Гюстав Леруж - Война вампиров
Наконец упорный труд и терпение принесли свои плоды. Конденсатор был установлен в одном из огромных внутренних дворов монастыря. Прибор накрыли хлопчатым чехлом, чтобы уберечь от солнечного зноя и любопытных глаз.
Вечером того дня, когда работы закончились, Роберт и Ардавена прогуливались поблизости от аппарата, излучавшего в темноте слабый свет.
— Я боюсь, как бы в самый последний момент не помешали непредвиденные обстоятельства, — сказал Роберт. — Достаточно малейшего просчета, чтобы опыт не удался.
— А я даже не сомневаюсь, что он пройдет отлично, — возразил Ардавена. — Как ты намерен опробовать свое изобретение?
— Тут и думать нечего. Прежде всего проведем пробные эксперименты и проверим мощность прибора, а затем, постепенно увеличивая длительность опытов, установим, какой максимальный заряд способен накопить конденсатор и как долго он его удержит.
— А не попробовать ли нам прямо сейчас? — предложил Ардавена.
— Ну что ж, давайте рискнем, учитель. Встаньте вот перед этим отверстием, где вмонтирован объектив, сосредоточьтесь и постарайтесь сконцентрировать всю свою волю.
Ардавена молча кивнул. Он целый час неотрывно вглядывался в тройную хрустальную линзу, которая, казалось, вбирала в себя ею самые потаенные мысли и чувства.
Застыв на месте неподвижно, как статуя, Роберт с бьющимся сердцем наблюдал за брамином, — и вот, наконец-то, — о, радость! — он увидел, что бледное сияние, окутавшее шар, делается все ярче. По корпусу забегали маленькие огоньки, которые затем превратились в голубоватые вспышки. Конденсатор заряжался мощной психической энергией брамина.
— Довольно! — вдруг воскликнул Роберт. — На первый раз хватит. Не нужно утомлять себя и заставлять прибор работать слишком долго.
Ардавена встал рядом с Робертом и начал разглядывать красиво светящийся шар. Он заливал все вокруг белым сиянием, похожим на дневной свет.
— Теперь я окончательно убедился, что мои расчеты оказались верны, — обрадовался Роберт.
— Но это еще не все! — загадочно усмехнулся брамин. — Мы должны проверить, что накопленной энергией управлять так же легко, как и собирать ее! А быстро ли можно высвободить Силу, которую прибор накапливал в течение часа? Вот что я жажду узнать! И если можно, то не откладывая!
— Как пожелаете, учитель, — согласился Роберт.
Ардавена устроился в кресле, положил руки на подлокотники, увенчанные металлическими шарами, испещренными мелкими отверстиями, в которых вспыхивали крохотные огоньки, и вперился взглядом в Роберта.
Вдруг из глаз брамина протянулись два темно-синих луча и полыхнули слепящими молниями, и Роберт, сраженный этим ужасным взглядом, замертво рухнул на землю.
Ардавена, не в силах сдержать охватившее его волнение, стремительно вскочил с кресла и, глядя на лежащее у его ног неподвижное тело, торжествующе воскликнул:
— Больше ты никогда не увидишь этого мира, безумец! Ты будешь жестоко наказан за то, что так неосмотрительно и безоглядно доверился мне! Теперь я стал полновластным хозяином твоих тайн и открытий, а ты по моему приказу отправишься исследовать и завоевывать такие неизведанные реальности, каких не способна себе представить даже самая буйная людская фантазия!
Сияя от радости, распиравшей ему грудь, коварный брамин взвалил бесчувственного Роберта на спину и отнес его в келью, где жил Фара-Шиб со своим товарищем.
При виде настоятеля оба встали с циновки, на которой перед тем сидели, и почтительно склонили головы.
— Что прикажешь, учитель? — спросил Фара-Шиб.
— Видишь этого человека? Поручаю его тебе. Он нужен нам живым, поэтому сделай так, чтобы он не умер. И следи, чтобы ему не причинили ни малейшего вреда!
Ты должен ввести его в то состояние, в каком был сам два месяца назад, когда тебя похоронили живым. Он должен достаточно долгое время не дышать, обходиться без пищи и стать нечувствительным к боли от ран.
— Ты требуешь невозможного, учитель! Я достиг этого, проведя не один год в медитациях и умерщвлении плоти и потому опасаюсь, что европеец, не прошедший духовной школы, просто не выдержит…
— Я приказываю тебе! — властно произнес настоятель.
— Будет исполнено, учитель.
— Сколько тебе понадобится времени?
— Не меньше месяца.
— Не забудь, что я велел.
С этими словами Ардавена удалился в свою келью. Глаза его горели победным огнем, на лице блуждала торжествующая улыбка.
КАТАСТРОФА
Прошел месяц. За это время никто не видел инженера Дарвела. А в жизни десяти тысяч йогинов, обитавших в стенах монастыря, произошли большие перемены. Они перестали мучительно истязать себя. Шумные процессии с бенгальскими огнями под звуки дудок и барабанов тоже прекратились. Факиры больше не носили статуи богов вокруг священных водоемов.
Теперь во всем храме воцарилась гробовая тишина. Все йогины и монахи, затворившись в своих кельях, по приказу Ардавены упражнялись в высших медитациях. Сам он тоже трудился с юношеским вдохновением и энергией. Каждую ночь его видели у таинственного шара, который теперь сиял ярким светом. Настоятель, не пропуская ни дня, учился управлять сосредоточенной в приборе сокрушительной силой.
Но скрытая мощь природы, освобожденная волей человека, рано или поздно вырывается из-под его власти и страшно мстит тому, кто ее вызвал! Однажды, усевшись в металлическое кресло и взглянув на безоблачное небо, Ардавена захотел, чтобы началась сильная гроза. Через несколько минут желание его оказалось исполненным. Под воздействием флюидов, испускаемых глазами йога, на небосклоне начали собираться тучи. Потом зарокотали первые раскаты грома и наконец на окрестности сплошной стеной обрушился ливень. Ураганный ветер ломал вековые стволы, как соломинки.
После этого эксперимента Ардавена тяжело проболел целых два дня и лишь благодаря многолетним обретенным навыкам самоисцеления справился с охватившей его смертельной слабостью. Только тогда брамин убедился, что древние священные книги многих народов мира говорят правду. В индийских же Ведах написано следующее:
«Человек, который повелевает сверхъестественным силам служить себе, всегда становится их жертвой!»
Однако это предостережение не остановило дерзкого старца в его намерениях.
Как-то раз он призвал к себе десятерых гонцов и спросил их:
— Выполните ли вы в точности то, что я велю вам?
— Приказывай, о учитель! — в один голос ответствовали те.
— Тогда отправляйтесь в путь. Ступайте каждый своей дорогой и по пути не пропускайте ни одного монастыря, ни одной скинии, а обитателям их говорите:
