Генри Каттнер - Ось времени
5. НОСИТЕЛИ СМЕРТИ
А затем случилось нечто неожиданное. Только что я сидел, удобно устроившись в кресле, и смотрел, как Де Калб расправляется с апельсином. И вдруг…
Снова во мне вспыхнул источник энергии.
Комната исчезла для меня. Де Калб и доктор Эссен перестали быть для меня реальностью. По моим жилам и нервам заструилась живительная энергия. Сейчас для меня не существовало ничего, кроме этого сладостного ощущения, которое я даже не могу описать словами.
И первое, что я увидел, когда все пришло в норму, была кровь, текущая по руке Де Калба.
Сначала я ничего не понял. Кровь — естественный спутник смерти, а я знал, что мгновение назад где-то поблизости умер человек. Затем все чувства вернулись ко мне, я резко выпрямился в кресле, глядя на Де Калба.
Краска схлынула с его лица. Он смотрел на свою пораненную руку тупым невидящим взглядом. На лезвии ножа была кровь.
Значит, Де Калб просто порезался.
Порезался…
Наши глаза встретились. В этот момент понимание происшедшего одновременно вспыхнуло в нас. Значит, он тоже ощущает это. Значит, и в нем происходит взрыв энергии. Мы оба молчали. Говорить не было никакой необходимости.
После долгого молчания я взглянул на Эссен. Серая сталь ее глаз спокойно встретила мой взгляд, но в нем было и легкое замешательство.
— Что случилось? — спросила она.
Звук ее голоса вернул нас обоих из забытья.
— Вы не знаете? — Де Калб повернулся к ней. — Нет, конечно, нет. Но Кортленд и я… Кортленд, как часто у тебя… он не докончил фразу.
— Впервые я ощутил это, когда в Рио произошла первая смерть, — ровным голосом ответил я. — А вы?
— Когда погиб человек здесь. И очень слабо, когда смерть происходила в Рио.
— 0 чем вы говорите? — спросила доктор Эссен.
С трудом подбирая слова, Де Калб рассказал ей обо всем.
— Что касается меня, — закончил он, глядя в мою сторону, — то это началось, когда я впервые открыл Запись. — Он помолчал, с удивлением глядя на пораненную руку, а затем, отложив нож и апельсин, достал платок и забинтовал порез. — Я совсем не ощущал боли, — сказал он как бы про себя.
Затем продолжил, обращаясь ко мне:
— Я открыл ящик, и тут, как я уже говорил, что-то выскользнуло из него и исчезло в направлении камина, где потом образовалось некронное пятно. — Он угрюмо посмотрел на меня сузившимися глазами.
— Кортленд, — сказал он, — когда ты впервые увидел пятно на камине, оно не показалось тебе знакомым?
Я вскочил так резко, что опрокинул кресло и с жаром заговорил:
— Де Калб, где-то только что умер человек! Что-то убило его! И это что-то делает вас и меня соучастниками убийства! Мы должны прекратить это. Это не научная диссертация — это убийства. Мы…
— Сядь, Кортленд, — сказал Де Калб усталым голосом. — Я прекрасно знаю, что это убийство. Мы должны знать правду. Но не криками и руганью. Правда находится в этом ящике. Она находится в далеком будущем. Что-то из будущего пришло к нам в мир и уничтожает его. Я выпустил это что-то. Я открыл ящик Пандоры и выпустил из него смерть и омертвение. Теперь нам остается только молиться, чтобы в этом ящике оказалась и надежда на спасение.
— Скажите, чем я могу помочь? Я все сделаю! — пылко воскликнул я. — Но давайте больше не будем говорить о теории. Я слишком устал от этих смертей. Я и сам в опасности, может быть, и вы тоже. Что мы можем сделать конкретно?
— Убийца не угрожает нам ничем. Опасность для нас кроется в законе. Если наша связь с убийствами будет установлена, нас могут обвинить в соучастии. Что нам делать, спрашиваешь ты? Хотел бы я знать это. Я уверен, что то, что вылетело из из ящика и оставляющее после себя некронные следы, как отпечатки пальцев — живое и крайне опасное существо. Пролетая, оно коснулось меня. Мне показалось, что с меня содрали кожу. Ты тоже прикасался к нему?
Я рассказал ему о своем опыте общения с таинственным существом.
— Хорошо, — сказал Де Калб. — Мы оба в опасности. А не пустил ли некрон корни и в тебе?
Сначала я не понял его, но потом все во мае оборвалось. Де Калб кивнул.
— В себе я не обнаружил никаких признаков заражения. Думаю и с тобой ничего не случилось. Хотя все это еще ничего не доказывает.
— А вы видели его? — спросил я.
Он колебался.
— Я не уверен. Думаю, что видел. Расскажи мне, пожалуйста, каждую деталь. Даже незначительную, на твой взгляд.
Когда я закончил, он обменялся взглядом с доктором Эссен.
— Оно разумно, — сказала она.
— А способ, которым оно передвигается? Это чрезвычайно важно. Ведь его нельзя даже схватить и удержать. Летта, ты согласна?
— Ожог трением? — спросила Летта. — Скорее всего, оно вращается не в пространстве.
— Конечно, нет, — согласился Де Калб. — Может, во времени? Разумеется, в ограниченных пределах. Достаточно колебаний в пределах нескольких секунд. Оно выглядит, как тень, как масса без веса… и имеет огромную скорость без пространственного перемещения.
Кортленд попытался схватить его. Но это же движение во времени. Колебания, вибрация. Вибрация с периодом в несколько секунд. Камертон вибрирует в пространстве. Почему не может быть камертона, вибрирующего во времени? Неудивительно, что ты не смог удержать его. Ты можешь удержать вибрирующий металлический стержень? При этом ты и получил ожоги, так как пытался силой препятствовать колебаниям во времени. Оружие, которым мы должны его убить, тоже должно колебаться во времени с одинаковой с ним периодичностью.
— Значит, это существо дрожит, как лист.
Де Калб отмахнулся от меня.
— Разумен ли этот убийца? — спросил он. — Действует ли он, сообразуясь с чем-нибудь, или же это просто инстинктивная страсть к убийству? — Он поморщился. — Нет, сейчас нам нужно думать о некроне. Мы понятия не имеем, что это такое. И скорее всего, не узнаем, пока не доберемся до Лица Эа.
Я вздохнул и сел. За последние полчаса я испытал слишком много потрясений и чувствовал себя весьма неуверенно.
— Значит нам нужно совершить путешествие во времени, слабым голосом произнес я. — Мистер Де Калб, вы сошли с ума.
У него осталось достаточно энергии, чтобы усмехнуться.
— Ты сочтешь меня еще более сумасшедшим, если я скажу тебе, что именно я увидел в овальном яйце в шахте. Но сначала я должен закончить свою лекцию, чтобы ты что-нибудь понял.
— Тогда продолжайте.
Он снова взял нож и апельсин. Вставил нож в разрез и разделил апельсин на две части. Линия разреза проходила чуть выше экватора, если предположить, что апельсин — Земля. Верхняя часть апельсина осталась на лезвии ножа. Снизу Де Калб приложил вторую часть апельсина, создавая иллюзию целого плода.
