Эндрю Свонн - Повелители сумерек
Нашлась в рюкзаке и пара ее излюбленных контактных линз. К сожалению, во время этой заварухи футляр раскрылся. Эви обнаружила, что одна из линз треснула.
— Черт, — негромко выругалась она и бросила линзы в унитаз.
Эви ничего не оставалось, как воспользоваться солнцезащитными очками в хромированной оправе. Ведь если легавые обратят внимание на ее глаза, ей крышка. В очках же она сумеет приспособиться к меньшей освещенности. Возникала лишь одна проблема — стекла очков не пропускали фиолетовую часть спектра.
Чак и его подружка — кем бы она ни была — жили порознь. Чак никогда не терял свойственного нью-йоркцам инстинкта самосохранения.
Теперь Эви оставалось одно: незаметно для снайпера покинуть дом. Кем бы он ни был, девушка сомневалась, что легавым удастся отвлечь внимание стрелка.
Эви никак не могла понять, зачем в этой ситуации понадобился снайпер. Если только в его задачи не входило пристрелить ее здесь к чертям собачьим. На первый взгляд, действительно, могло показаться, что он вознамерился во что бы то ни стало прихлопнуть ее. Но в таком случае команда захвата, наводнившая собой здание, казалась необъяснимым излишеством.
Эви была почти уверена, что не заметь она вовремя наблюдения за собой, ее уже не было бы в живых.
Но кто стоит за всем этим и почему операция спланирована с явным размахом?
Эви замкнула за собой дверь в квартиру Чака, и в последний момент оказала ему одну немаловажную услугу — сильным ударом разнесла дверь. Дверная рама треснула пополам, а искореженная дверь открылась настежь. Теперь Чаку не надо будет изворачиваться, отвечая на такой деликатный вопрос, откуда Эви известен код его замка.
В коридоре стояла легкая дымка, заметная пока одной только Эви. В ноздри бил запах дыма, доносившийся с северной лестницы. На пожарной двери мигали красные сигнальные лампочки. За матовым стеклом картина была мутной и размазанной. Дверь раскалилась даже сильнее, чем трубы отопления.
Эви не сомневалась, что большинство жильцов устремились на лестницу. Этаж казался вымершим. Кое-где двери были распахнуты настежь, и несколько запоздалых беглецов торопились к лестничной клетке.
«Да, — подумала она, — разве мне хотелось устраивать в доме пожар, вместо того чтобы просто разделаться с террористами».
Эви задержалась в темном углу у горящей лестницы, пока последние из беглецов не скрылись из вида. Ей хотелось затеряться в их толпе и тоже спуститься вниз по запасной лестнице. Но она сомневалась, что ей удастся незамеченной проскользнуть мимо легавых — они наверняка к этому времени сообразят, какова ее роль в этой заварушке. Не говоря уже о том, что в ее рюкзаке найдется с полдюжины штучек, за которые ей светит срок.
Ее внутренние часы говорили, что сейчас десять минут шестого. Легавые уже наверняка оцепили все здание, пытаясь разгадать, что же собственно здесь произошло. Кроме того, наверняка уже прибыли пожарные и бегут к северной лестнице.
Эви надеялась, что если действительно террористы располагали пятой командой, то у них хватило ума вовремя смыться, как только они поняли, что операция провалилась. Если в вестибюле между псами и полицейскими завязалась перестрелка, то это затруднит работу пожарных.
Как только этаж опустел, Эви двинулась к лифтам. Натянув пару кожаных перчаток Эви встала перед хромированными дверями. Затем с силой вогнала ладонь в зазор и раздвинула створки. Лифта на этаже не было. Значит, он находится в самом низу шахты на первом этаже, а на крыше его валяется убитый пес.
