Александр Абрамов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12
— Не все ли равно, — Ферри развалился в кресле, которое стояло в углу комнаты, и закинул ногу на ногу. Как обычно после ужина, на него снизошло благодушное настроение. — Тому, кто способен творить чудеса, безразлично, что именно сотворить… Сотворить или уничтожить…
— Постой, — подхватил Клей, — а это идея!
Он хитро прищурился и посмотрел на Ферри:
— Ну что ж, попробуем. Пусть кресло, на котором ты сейчас сидишь, перестанет существовать…
Ничего не произошло.
— Ну что же ты, — засмеялся Ферри, — горе-чудотворец…
Он осекся и беспокойно заерзал, ибо с креслом стало происходить что-то странное. Оно неправдоподобно изогнулось, словно в мультипликационном фильме, потом вскинуло ножками, как норовистая лошадь, и вдруг стало таять…
— Эй, — завопил Ферри, но было поздно. Кресло окончательно растворилось, и он грохнулся на пол.
— Вот так штука… — протянул Клей.
— Что за дурацкие шутки? — рассвирепел Ферри, потирая ушибленный локоть.
Клей уже пришел в себя.
— А разве что-нибудь случилось?
— Он еще спрашивает…
— Ах, ты упал, ударился… Но ведь это всего лишь твои ощущения…
— Ты это мне брось… — начал было Ферри, но, взглянув на то место, где только что стояло кресло, умолк. — Черт знает, что такое…
— Так, — удовлетворенно заметил Клей и уничтожил стол.
Ферри только хмыкнул.
Клей уже вошел во вкус. Вслед за столом он уничтожил один табурет, потом второй, потом тумбочку, потом снова создал табурет.
— Стой, — закричал Ферри. — С меня хватит.
— А что? — осведомился Клей.
— Ты начисто лишен фантазии, вот что… Уничтожил — создал, создал уничтожил… словно ребенок. Это, наконец, становится скучным.
— В каждом из нас живет ребенок, — сказал Клей.
— И все же ты мог бы придумать что-нибудь-поинтересней.
— Всю жизнь я мечтал о волшебной палочке, — не слушая его продолжал Клей. — А теперь она, кажется, у меня появилась, но я, как назло, ничего не могу придумать… В детстве у меня таких игрушек не было.
— Кому игрушки, — пробурчал Ферри, — а кому…
— И что же говорит твоя милая логика? — не унимался Клей. — Произошло нечто противоречащее всем законам — не так ли? Но если все законы уже известны, как утверждают некоторые, то придется признать, что существует «нечто», стоящее выше законов. Что скажешь?
— Скажу, что ты прав, — хмуро произнес Ферри.
— Что?.. — поразился Клей. — Неужели ты это всерьез?
— Мне не до смеха, Клей.
— Чепуха, — отрезал Клей. — Просто какой-то новый парадокс.
— Хорошенький парадокс… Клей — чудотворец?.. Может быть, напишешь формулу? Нет, все! Возвращаюсь на Землю и становлюсь миссионером. Буду летать по планетам и рассказывать о чудесах… А тебя возьму как наглядное пособие.
— А что! — подбоченился Клей. — Уж я тебя не посрамлю. Но только придется тебе пореже поминать черта.
— Может быть, в черте все и дело. Откуда ты знаешь?
— Не знаю, — согласился Клей. — Знаю только, что у меня это неплохо получается.
— Между прочим, как ты это делаешь?
— Очень просто — стараюсь представить себе поотчетливее то, чего хочу. Зримо. Вот и все.
— О черт! — вдруг вскрикнул Ферри. — Смотри!
Клей оглянулся. Шар лежал у самой стены, там, где только что была койка. Он раздулся до размеров футбольного мяча и напряженно пульсировал, светясь изнутри мерцающим изумрудным светом.
Клей приблизился к шару и наклонился над ним.
— Твоя работа? — спросил он.
Изумрудный цвет мгновенно перешел в рубиновый. Шар оторвался от пола, подпрыгнул метра на полтора вверх, едва не задев Клея, на мгновение неправдоподобно завис в верхней точке, а затем опустился вниз и снова позеленел.
— Как это понимать? — растерянно спросил Клей.
— Должно быть, нечто вроде подтверждения, — предположил Ферри.
— Впрочем, с тем же успехом это может быть и отрицание.
— М-да… — протянул Клей, продолжая задумчиво смотреть на шар. Впрочем, — вдруг оживился он, — есть идея!
Клей подошел к шару почти вплотную.
— Если это «да», — произнес он раздельно, — то пусть исчезнет…
Клей огляделся, но благодаря его стараниям комната почти опустела. На мгновение его взгляд задержался на Ферри. В глазах Клея мелькнули озорные огоньки.
— Ну, ну, — не на шутку испугался Ферри.
— А что? — невинно произнес Клей. — Потом я «сотворю» тебя снова.
— Сотворишь… Таким, каким ты меня представляешь. Но это будет уже совсем не тот Ферри. Нет уж, уволь.
— Так и быть, — милостиво согласился Клей. — Тогда, — он снова повернулся к шару. — Если это было «Да», — пусть опять будет стол.
Стол возник в ту же секунду.
— Теперь, — сказал Клей, — осталось выяснить, что представляет собой «нет»… А потом можно будет сыграть в игру, которой я увлекался в детстве: отгадывать, когда тебе отвечают только «да» или «нет».
— Выяснить не сложно, — заметил Ферри, Он пересек комнату и встал рядом с Клеем.
— Как будет обозначено «нет?» — спросил он, глядя на шар.
На этот раз шар остался на месте, но его изумрудный цвет перешел в яично-желтый.
— Что это было? — спросил Ферри, обводя рукой широкий полукруг в воздухе. — Волшебство?..
Яично-желтый цвет сделался еще более ядовитым.
— Видишь? — сказал Клей. — А ты еще сокрушался, что в мире не осталось ничего неизвестного… Обитатели этой планеты знали больше, чем мы с тобой.
— Подожди, — отмахнулся Ферри и снова повернулся к шару. — Значит, есть законы природы, которые нам, вот ему и мне, земной науке — еще не известны?
Шар резко покраснел.
— И все, что здесь только что происходило, подчинялось этим законам?
Шар замигал рубиновым светом.
— Прощай, миссионерство! — засмеялся Клей. — Придется тебе еще раз повернуться спиной к самому себе и заняться сокрушением современной физики.
— Не паясничай, — поморщился Ферри. — Лучше подумай о том, как нам добыть всю эту информацию… Могли бы мы получить соответствующую информацию? — обратился он к шару.
Шар пожелтел.
— Неправильно ставишь вопрос, — заметил Клей.
— Ты прав, Клей, это не вопрос, скорее разочарование.
— А я, кажется, понимаю. Его так запрограммировали те, кто жил здесь раньше.
— Спасибо за пояснение — до этого я и сам как-нибудь додумался бы. Но почему? Почему они не захотели ни с кем делиться своими знаниями?
— Может быть, законы природы нельзя дарить в готовеньком виде, их надо выстрадать самим.
— Зачем же тогда вся эта фантасмагория? — произнес Ферри.
