Василий Лобов - «На суше и на море» - 90. Фантастика
— Что это за программа? Что конкретно должно было случиться?
— Не знаю, заранее нас о ее содержании не информировали, мы должны были ознакомиться с ней только на обратном пути.
— Черт возьми, может, что-то случилось с компьютером, и он раньше времени выдал нам эту программу? Да еще как-то перестарался? Может быть такое, Арвид?
— Исключено. Но самое интересное, на мой взгляд, заключается в том, что после прохождения зоны запись программы в блоке памяти компьютера уже отсутствует. Кто и как ее мог уничтожить?
— Послушайте, а эта запись… Она могла быть прочитана ими? Могли они принять ее за руководство к действию? Дэви…
— Возможно.
— Ну, выкладывай свои соображения.
— Я зайду в рубку через несколько минут, и мы это все детально обсудим. Сейчас я занят проверкой энцефалограмм. В моей ничего нет о зоне, только тот же двухсекундный перерыв.
— Арвид!
— Откуда я могу знать? Ладно, у меня еще много дел, думай сам.
Информация, полученная от Арвида, внесла еще большую путаницу в размышления Андрея о недавних событиях. Какое влияние могла оказать спецпрограмма на то, что уже случилось? Не повлечет ли ее расшифровка теми существами каких-либо нежелательных для людей мер? Андрей посмотрел на экран — там по-прежнему спокойно сияли звезды, среди них находилась и та, к которой они неслись, потихоньку сбрасывая скорость. Какие еще неожиданности она таила в себе? Какие сюрпризы готовила?
Решив осмотреть корабль, Андрей вышел из рубки. Все вокруг, каждая мелочь, было знакомым. Он остановился около двери в холодильник и открыл ее.
На стеллажах, рядом друг с другом, лежали три грубо сработанных муляжа, весьма приблизительно напоминавшие Дэви, Арвида и его самого, Андрея, облаченные в порванные, опаленные огнем комбинезоны.
Андрей вызвал команду.
За ту минуту, что он стоял в дверях в одиночестве и, не отрываясь, с какой-то болезненной настойчивостью рассматривал изувеченные лица муляжей, Андрей успел прокрутить в мозгу все события этого безумного дня и почувствовал вдруг и понял совершенно определенно, что Арвид и Дэви не могут быть никем иным, как только людьми настоящими, его прежними товарищами. И у него стало легче на душе.
— Грубая подделка, — услышал он за спиной голос Дэви, — но мурашки по телу бегут…
— Примерно такими я и видел вас, — ответил Андрей.
— А я тебя, — сказал Арвид.
— Кто и зачем их нам подкинул?
— Наверное, — сказал Дэви, — это — предупреждение об опасности, наглядное предупреждение.
— Может быть. Арвид, как компьютер?
— Полный порядок на данную минуту, но я должен еще кое-что осмотреть.
— Обломки материализованных галлюцинаций… Дэви, отнесите в медотсек хотя бы один муляж. Пожалуйста, проверь, из чего он изготовлен.
— Нужно будет провести структурный анализ всего корабля, — сказал Дэви.
— Зачем?
— А вдруг на корабль… обломок материализованных галлюцинаций, как ты только что выразился.
— Вот этим всем и займись. Какой из них ты думаешь осмотреть?
— Конечно, свою копию.
— Арвид, помоги Дэви. Я буду неотлучно находиться в рубке: вполне вероятно, что следующая зона проявит себя сначала точно так же, как первая, — «угасанием» звезд. Но не думаю, что это начнется слишком скоро: они должны понимать, что корабль невозможно остановить мгновенно.
Да, проявления второй защитной зоны Андрей пока не ждал. Быть может, они успеют остановиться, так и не достигнув ее. Что он предпримет в этом случае? Возможно, попробует вести корабль дальше, чтобы методом проб и ошибок разгадать тайну, прятавшуюся за защитными зонами, тайну звездной системы КК-6832Ж, даже подвергая экипаж смертельной опасности. Или решит выждать, что-то придумать на месте. Или, скорее всего, сядет в катер и, оставив товарищей на борту «Колумба», попробует прорваться вперед в одиночку. Но катер не был оборудован защитными экранами, подобными защитным экранам самого «Колумба». Значит, риск неимоверно увеличивался…
Андрей связался с Дэви.
— Что у тебя? — спросил он.
— Любопытные вещи происходят на этом корабле. Ты даже не можешь себе представить, насколько любопытные. Минут через пять я закончу и сразу приду к тебе.
Дэви замолчал, и Андрей понял, что мешать ему расспросами не стоит. Он связался с Арвидом.
— Ты где?
— В компьютерном отсеке. Видишь ли, двухсекундному провалу памяти у Малыша предшествовало десятиминутное уменьшение потребления им энергии. Правда, незначительное, всего на один ватт.
— Ну?!
— Снижение примерно совпадает с началом помутнения картинки на экране. Но, что самое главное, этого просто не могло быть, не мог он снизить потребление энергии, не мог. Я пытаюсь установить причину. Интересно, что он даже не обратил на это никакого внимания, хотя и оставил запись в блоке контроля.
— А после тех двух секунд ничего необычного?
— Сразу полный порядок, если не принимать во внимание исчезновение записи спецпрограммы.
— Арвид, эта спецпрограмма не дает мне покоя. Ну хоть что приблизительно в ней могло быть? Ты же наверняка слышал о подобных проверках.
— Да, конечно. Психологи могли выдумать все, что угодно.
— Значит, и появление на корабле двойников?
— К чему ты клонишь, Андрей?
— Взрыв, пожар, «набухающие» стены?
— Не мог компьютер раньше времени выдать эту программу, никак не мог.
— Ни при каких условиях?
— Ни при каких.
— Даже в области деформированного пространства-времени?
— Муляжи, по-твоему, это тоже из спецпрограммы?
Андрей немного помолчал.
— И все-таки, — настаивал он, — мне важно знать, какие обычно ситуации обыгрываются в подобных программах?
— Да может быть и взрыв, и пожар. Нападение на корабль и защита. Еще вопросы есть?
— Всего один, Арвид. Ты можешь установить на катере защитные экраны?
— Зачем?
— Потом расскажу.
— В принципе да. Но на это уйдет много времени.
— Сколько?
— Часов десять. Да и защита будет не очень эффективной.
— Займись этим сразу же, как только появится возможность. До связи.
— До связи.
Андрей откинулся на спинку кресла. Скосил глаза на часы: восемнадцать десять. Прошедшие с момента выхода из зоны три часа подарили им несколько сюрпризов — возможно, что-то новое они узнают уже в течение ближайших же минут. Что ему хотел сообщить Дэви?
Дэви пришел в рубку не через пять минут, как обещал, а через полчаса. Едва взглянув на него, Андрей понял, что узнал он нечто очень и очень важное.