Эви вынула из рюкзака альпинистскую веревку, пристегнула к карбоновому ремню комбинезона карабин и, сделав на конце веревки петлю, набросила ее на торчавшую из стены металлическую балку. После этого она бросила остальную часть веревки вниз, наблюдая, как та разматывается на лету. Веревка упала на крышу лифта, не зацепившись. Эви начала спускаться по шахте лифта.
Она достигла пятого этажа, когда услышала внизу выстрелы и пронзительные крики. Значит, имелась и пятая команда, и теперь террористы отбиваются от полицейских. А следовательно, вскоре сюда нагрянет спецназ. Эви опустилась на крышу лифта и посмотрела на пса. Крови не так уж много, но террорист наверняка мертв. Его труп обнаружат в самую последнюю очередь, поэтому есть время хорошенько обыскать его. Десять минут самое большее. Эви уже знала, как экипированы псы. Теперь ей хотелось все хорошенько разглядеть и исследовать. Никакого бумажника или удостоверения личности. Правда, Эви была заранее в этом уверена.
При себе у пса имелось лишь самое необходимое. Карточка доступа к информации, черная и ничем не примечательная, за исключением длинного ряда цифр по верхнему краю. Эви положила ее к себе в карман.
Кроме того, у пса при себе имелись капсулы с цианистым калием. Эви беззвучно усмехнулась.
Десять минут, пора уносить ноги. Выстрелы звучали все реже. Судя по треску очередей, у псов имелась привычка не скупясь поливать из автомата все вокруг. Теперь их боеприпасы были на исходе. Подумав об этом, Эви потратила еще десять секунд, чтобы позаимствовать у убитого его оружие и патроны. «Мицубиси» — надежная «пушка», и после того как Эви вынула из рюкзака комбинезон и веревку, там высвободилось место для автомата. Она столкнула веревку с крыши лифта в соседнюю шахту. Соседний лифт застрял на верхнем этаже, поэтому Эви была хорошо видна вода, смутно поблескивающая на дне колодца ниже третьего подвального уровня.
Скорее болтаясь, нежели плавно скользя, Эви спустилась вдоль боковой стенки лифта к вонючей, затхлой луже. Даже в таких шикарных домах, как в верхней части Ист-Сайда, ей приходилось встречать крыс, самых настоящих, черных и упитанных, барахтавшихся в грязной стоячей воде. Собственно говоря, это ее мало беспокоило. Прошло то время, когда она была брезгливой чистюлей, — до того как Тель-Авив подвергся ядерной бомбардировке.
Эви уперлась ногами в балку, торчавшую поперек шахты всего в нескольких сантиметрах над водой. Поверхность ее оказалась довольно скользкой. Балка была вся покрыта коричневой слизью, от которой пахло гнилью и плесенью. Эви отцепила от пояса веревку, после чего вытащила из рюкзака свой «Мишков» и прислушалась. До нее долетало лишь слабое эхо царившего в вестибюле переполоха.
Эви просунула левую ладонь в просвет между дверей и с силой оттолкнула в сторону левую половинку, по-прежнему сжимая в правой оружие.
В гараже не было ни души — ни людей, ни моро. Эви поняла это, как только открыла дверь. Лишь ряды дорогих, покрытых металлизированным лаком автомобилей. Никаких запахов, кроме слабого аромата озонной установки и едва различимого дыма. Эви выкатилась из шахты, все еще ожидая, что в нее начнут стрелять. Тишина. Но на это вряд ли можно долго рассчитывать. На мгновение Эви в голову пришло совершенно непозволительное: чисто дилетантская мысль воспользоваться своим «Порше». Однако приблизиться к машине она не осмелилась. Даже если там не установлено взрывное устройство, наверняка автомобиль напичкан подслушивающей техникой. Как бы то ни было снайпер наверняка насквозь изрешетит машину, как только заметит на улице ее владелицу. Эви направилась в дальний конец гаража. Там, в самом углу, как раз напротив входной двери, в бетонном полу имелся люк. Именно туда и направилась Эви.
