Николай Муханов - Пылающие бездны
— Совершенно правильно, уважаемый метр Дониас!
— Однако, вы успели быстро захлопнуть заслон? Отлично! Хорошо обладать быстротой молодости! Старость с этим не справилась бы… Эта ванна, ваша милость, рассчитана… на вечное молчание…
— Я это понял сразу, дорогой метр Дониас.
— Но с какой целью?
— И это мы узнаем, метр Дониас.
Вошел Ириго, бледный и дрожащий.
— Ваша милость!.. Этого бездельника, Сего-Мара, нигде не могут найти…
— Время терпит, Ириго. Только, когда он появится, присмотрите за ним хорошенько. А теперь, — я вас не задерживаю.
Пропустив обоих вперед себя, Гени остановился в дверях аван-зала и нащупал у бедра небольшой истребитель, заряженный страшными лучами, действия которых хватило бы на долгую человеческую жизнь. — подарок старика Роне Оро-Бера.
Через несколько секунд, в одном месте листья тропического папоротника слегка зашевелились.
Гени быстро направил на них свой истребитель.
— Кто здесь? Выходите!
Молчание.
— Или вы выйдете немедленно, или не выйдете никогда! — с угрозой сказал начальник флота.
Листья заколебались, из-за них показалась огромная голова с коричневым лицом и выпученными глазами, почти совсем ушедшая в плечи.
— А, это вы, мой милый друг Сего-Мар! Что вы здесь делали?
— Простите, ваша милость… Этот несносный попугай постоянно улетает…
— Идите в эманаторий! — жестко приказал Гени.
Коричневое лицо марсианина приняло землистый оттенок.
— Не заставляйте меня повторять…
Сего-Мар согнул свою огромную фигуру и колеблющимися шагами направился к ванной комнате. Войдя в зал, марсианин остановился.
— Откройте заслон и войдите в эманаторий, — приказал Оро-Моск.
Марсианин после момента колебаний, сделал какое-то неопределенное движение.
Гени поднял истребитель и уставился в выпученные глаза Сего-Мара.
— Я знаю, Сего-Мар, вы, состоя у меня на службе, являетесь агентом военной разведки Федерации Марса.
— Это неправда, ваша милость!
— Это правда, Сего-Мар, бесцельно запираться! Вам поручено убрать меня… Не оправдывайтесь! Вы приготовили для меня смертельную ванну… Войдите в эманаторий!
Марсианин упал на колени.
— Простите, мой господин…
— Или вы исполните мое приказание, или… — Гени направил истребитель на грудь марсианина. Тот гордо и решительно вскочил.
— Хорошо, Гени Оро-Моск! Ты оказался проницательным на сей раз. Я все равно погиб! Но, выслушай, Оро-Моск, и ты не уцелеешь! Нас легионы! И у тебя в доме, быть может, в твоей интимной комнате… Впрочем… До скорого свидания!..
Марсианин смело нажал кнопку и исчез за вертящимся заслоном с такой быстротой, что Гени едва успел уклониться от потока лучей, прижавшись к стене.
Нажав другую, потайную кнопку, Оро-Моск тем самым запер эманаторий впредь до своего следующего прихода.
Глава пятая.
В шесть дней!
Аэрожабль Гени Оро-Моска летел по направлению к Азилону в верхних, разреженных слоях атмосферы.
Приключение в эманатории вызвало в Гени бурю самых противоречивых чувств. Он чувствовал в глубине души, что несчастный Сего-Мар лишь слепая игрушка в руках кого-то более сильного и опасного и этот кто-то скрывается у него в доме. Но кто это? Этот страшный вопрос оставался без ответа и выбивал Гени из состояния равновесия, которое ему в настоящее время было так необходимо.
Перебирая в мыслях различные мелкие, незначительные факты и пытаясь построить из их звеньев цепь, чтобы по ней, как по путеводной нити, добраться до тайного и опасного врага, — Гени несколько раз упирался в своих выводах в самого близкого ему человека-жену — и каждый раз с негодованием отбрасывал всю цепь построений, решив, в конце концов, что одна из предшествовавших предпосылок была неправильной и потому выводы приобретают нелепый, чудовищный характер.
Однако, где-то в глубине души, помимо его воли, росло и ширилось глухое подозрение на любимого человека, которое никакими доводами рассудка нельзя было искоренить — и это чувство было мучительно.
Гени чувствовал, что если не явится какое-нибудь спасение извне, то он через несколько минут дойдет до безумия, до таких абсурдов, которые заставят его забыть и долг, и свои обязанности в отношении Федерации.
И это спасение явилось. Когда слабо защелкал приемник люксографа, Гени обрадовался этим звукам, как умиротворяющей «небесной» музыке.
Он сел к аппарату. Отмечались короткие, сжатые сообщения с Марса, в чрезвычайно сложном шифре, ключ от которого был известен только четырем человекам во всем мире: ему, Роне Оро-Беру и двум агентам во вражеском стане.
Депеши эти гласили:
«Сильное возбуждение. Совет Марса не сомневается в победе. Лихорадочные приготовления к выступлению».
«Деймос» и «Фобос», как выяснилось, обращены в мощные небулио-базы. Если бы явилась возможность их уничтожить, шансы оказались-бы приблизительно равными».
«Неприятель далеко не в полной мере готов к выступлению. Пройдет, вероятно, около суток».
«Линия межпланетного пространства — 179°-W. Z. — 1127°-15'S. Х. — минирована неизвестными, вновь открытыми элементами. Формулы их удалось добыть. Ключ выясняю».
«Главное направление атаки предположено на Луну. Существует детально разработаный, хотя и несколько фантастический, план, угнать спутника Земли в пространство».
«Штаб главнокомандующего расположен в столице Федерации — Марогеносе».
«Изобретено, по слухам, средство воспламенить атмосферу Земли. Необходимо принять соответствующие меры. Подробности выясняю».
В виду важности сообщений, Гени зафиксировал их в мозгу, с помощью специального приспособления, построенного на способности некоторых лучей бирадия[16] раздражающе действовать на мозговые извилины и тем самым закреплять в памяти известные впечатления и мысли. Прием — известный очень немногим.
Хронофор показывал 14 час. 50 минут.
Аэро несся над владениями древнего Вавилона.
* * *Заседание командующих воздушными флотилиями было назначено глубоко в недрах земли. Соблюдалась самая строгая конспирация. Чтобы попасть в зал заседаний, Гени должен был, предварительно проделав в окрестностях ряд сложных эволюций на своем аэро, оставить его в 50 километрах от места собрания, в одном из надежно защищенных от глаз посторонних ангаре, затем, пересевши в вагон подземной пневматической дороги, перекинуться по назначению.
