Василий Головачев - Гарантирую жизнь. Ведич
– Постоят, – махнул рукой Тихончук.
– Думцы сейчас на каникулах, и Мастафов в Доме Советов не появляется, поэтому брать его придется в другом месте. В основном он посещает три объекта: ипподром, дачу с выходом на пляж и ресторан «Адыгей». Я бы посоветовал брать его на ипподроме.
– Почему не на даче? – хмыкнул Черкес.
– Султан считает ипподром своей вотчиной, у него там офис, и он не будет ждать нападения именно в хорошо охраняемой, по его мнению, конторе. Дача же считается стандартно уязвимым объектом и поэтому будет охраняться усиленно. Можем нашуметь.
– Логично. Шум нам ни к чему.
– Охраняют Султана спецназовцы из республиканской бригады охраны особо важных персон, ходят во всем черном, на рукавах эмблема: двухголовый волк. Но его, кроме «волков», сопровождают везде четверо личных телохранов, все – бывшие спортсмены, боксеры и каратеки. В том числе бывший чемпион ближнеазиатских боев без правил Али Билялов по кличке Дракон.
Бойцы группы переглянулись.
– Кажется, я что-то слышал о нем, – проговорил Черкес. – Года три назад с ним произошла какая-то некрасивая история…
– Во время соревнований он убил противника, – усмехнулся смуглолицый Амид. – Отсидел год в тюрьме и вышел, после чего оказался в команде Султана. Очень сильный, жестокий и опасный человек.
– Не таких ломали, – пренебрежительно махнул рукой Роман, но поймал выразительный взгляд майора и сконфуженно умолк.
– Досье на Мастафова имеется? – спросил Тихончук.
– Как и на любого политика такого масштаба. Любит выпить, любит девочек, особенно несозревших, пятнадцати-шестнадцатилетних, балуется наркотой, торгует лошадьми, подозревается в похищении людей с целью получения выкупа. Но местное УВД у него на коротком поводке, поэтому ни одно заведенное уголовное дело до суда не дошло.
Черкес покачал головой.
– Вы все знаете и ничего не делаете, чтобы вывести его на чистую воду?
– За ним стоят слишком мощные силы…
– Все равно!
– Остынь, Черкес, – бросил майор. – Потому мы и здесь, что с Мастафовым иными методами справиться невозможно. Бандиты везде полезли во власть, купив милицию и прокуратуру.
– Хорош наш «балкарский орел», нечего сказать, «защитник сирых и убогих, радетель за свободу отечества». Сепаратист поганый!
– Тем лучше для нас, в случае чего такого и шлепнуть не жалко, – проворчал Хана.
– Итак, господа профессионалы, – прервал подчиненных майор, – у нас три дня на изучение местности, поиск подходов к объекту и подготовку операции. В субботу он должен быть упакован и отправлен «диппочтой» в Москву. Продолжай, Амид, показывай ипподром.
Проводник достал карту города и расстелил на столе.
Группа «Хорс» приступила к изучению места проведения операции захвата.
Бывший государственный республиканский, а теперь частный ипподром располагался на краю Нальчика, где начиналось Баксанское шоссе, и занимал площадь в сто двадцать два гектара. С юга его ограничивала Черная речка, западная часть выходила на городскую свалку, а восточная и северная окраины ипподрома упирались в хилый лесочек. Подобраться к нему незаметно можно было с любой стороны, однако группа Тихончука имела другой план и намеревалась привести его в исполнение на глазах многих десятков человек, завсегдатаев ипподрома, пришедших в субботу полюбоваться на скачки и поучаствовать в тотализаторе.
Тарасов подъехал к ипподрому со стороны служебного входа на белом, с красной полосой и крестом, «бычке». Охрана стоянки, где уже красовался «шестисотый» «мерс» Мастафова и четыре джипа разного калибра, не обратила особого внимания на машину «Скорой помощи», так как это было в порядке вещей. Во время скачек у ипподрома всегда дежурила бригада медиков, так как нередко случались падения жокеев, а то и драки среди зрителей, сопровождавшиеся травмами и увечьями. Правда, на этот раз вместо врача и медбрата приехали Тарасов и Роман, заменив настоящих медиков за полчаса до их появления на ипподроме. В данный момент врач и два санитара мирно спали в грузовом вагоне на железнодорожном вокзале Нальчика.
Глеб поставил машину рядом с джипом «Рендровер», и они с Романом, одетые в белые халаты, не торопясь, двинулись к весовой, где обычно встречались все официальные лица ипподрома. Вежливо здороваясь с охранниками у ворот и на входе в административное двухэтажное здание ипподрома, за которым располагались многоярусные трибуны, они проследовали гулким прохладным коридором к выходу на поле и устроились на своем рабочем месте между кабинкой судьи и столиком с весами. Навес защищал их от прямых лучей солнца, что облегчало ожидание. Тарасов сделал вид, что наблюдает за жокеями в разноцветных костюмах, а сам нашел глазами Черкеса и Ухо, сидевших на самом верху трибун. Ложа для особо важных гостей располагалась в центре трибун, нависая над первыми рядами. Мастафов уже находился здесь вместе с мэром города и своими друзьями, контролирующими весь игорный бизнес Нальчика.
Начались скачки. После третьей – чегемской барьерной с гандикапом – заговорила рация в ухе Тарасова:
– Тройка и четверка, внимание! Скоро ваш выход!
– Мы готовы, – почти не шевеля губами, ответил Глеб.
– Красиво пошли, – сказал Роман, кивая на рванувших с места одиннадцать лошадей. Одна из них, начавшая бег у внутреннего ограждения, с жокеем в красной шапочке, караковый жеребец по кличке Ветер, сразу вышла вперед, вызвав бурю криков на трибунах.
Султан Ахмедович Мастафов, грузный, большеголовый, с гривой черных волос, падающих на плечи, с хищным носом и небольшими усиками, не красавец, но из тех, на ком взгляд невольно задерживается, сидел в окружении приятелей, смеялся, пил холодное пиво, совершенно при этом не потея, и разговаривал с женой мэра, полной блондинкой. Мэр, похожий на него фигурой и осанкой, благодушно улыбался. Одеты оба были в одинаковые белые летние рубашки с короткими рукавами и белые брюки, и Тихончук, наблюдавший за объектом через оптический прицел снайперской винтовки (он сидел в полутора километрах от трибун ипподрома, на холмике за ограждением, в кустах), волновался за своих бойцов, вполне способных перепутать цель.
Однако беспокоился он напрасно.
Как только скачка закончилась, – ее выиграл караковый Ветер с жокеем в красном, – и трибуны ликующе взревели, Терминатор, играющий роль разносчика прохладительных напитков, с трех метров выстрелил в Мастафова из парализатора, спрятанного в лотке. В следующее мгновение владелец ипподрома обмяк и мешком сполз с сиденья на пол яруса.
