Филип Хай - Запрещенная реальность
Джиллиад взобрался на стул и попытался пробить потолок. В комнате мерцали красные отсветы огня.
Потолок был так же прочен, его отчаянные удары оставили лишь несколько вмятин и царапин.
Вдруг послышался странный хруст, на стекле появились бесчисленные трещины, стекло начало изгибаться и, наконец, потекло, как желе.
Джиллиад бросился к окну, но бушующий жар отбросил его назад. Он сгорит там - о, Боже мой, Боже мой!
В комнату ворвался едкий дым и обжег легкие. Джиллиад завертелся, хрипя и кашляя.
Он погибнет... сгорит... на помощь... бессмысленно, все уехали... ничего не видно... где он?.. Как жжет, как невыносимо жжет... Воды, холодной воды... сгорю... на помощь, ради Бога, на помощь!
Голоса... но здесь же не может быть никаких голосов... все ушли... "Держите его!"... Больно! У него обожжены все конечности... "Так, уже лучше..."
- Шприц, быстро!
- Десять кубиков коллатолина.
- Боже мой, с рук облезает кожа...
- Включить экранирование.
- Слава Богу, еще минута - и было бы поздно!
Джиллиад медленно, еще не веря себе, от крыл глаза; кто-то лил на него воду; на лбу лежала чья-то прохладная ладонь.
- Вы... вы вытащили меня?
- Нет... нет, не вытащили - произнес женский голос, нежный, но какой-то безличный.
Он несколько раз моргнул, чтобы четче видеть. Над ним склонилась темноволосая женщина в белом халате и смотрела ему в лицо.
- Я не понимаю.
Выражение лица ее не изменилось.
- Вам все объяснят... Сначала оглядитесь.
Он послушался. Люди в белых халатах что-то делали с его руками и ногами - красными и покрытыми пузырями.
- Но вы должны были вытащить меня.
- Осмотритесь вокруг.
Он огляделся и застыл. Это была та же самая комната; сквозь широкое, неповрежденное окно можно было видать поблекшие в утренних сумерках звезды. Напротив виднелось знакомое здание; нигде никакого огня или дыма.
Но сама комната выглядела опустошенной; кровать, разломана, ее ножки вырваны, на полу разбросали обломки разбитого стула, а потолок усеян царапинами.
Он нахмурил брови, пытаясь сообразить.
- Значит, мне все приснилось?
- Можете назвать это пока так. Вы должны рассказать нам, что с вами было...
- Рассказать... да... я услышал сирену. Она меня разбудила. Мне кажется...- И он, медленно и запинаясь, рассказал все.
Они кивали и многозначительно поглядывали друг на друга. Врачи закончили трудиться над его руками и ногами, боль прошла, и он почувствовал, что хочет спать.
В комнату, что-то держа в руках, вошел мужчина.
- Уже нашли. Было укреплено на стене дома напротив.
- Какие результаты?
- Ну, я успел осмотреть лишь поверхностно, но считаю, что это эмоциональная запись с наслоенными историческими отпечатками картин, чтобы добиться расчетного действия. Непрофессиональная, гадкая работа, должен вам сказать, но достаточно хороша, чтобы добиться результата. - Он посмотрел на Джиллиада. - Кто-то любой ценой хотел отправить вас на тот свет.
- Меня?
- Да, вас. Кто-то, кто разбирается в Машине, построил одну специально для вас, установил на вашу длину волны и отправил разрушительный импульс.
Джиллиад безучастно смотрел на него. Ему так хотелось спать, так невероятно хотелось спать.
Проснувшись, он увидел сидящего у постели седого мужчину с квадратным подбородком.
- Вам лучше? - спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, продолжал: Меня зовут Кейслер. Для краткости можно "доктор", хотя, строго говоря, в медицинском смысле это совсем не так. Это обозначает профессию - я специалист по Машинам Мечты. Конечно, я вынужден был изучать психиатрию и неврологию, но не это моя специальность, если вы внимательно следите за моими мыслями. - Он замолчал, и уголки его рта приподнялись, будто он улыбался какой-то шутке, известной ему одному. - Вы не так уж плохо выглядите, а? Рваная рана под левым глазом, руки и ноги неработоспособны, ожоги третьей степени - как же так получилось?
- Я... - Джиллиад замялся. - Я сам не знаю.
- Очень мудро, - опять улыбнулся Кейслер. - Вы знаете и не знаете. Я здесь, чтобы объяснить вам это. - Он взял лежавший у него на коленях предмет, и Джиллиад в ужасе отодвинулся.
- Не волнуйтесь, это только макет. - Он открыл ящичек сбоку. Смотрите - пусто. Я принес его, чтобы ввести вас в курс дела. - Он положил ящичек на постель, где Джиллиад мог его видеть. - Как видите, это только маленький ящичек с антенной, чтобы он выглядел, как настоящий. Если бы это был полный прибор, я мог бы включить маленький выключатель сбоку, и он послал бы электрический импульс, который подействовал бы на определенные участки вашего мозга. Это все, что делает Машина Мечты, поэтому теперь мы займемся деталями проявления последствий этого. - Он откинулся назад и сложил руки на груди. - Вы когда-нибудь напивались, мистер Джиллиад?
- Один или два раза. Я не любитель спиртного.
- Это неважно, главное - вы знаете его действие. Несомненно, вам также известно, как действует пьянство в течение длительного времени. Оно приводит к дегенерации, галлюцинациям, белой горячке. Что же касается нас, то решающим фактором являются галлюцинации, древняя шутка о белых мышах, которых видят галлюцинирующие. - Он вдруг наклонился к Джиллиаду. Подумайте о белой мыши.
Джиллиад наморщил лоб.
- Ну, хорошо, я думаю о ней.
- Ладно, вы представляете себе ее, но вы знаете, что она - продукт вашей фантазии, а алкоголик этого не знает. Интересно то, что обе группы белых мышей субъективны, а разница в том, что вы об этом знаете, а алкоголик - нет. Для него эти мыши реальны - субъективное становится объективным, то есть, животные превращаются в живой факт. - Он снова откинулся назад. Именно этого и добивается Машина. Она раздражает определенные участки мозга таким образом, что субъективный или воображаемый продукт сознания для пользователя становится объективным. Мужчина желает красивую женщину; он представляет ее себе, и для него она мгновенно появляется. Я не могу достаточно уверенно утверждать, что она по-прежнему лишь субъективна; ее никто не может видеть, но для одержимого она существует. Он может с ней разговаривать, касаться ее и, если это соответствующий тип, даже обладать ею. Его телесные реакции, ощущения и сексуальное удовлетворение будут точно такими же, как если бы это было в действительности. Если он захочет летать, как птица, то - с субъективной точки зрения - он полетит. Никто не увидит его летящим, но поскольку это касается его самого, то он будет парить над крышами. - Кейслер сделал паузу и рассеянно глядел перед собой. - Но этот опыт еще не представляет, как вы можете видеть, одержимого. Вам, может быть, будет интересно узнать, что из каждых пяти пользователей лишь один становится одержимым, и у нас достаточно опыта, чтобы выявлять потенциальных одержимых. Склонны к одержимости люди, живущие не по средствам, мужчины, имеющие неверных жен, или те, кто чем-то чересчур озабочен, неутомимые любовники - короче говоря, те, у кого есть достаточно причин бежать или от самого себя, или от своих проблем.
