Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
— А что ты предлагаешь?
— Я предлагаю купить тебе бифштекс, накачать тебя спиртным и задать вопрос.
— Ответ на него будет тот же, что и всегда — нет.
— Да вовсе не этот вопрос!
— Ах, так у тебя значит есть и другие? Выкладывай.
— Попозже. Мне сначала надо привести тебя в соответствующее расположение духа.
— А бифштекс будет настоящий? Не синтетик?
— Гарантия! Ты тычешь в него вилкой, а он мычит.
— У тебя что — открытый счет в банке?
— Вопрос излишний и неделикатный. Ну так как?
— Уговорил.
— Стало быть, на крыше медицинского центра. Через десять минут.
Джилл повесила только что надетый костюм обратно в свой гардеробный шкафчик и оделась в платье, которое хранила тут же на непредвиденный случай. Платье было скромное, почти не просвечивающее, с турнюром и накладной грудью, правда нужными лишь для воссоздания того эффекта, который Джилл произвела бы и так, будь под платьем лишь голое тело. Она удовлетворенно посмотрелась в зеркало и села в скоростной лифт, поднявший ее на крышу.
Она уже начала искать глазами Бена Какстона, когда дежурный по крыше тронул ее за руку.
— Машина вас ждет, мисс Бордмен. Вон тот «Талбот».
— Спасибо, Джек.
Джилл увидела такси, уже готовое к отлету; даже дверца была приоткрыта. Джилл забралась в салон, готовясь подпустить Бену заранее подготовленную шпильку, но вдруг обнаружила, что Бена в машине нет. Это было такси-автомат. Его дверца захлопнулась, машина взлетела в воздух, сделала полукруг и скользнула над Потомаком. На плоской крыше Александрии машина приземлилась, и тут в нее сел Какстон. Затем такси взлетело снова. Джилл внимательно оглядела своего спутника с ног до головы.
— Ух ты, какой важный! С каких пор ты посылаешь такси-автоматы за своими дамами?
Он похлопал ее по коленке и мягко ответил;
— Есть причина, малышка. Не надо, чтобы видели, как я встречаюсь с тобой.
— Нет, какое нахальство!..
— Точнее, тебе не следует встречаться со мной. Поэтому перестань ерошить перышки — так было надо.
— Хм… Так кто же из нас прокаженный?
— Оба. Джилл, я — журналист…
— А я уж начала было думать, что ты — нечто совсем другое…
— А ты — медсестра в той больнице, где лежит «Человек с Марса».
— И что же? Это причина, чтобы не быть представленной вашей матушке?
— Не сечешь, Джилл? Вблизи центра ошивается не менее тысячи репортеров, плюс пресс-агенты, ловцы новостей и слухов, обозреватели стереовидения, будущие газетные знаменитости, а также всякая шушера, налетевшая сюда в связи с возвращением «Победителя». Каждый из них горит желанием взять интервью у «Человека с Марса» и… никому пока это не удалось. Разве хорошо, если бы нас увидели выходящими из больницы вдвоем?
— Не понимаю, какое кому до этого дело. Я же не «Человек с Марса».
Он взглянул на нее.
— Ты-то, конечно, нет. Но ты Должна помочь мне с ним увидеться. Вот почему я не встретил тебя на крыше.
— Что?! Ты, Бен, должно быть, перегрелся на солнце без шляпы! У его бокса наряд морских пехотинцев!
— Знаю. Мы сейчас это обговорим.
— Тут и обговаривать нечего!
— Ладно, не сейчас. Попозже, когда поужинаем.
— Наконец-то ты заговорил о деле. Твой счет выдержит «Нью Мейфлауэр»? Кстати, у тебя действительно открытый счет?
Какстон нахмурился.
— Джилл, я не могу рискнуть появиться с тобой в ресторане, ближе чем в Луисвилле. На этой развалюхе, чтобы добраться туда, надо не меньше двух часов. Как насчет ужина в моей квартире?
— …«сказал паук мошке». Бен, я слишком устала сегодня, чтобы отбиваться от твоих приставаний.
— А никто тебя и не заставит отбиваться. Я буду как рыцарь без страха и упрека. Умереть мне на этом самом месте, если не так!
— Ну это уж, пожалуй, тоже слишком. Однако если мне гарантируют безопасность, рискну. Поехали, рыцарь.
Какстон нажимал какие-то кнопки. Такси, делавшее круги согласно команде «ждать», пробудилось к жизни и полетело к огромному дому гостиничного типа, где снимал квартиру Бен. Он нажал кнопку телефонного вызова и спросил у Джилл:
— Сколько тебе нужно времени, чтобы напиться, многоножка? Скажи, и я отдам распоряжение на кухню, когда подавать бифштексы.
Джилл серьезно обдумала его слова.
— Бен, в твоей мышеловке есть что-то вроде кухоньки?
— Что-то в этом роде есть. Я иногда жарю там бифштексы.
— Сегодня бифштексы жарю я. Дай-ка мне телефон.
Она отдала распоряжения, остановившись только для того, чтобы узнать, любит ли Бен салат из эндивия[4].
Такси приземлилось на крыше здания, и они на лифте спустились в квартиру Бена. Обстановка была весьма старомодной, единственная роскошь — зеленый травяной газончик в гостиной. Джилл встала как вкопанная, потом сбросила туфли, босиком кинулась в гостиную и спрятала ноги среди прохладных стеблей травы.
— Боже, как прекрасно! Мои ножки болят с тех самых пор, как я начала работать!
— Садись.
— Нет, я хочу, чтобы мои пальчики помнили это ощущение и завтра.
— Действуй, как знаешь!
Бен ушел в буфетную смешивать коктейли. Джилл вскоре присоединилась к нему, все больше чувствуя себя как дома. Бифштексы уже лежали в кухонном подъемнике, там же находился и поджаренный картофель. Она смешала салат, сунула его в холодильник, набрала на таймере печки комбинацию для жарки бифштексов и разогрева картофеля, но включать не стала.
— Бен, у этой печки есть дистанционное управление?
Он взглянул на пульт, повернул выключатель.
— Интересно, Джилл, что бы ты делала, если бы тебе пришлось готовить на костре?
— Прекрасно бы справилась. Я же в скаутах была. А вот ты бы что делал, хитрюга?
Они вернулись в гостиную. Джилл села на корточки, и оба погрузились в дегустацию мартини. Как раз напротив Бена находился ящик стереовизора, оформленный под аквариум. Бен включил его, гуппи и тетры уступили место физиономии знаменитого Огастуса Гривса.
«…из авторитетных источников известно, — говорило изображение, — что "Человека с Марса" держат под воздействием наркотиков, чтобы помешать обнародованию этих фактов. Администрация считает это исключительно…»
Бен выключил «ящик».
— Гас, старый дружище, — сказал он ласково, — и ни черта-то ты не знаешь, во всяком случае не больше, чем я. — Он нахмурился. — Хотя насчет наркотиков и правительства, может, ты и прав.
— Нет, и тут он не прав, — неожиданно для себя сказала Джилл.
