Роберт Сойер - Вычисление Бога
— Другая звезда? — прервала Кристина инопланетянина. — Да ладно тебе, Том. Охранники позвонили мне и сказали, что разыгрывается какая-то шутка, и...
— Вы не видели мой космический корабль? — спросил Холлус.
— Корабль? — в унисон спросили мы с Кристиной.
— Я приземлился у здания с полусферической крышей.
Кристина вошла в кабинет, протиснулась мимо Холлуса и нажала кнопку телефона «Nortel» на моём столе. Затем набрала нужный добавочный.
— Гантер? — спросила она сотрудника службы безопасности. Его рабочее место было у служебного входа, расположенного между музеем и планетарием. — Это Дорати. Сделай одолжение — выйди на улицу и скажи, видишь ли что-нибудь перед планетарием.
— Вы о космическом корабле? — донёсся из динамика голос Гантера. — Я его уже видел. Сейчас перед ним толпа.
Кристина сбросила вызов, даже не потрудившись сказать спасибо. Она посмотрела на пришельца. Без сомнения, теперь она увидела, что с каждым вдохом-выдохом его тело слегка растягивается и сжимается.
— Чего... э-э-э... что вам нужно? — спросила Кристина.
— Я провожу кое-какие палеонтологические изыскания, — ответил Холлус. На удивление, слово «палеонтологические» — довольно длинное, даже для людей — вылетело из речевой щели одним целым; до сих пор мне не удалось сформулировать правила, управляющие переключениями между щелями.
— Мне определённо нужно кому-то об этом доложить, — произнесла Кристина чуть ли не про себя. — Нужно оповестить власти.
— А какие именно власти подходят для этого случая? — спросил я.
Кристина посмотрела на меня, словно удивившись, что я расслышал её слова.
— Городская полиция? Королевская конная полиция? Министерство иностранных дел? Понятия не имею. Очень жаль, что планетарий закрыт — там могли знать. Знаешь, пожалуй, мне стоит спросить у Чена.
Дональд Чен был главным штатным астрономом КМО.
— Можете оповещать кого угодно, — заявил Холлус, — но, пожалуйста, не надо делать шума из моего визита. Это лишь помешает моей работе.
— В данный момент вы единственный инопланетянин на Земле? — спросила Кристина. — Или другие ваши представители сейчас навещают других людей?
— В данную минуту на поверхности планеты я единственный представитель, — ответил Холлус. — Но скоро появятся и другие. Всего нас тридцать четыре на материнском корабле, который сейчас находится на геостационарной орбите вокруг вашей планеты.
— Стационарной? Над какой точкой? Над Торонто? — поинтересовалась Кристина.
— Такие орбиты всегда над экватором, — пояснил я. — Над Торонто не может быть геостационарной орбиты.
Холлус повернул ко мне стебельки глаз; возможно, сейчас я в них несколько вырос.
— Верно. Но, поскольку это место было нашей первой целью, корабль находится на орбите по данному меридиану. Полагаю, страна к югу от вас называется Эквадор.
— Тридцать четыре пришельца, — произнесла Кристина, словно пытаясь переварить эту цифру.
— Правильно, — подтвердил Холлус. — Половина — форхильнорцы вроде меня, а другая половина — вриды.
Я почувствовал приступ неудержимого научного любопытства. Возможность изучить одну совершенно отличную экосистему потрясает; возможность изучить организмы из двух — ошеломляет. В прошлом, когда у меня не было проблем со здоровьем, я читал курс по эволюции в университете Торонто; всё, что мы знали о работе эволюции — мы знали на одном примере. Эх, если бы мы только могли...
— Не могу решить, куда мне звонить, — повторила Кристина. — Чёрт, да я даже не знаю, кто поверит, если я позвоню!
И тут затрезвонил мой телефон. Я поднял трубку — это была Индира Салаам, помощник-администратор Кристины. Я тут же передал трубку самой Кристине.
— Да, — сказала директор. — Нет, я останусь здесь. Можешь привести их сюда? Отлично. До встречи.
Она вернула мне трубку со словами:
— Лучшие парни Торонто уже на подходе.
— Лучшие — в чём? — спросил Холлус.
— Это полиция, — объяснил я, опуская трубку на место.
Холлус ничего не сказал. Кристина посмотрела на меня и пояснила:
— Кто-то позвонил им насчёт космического корабля и инопланетного пилота, который вошёл в музей.
Вскоре появились двое офицеров в форме, в сопровождении Индиры. Все трое остановились в дверях, разинув от удивления рты. Один полицейский был сухопарым, второй довольно плотный — тонкие и толстые представители Homo constableus; бок о бок прямо у меня в кабинете.
— Да он не может быть настоящим, — сказал костлявый полицейский своему напарнику.
— Ну почему все вы так в этом убеждены? — спросил Холлус. — Создаётся впечатление, что у вас, людей, встроенная способность игнорировать очевидные факты.
И многозначительно уставился на меня кристаллическими глазами.
— Кто из вас директор музея? — спросил мускулистый полицейский.
— Я, — сказала Кристина. — Кристина Дорати.
— И что скажете, мэм — как считаете, что нам делать?
Кристина пожала плечами:
— Космический корабль мешает уличному движению?
— Нет, — ответил полицейский. — Он целиком стоит на площадке перед планетарием, но...
— Но — что?
— Но... в общем, о таких происшествиях надо докладывать.
— Совершенно с вами согласна, — сказала Кристина. — Но кому?
Мой телефон зазвонил снова. На этот раз это был помощник Индиры — планетарии закрывают, но зато у помощников теперь есть свои помощники.
— Привет, Перри, — сказал я. — Секундочку подожди.
И передал телефон Индире.
— Да? — сказала она. — Понятно. Э-э-э... погоди, не клади трубку.
Она посмотрела на своего начальника и пояснила:
— Телевизионщики с «Сити-ТВ» уже здесь. Хотят видеть пришельца.
«Сити-ТВ» — местная телестанция, хорошо известная довольно агрессивными новостными репортажами. Её девиз — «Везде и всюду!».
Кристина повернулась к паре полицейских — посмотреть, будут ли они возражать. Те переглянулись и слегка пожали плечами.
— Что же, в этом кабинете у нас не получится разместить ещё людей. Они просто не поместятся, — сказала Кристина и повернулась к Холлусу. — Вы не будете возражать, если я попрошу вас вновь спуститься в Ротунду?
Тело Холлуса качнулось вверх-вниз, но не думаю, что в знак согласия.
— Мне бы хотелось продолжить мои исследования, — ответил он.
— Рано или поздно вам придётся поговорить с другими людьми, — сказала Кристина. — Почему не сделать это сейчас?
— Ну, хорошо, — произнёс Холлус, крайне неохотно.
