Джон Броснан - Падение Небесных Властелинов
– Но они должны знать, что здесь все еще живут люди. Они могли бы засечь огни поселений с помощью своих телескопов.
– А с чего ты взял, что мы не последнее поселение на всей планете? - спросил Лиль. - В любом случае они должны знать, что здесь не может быть никакого радиопередающего оборудования.
– Но у нас-то оно есть…
– Только из-за совершенно уникальных обстоятельств, - уточнил Лиль.
– Ну не таких уж и уникальных… Те сигналы мы поймали сразу, как только наладили свой радиоприемник.
Лиль помрачнел:
– Да. Загадка.
Некоторое время назад они сумели поймать отрывки разговора с очень слабым сигналом на низких частотах. Источники сигналов определенно были очень далеко от Пальмиры. Очень странно было то, что и передающий и принимающий имели абсолютно одинаковые голоса. Женские голоса. Видимо, их должно было быть, больше чем два. И все они называли друг друга одинаково - "Эшли".
– Но больше мы подобных сигналов не принимали.
– Это еще ничего не значит. Просто источники сигналов вышли за пределы слышимости. Для меня это означает, что этими источниками были Небесные Властелины.
– Небесные Властелины с работающим радиооборудованием? - Лиль покачал головой. - Не могу в это поверить.
– Ну а я не могу поверить, что мы можем чего-либо достичь, посылая SOS в космос. Связывать все наши надежды с чудесным спасением, грядущим сверху… - он покачал головой, - сказка о манне небесной. Если даже на орбитальных станциях кто-то и остался, то они наверняка полностью заняты борьбой за собственное выживание, а не помощью своим земным братьям. И это только в том случае, если кто-то таки остался в живых. Скорее всего, внутри этих станций нет ничего, кроме давно истлевших трупов.
– Ты превратился в циника и пессимиста, Лон, и это вполне понятно, если учесть твое мм… положение, однако это ставит под сомнение твои суждения.
– Так же как и твой оптимизм - твои, - ответил Лон. - Думаешь, что там наверху целая цветущая человеческая цивилизация, распределенная между орбитальными станциями и марсианскими колониями? Я боюсь, что ты будешь серьезно разочарован.
– Ладно. Посмотрим, кто окажется прав. Глянь лучше сюда, - он указал в сторону моря, - батискаф возвращается. Наверно, это Эйла.
– Да, наверняка она, - согласился Лон, наблюдая, как открываются ворота во внутренней стене морской защиты.
Через некоторое время батискаф показался на мелководье, двигаясь уже на гусеницах. Он выехал на пляж, и люк на крыше батискафа откинулся. Появилась человеческая фигура. Да, это была Эйла. Стройная, высокая женщина с коротко стриженными черными волосами в водонепроницаемом морском гидрокостюме. Она скатилась по корпусу батискафа и помахала рукой в направлении смотровой башни. На таком расстоянии она не могла узнать его, но знала, что в это время дня отец всегда на смотровой башне. Она начала снимать свой костюм, а из люка показалась другая, более приземистая фигура. Жюли, ее лучшая подруга и дочь Лиля. За ней вылез Келл, один из новых обитателей Пальмиры, который кровью и цветом кожи был близок к коренному населению островного континента. Они сняли свои костюмы, и Лон наблюдал, как все трое вбежали в воду, чтобы смыть с себя пот, накопившийся за время долгого путешествия в душном батискафе.
– Беззаботные идиоты, оставили батискаф пустым на открытом месте, - пробормотал он, - не могли загнать его в ангар.
– Да перестань ты ворчать, - улыбнулся Лиль, - и перестань пытаться скрыть свои чувства. Все же знают, как ты гордишься Эйлой. Ее достижения потрясающи. Сейчас она просто незаменима. Никто не может вести дела с людьми моря так продуктивно, как она.
– Ну, Жюли тоже вполне справляется с этим, - дипломатично заметил он.
– Согласен, но не так, как Эйла. Ее взаимоотношения с ними воистину замечательны.
– Да, - сказал он, продолжая наблюдать за своей дочерью в бинокль.
Как она стала похожа на мать. Такая же оливковая кожа, такие же большие, но с восточным разрезом глаза, которые свидетельствовали о каком-то японском предке. Но несмотря на удовольствие, с которым он на нее смотрел, его сердце наполнила глубокая грусть. Она была еще одной причиной того, почему он так ненавидел свою приближающуюся смерть. Это несправедливо, что он должен был провести с ней всего несколько коротких лет. И еще он хотел знать, что ждет ее в будущем. Он хотел знать, будет ли у нее это будущее…
***
Отфыркиваясь от воды, струящейся по ее лицу, Жюли показала рукой в сторону смотровой башни:
– Там твой отец, да? Как всегда.
Эйла кивнула, улыбнувшись, и опять окатила Жюли водой.
– Скорее всего, он жалуется тем, кто с ним там наверху, что мы, беспечные придурки, не поставили батискаф в ангар.
– Я тебе говорил, что надо было поставить, - серьезно сказал Келл.
– А, ты так же безнадежен, как и он. - Эйла выбрала его следующей целью для фонтана брызг. - До сих пор боитесь Небесных Властелинов. А я вот вообще не верю, что остался хоть один Небесный Властелин. Они все попадали вниз от старости и разлетелись мелкими кусочками по всей Земле.
С лица Келла исчезла улыбка. Он покачал головой и повернулся к горизонту.
– Да, я совсем как твой отец, Эйла. Они все еще угрожают нам. Если даже не вернется "Благоуханный Ветер", то прилетит какой-нибудь другой Небесный Властелин. - Он обернулся и посмотрел на нее своими большими, темными и проницательными глазами. - Я это знаю, Эйла.
Глава 4
Джен присела на корточки, рассматривая пингвинов. Пингвины, со своей стороны, полностью ее игнорировали. Окружив ее, они творили свои общественные обряды, то ли ругаясь друг с другом, то ли выполняя сложные брачные ритуалы, - Джен не могла сказать наверняка. Когда ее ноги начали затекать, она встала и потянулась. Джен двигалась медленно, стараясь не спугнуть птиц, но они вели себя так, словно ее здесь вообще не было. Она посмотрела на голубое небо над головой, а потом неохотно повернулась к Той, которая остановилась примерно в полусотне метров в стороне. Наверное, можно уже возвращаться на Шангри Ла, подумала Джен.
Она осторожно пробралась через толпу пингвинов, отметив про себя, что человек - нет, точнее мужчина, - так давно не нарушал девственной дикости этих мест, что пингвины наверняка вычеркнули его из списка своих врагов, а может быть, даже и живых существ.
– Едем домой, - приказала она Той, забравшись внутрь, - самым длинным путем. Торопиться, как всегда, некуда.
– Конечно, Джен, - ответила Той и задраила люки.
Урча, Той стала набирать высоту. Джен не нравился ее женский голос. Он слишком напоминал ей голос Эшли, несмотря на то, что она прекрасно понимала разницу между ними: Эшли была цифровой записью человеческой личности, в то время как Той была "чистой" компьютерной программой.
