Михаил Белов - Экспедиция инженера Ларина
— Через два часа рассвет, — как можно беспечнее сказал старшина, увидев измученное, посеревшее лицо девушки.
— А тогда что будем делать?
— А ничего. Может, шторм утихнет со временем…
— Это долго…
Старшина пожал плечами.
— Я думаю, что нас уже ищут, — сказал он после продолжительного молчания.
— В такую погоду?
— А что погода! Моряку шторм в привычку. Только вот отклонились мы далеко.
— А ветер не стихает, — обеспокоенно заметила Саша.
— Раз подул с севера, не так скоро утихнет. Лишь бы в Курильский пролив не утащило.
Когда Саша ехала на Камчатку, моряки рассказывали ей, что Курильский пролив — «самое окаянное место на земле».
— Приятного мало, — вздохнула она.
— Спать хочется, — подавил зевок старшина. — Говорите не переставая, а то засну и утоплю вас. Или лучше дайте мне закурить. У меня в кармане пачка.
Саша достала папиросы.
— До чего же вкусно, — сказал старшина после нескольких глубоких затяжек.
Саша, держась за поручни трапа, что вёл в кубрик, рассказывала разные истории, и не столько для старшины, сколько для себя. Как ни храбрилась она, а на сердце было тревожно.
Вдруг старшина изо всех сил принялся крутить штурвал, но он не поворачивался.
— Рулевой трос заело… Теперь жди беды. Пойду посмотрю, — стараясь казаться спокойным, произнёс он.
— И я с вами.
— Нет! — резко бросил старшина. — На всякий случай наденьте спасательный пояс.
— А вы?
— Ну что вы стоите!
— Не кричите, пожалуйста. — Саша повернулась, чтобы взять пояс на задней стенке рубки, и обрадованно вскрикнула: — Смотрите! Огни! Огни!
— Я же говорил вам, что нас ищут, — сказал старшина, надевая спасательный пояс. — Подождите меня здесь. Я пойду. Надо найти, где…
Он не окончил. Катер повернуло боком к волне, дверь рубки с треском раскрылась. Старшина бросился закрывать её, но не успел. Катер качнулся в другую сторону. Раскрылась противоположная дверь. В рубку ударила волна. Она подхватила людей и вынесла в океан. Сашу обдало нестерпимым холодом, горько-солёным перехватило горло. Новая волна перекатилась через неё. Не будь на ней пояса, ей бы не всплыть. Холод тисками сдавил грудь, не давал дышать. Казалось, что ещё минута-другая — и конец.
Когда первый страх прошёл, Саша начала махать руками, чтобы хоть немного согреться. Но куда несут её волны? Где старшина? Саша была одна, совсем одна среди яростно вздымавшихся волн. Закричала: «Помогите!» Никто её не услышал, никто не ответил. Далёкие огни то исчезали, то появлялись. Так далеко…
…Команда траулера была на палубе — все ждали сигнала, чтобы принять участие в спасательных работах. Ларин, Вершинин и Соболев стояли на баке в костюмах для подводного плавания. Они казались чудовищами, поднявшимися со дна океана. Матросы смотрели на бушующую воду, переводили взоры на пловцов-ныряльщиков и опять на океан… Ларин повернулся к Соболеву и кивнул: будь, мол, готов.
Ещё переодеваясь в лаборатории, Соболев попросил Ларина взять его в океан. Но инженер сказал «рано», и никакие доводы его не поколебали.
— Будешь дежурить на баке и прыгать в воду лишь по моему сигналу. Только на крайний случай!
Костюм «ЛЛ-3» испытывался в искусственных камерах и тихих водоёмах. А океан есть океан, да ещё штормующий. Но у Ларина выхода не было. Шлюпку разбили, не успев спустить. Аварийная? Стоит ли рисковать людьми? Команда состояла в основном из молодёжи, окончившей нынешним летом среднюю школу. Комплектование экипажа судна производил отдел кадров управления. Капитан ворчал, обивал пороги «береговых моряков», как называл он работников управления, ходил даже к начальнику флота, но многого добиться не мог. Дали несколько бывалых матросов — и на том скажите, мол, спасибо!..
На Камчатке создавался большой траловый флот. Все суда испытывали нужду в людях. Практика вербовки рабочих в центральных районах не оправдала себя: приезжие, отработав сезон — путину, уезжали назад. Моряков надо было готовить на месте. Обратились к выпускникам средних школ. Те охотно откликнулись. Какой юноша не мечтает о море! Больше всего попало бывших десятиклассников на «Ураган». «Ничего, — говорили в отделе кадров капитану, — план вам не выполнять. Плавайте себе на здоровье, обучайте молодёжь, испытывайте ваши изобретения». Капитан сердился, но Ларин не только не возражал, а даже радовался приходу образованной молодёжи на судно. Разве плохо? Десятиклассники — народ отзывчивый, горячий, увлекающийся. А на корабле, где испытывается новейшая техника, такие и нужны. Что из того, что нет у них морской практики? Практика будет! Однако пускать в такую погоду молодёжь на шлюпках было рановато.
Первым ушёл в океан Вершинин. Нырнул и исчез в пучине. Потом показался. Ларин дал ему отплыть от судна, махнул рукой Соболеву и тоже прыгнул на гребень волны. Пловец всегда испытывает радостное волнение. Сейчас к этому чувству примешивалось ещё чувство новизны и любопытства. Плавать в бушующем океане! Ларину этого ещё не доводилось, и ему казалось, что он находится в какой-то причудливой галерее из стекла и чёрного мрамора, освещённой тусклым светом. Вокруг него всё кружилось, качалось, двигалось; волна ежеминутно меняла форму, будто где-то там, впереди, открывались и закрывались двери галереи, воздвигались замысловатые перегородки и тут же исчезали; мелькали фантастические тени.
Ларин находился внутри волны, и его могло унести неведомо куда. Он всплыл на поверхность, потом, увидев метрах в десяти траулер, вновь погрузился и поплыл параллельно курсу судна. Вдруг свет погас, Ларина обступила густая темнота. Пришлось опять всплыть и осмотреться. На траулере погасили все огни, только один прожектор на мачте бросал упругий сноп света на бушующие волны, среди которых барахтался человек.
…Саша держалась с трудом. Силы иссякали, но она упорно боролась за жизнь. В последнюю минуту, когда уже мутилось сознание, перед нею вдруг возникла круглая тёмная голова с двумя рогами. Саша страшно испугалась, но крикнуть не было сил. Из воды взметнулись чёрные лапы и подхватили её. Саша попыталась вырваться, но цепкие лапы не отпускали, и она, вконец обессиленная, погрузилась во тьму. Она не чувствовала, как Ларин плыл с ней к траулеру и привязывал к тросу, как её поднимали на палубу.
Очнулась лишь в медпункте. Над ней хлопотал врач. Девушка застонала, приподняла голову и недоуменно огляделась:
— Где я?
— На траулере, девушка, на траулере, — весело сказал врач. — А знаете, ещё полчаса в воде — и я не поручился бы за вашу жизнь.
