Айзек Азимов - Второе Установление
не является научно отсталым, даже при том, что наш правитель своей силой обязан ментальным
возможностям.
– Потому что он опирается на культуру Первого Установления, – последовал слегка
нетерпеливый ответ, – оно же является единственным в Галактике вместилищем знаний такого рода.
Второе Установление должно питаться сухими крохами рухнувшей Галактической Империи. Им
нечем там поживиться.
– Значит, вы утверждаете, будто они обладают ментальной силой, достаточной для
распространения их власти на группу планет, и одновременно физически беспомощны?
– Относительно беспомощны. Они в состоянии защитить себя от соседей, пребывающих в
упадке. Но против возрождающейся мощи Мула, с ее опорой на зрелую атомную экономику, они
устоять не могут. Иначе зачем им, начиная с самого их основателя Хари Селдона, нужно было так
тщательно скрывать свое местонахождение. Ваше собственное Первое Установление не делает
секрета из своего существования, не делало и раньше, триста лет назад, когда представляло собой
единственный беззащитный город на одинокой планете.
Гладкие черты смуглого лица Притчера искривились в саркастической усмешке.
– А теперь, когда вы завершили свой глубокий анализ, не хотите ли получить список всех
королевств, республик, штатов и диктатур любого сорта в политической пустыне тех краев, которые
соответствуют вашему описанию и вдобавок еще нескольким важным факторам?
– Так значит, вы уже размышляли над тем, что я сказал? – Чаннис ничуть не утратил
нахальства.
– Здесь, в заметках, вы этого, естественно, не найдете, но мы разработали подробный перечень
всех политических единиц Противолежащей Периферии. В самом деле, неужто вы полагали, что Мул
будет действовать совершенно вслепую?
– Что ж, тогда, – голос молодого человека приобрел энергию, – как насчет Олигархии Ределла?
Притчер задумчиво потрогал себя за ухо.
– Ределл? О да, полагаю, что я знаю о нем. Но они ведь не на Периферии? Мне кажется, они
находятся почти на трети пути к центру Галактики.
– Да. Ну и что?
– Имеющиеся у нас архивы помещают Второе Установление на другом краю Галактики.
Космосу ведомо, что больше нам не за что уцепиться. Но зачем вообще говорить о Ределле? Его
угловое отклонение от радиуса Первого Установления составляет всего сто десять – сто двадцать
градусов, но никак не сто восемьдесят.
– В архивах говорится и о другом. Второе Установление было основано у "Звездного Предела".
– Подобное место в Галактике никогда не было обнаружено.
– Потому что это было местное название, в дальнейшем, для большей секретности,
сохраняемое в тайне. Или, может быть, специально изобретенное Селдоном и его группой. По-моему,
между "Звездным Пределом" и звездой Ределл есть некая связь.*) Вы так не думаете?
– Расплывчатое сходство в звучании? Этого мало.
– Вы когда-нибудь там бывали?
– Нет.
– Но он упоминается в ваших заметках.
________________________________________________
*) В оригинале аналогичная игра слов: "Star's End" и "Tazenda" (прим. перев.)
– Где? О да, но это была просто остановка для того, чтобы запастись провизией и водой. На
этом мире явно не было ничего примечательного.
– А вы садились на главную планету? Там, где центральное правительство?
– Вероятно. Точно я не могу сказать.
Чаннис некоторое время размышлял под пристальным, холодным взором Притчера.
– Не согласитесь ли вы на несколько минут взглянуть вместе со мной на Линзу?
– Разумеется.
Линза была, возможно, самым необычным устройством на межзвездных крейсерах нового
времени. В действительности она представляла собой сложную вычислительную машину, которая
могла отображать на экране блистание ночного неба в любой данной точке Галактики.
Чаннис установил указатели координат, и освещение стен пилотской рубки отключилось. В
тусклом красном сиянии пульта управления Линзой лицо Чанниса отсвечивало бордовым. Притчер
сел в пилотское кресло, скрестив длинные ноги. Голова его терялась в полумраке.
По мере завершения расчетов на экране медленно появлялись световые точки. Наконец они
расположились ярко и кучно, отображая обильные группировки звезд близ Центра Галактики.
– Это, – пояснил Чаннис, – зимнее звездное небо, каким оно предстает с Трантора. Данный
важный момент, насколько мне известно, пока не учитывался в ваших поисках. А ведь мы должны
ориентироваться на Трантор в качестве исходной точки. Трантор был столицей Галактической
Империи. И даже более в научном и культурном смысле, нежели в политическом. Следовательно,
смысл описательного имени любого объекта в Галактике должен анализироваться, исходя из
ориентации на Трантор – в девяти случаях из десяти. Припомните в этой связи, что хотя Селдон и был
родом с Геликона, поближе к Периферии, его группа работала на самом Транторе.
– Ну и что же вы стараетесь мне показать? -размеренный голос Притчера ледяной струей
ворвался в нарастающий поток энтузиазма его собеседника.
– Карта это пояснит. Видите темную туманность?
Тень руки Чанниса упала на экран, усеянный блестками звездных скоплений. Указательный
палец уперся в крошечное пятнышко мрака, казавшееся дырой на искрящейся световой ткани.
– Стеллографические каталоги именуют ее Туманностью Пелота. Следите за ней. Я начинаю
увеличивать изображение.
Притчеру и раньше приходилось видеть чудесное зрелище увеличения изображения Линзой. И
у него при этом всегда захватывало дух. Это походило на обзорный экран звездолета, мчащегося, не
входя в гиперпространство, сквозь толчею звезд Галактики. Звезды расходились перед ними, словно
покидая единый центр, летели навстречу и падали за край экрана. Одиночные огоньки становились
двойными, потом шарообразными. Туманные пятна распадались на мириады искр. Иллюзия полета не
прекращалась.
Чаннис прямо по ходу дела продолжал:
– Обратите внимание, что мы движемся вдоль прямой линии от Трантора к Туманности
Пелота, так что на деле мы по-прежнему смотрим на конфигурацию звезд как бы с Трантора.
Вероятно, из-за гравитационного отклонения света имеется небольшое расхождение. Я не владею
математикой в такой степени, чтобы его учесть, но уверен в незначительности эффекта.
По экрану расползалась тьма. Скорость увеличения стала замедляться. Звезды, нехотя
расставаясь с экраном, скользили к его краям. Сразу за сияющими кромками туманности резко
вспыхивала сверкающая вселенная звезд, как бы знаменуя тот свет, который был просто скрыт
