Сергей Панченко - Апокалипсис «Фунги» (СИ)
Минут через пятнадцать нам привели еще трех человек. Семью из соседнего дома. Они все плакали. Я заметил, что среди них не доставало дочери старшеклассницы. Страх понемногу покидал меня. Вместо него накатывала безысходность. Предчувствие вселенского апокалипсиса, который никто не сможет остановить, наполняло мою душу.
Нас везли за город. Трасса сменилась проселком. Грузовик въехал в рощу. Мне все дороги вокруг города были знакомы. Будучи подростком с мопедом, я исследовал все прилегающие окрестности. Эта дорога вела в рощи, в которых на берегу реки находилась пара летних лагерей для школьников.
— В «Дубки» едем вроде? — Поделился я с отцом своими предположениями.
— Зачем, интересно? Может изолятор там сделали?
Народ, молчавший до этого, внезапно ожил. Все стали интересоваться друг у друга обстоятельствами предшествующими случаю, по которому они оказались в этой машине. Тяжело было слышать, что родители теряли детей. Но всеобщая беда, как мне кажется, немного сглаживала личную трагедию.
Машину затрясло. Сидящий с краю мужчина ногой отодвинул край полога. Мы проезжали по мосту. В начале моста стоял танк и блок-пост, построенный из бетонных блоков. Солдаты держали машину на прицеле пулемета. За мостом снова стоял блок-пост и БТР. Солдаты вели стволами вслед нашему грузовику. Вот и до нас докатилась катастрофа. Еще вчера вечером она казалась плодом воображения всяких паникеров из средств массовой информации. А сегодняшнее утро началось с того, что я потерял мать, и теперь еду неизвестно куда, пристегнутый наручниками.
В просвет отодвинутого полога показался экскаватор, роющий большую яму. Нехорошее предчувствие затомилось в душе. Грузовик остановился и просигналил. Где-то заскрипели ворота, послышались голоса. Машина снова тронулась и скоро остановилась. Полог откинул солдат в респираторе и автоматом за плечом.
— Приехали. — Сказал он, снимая замок с трубы. — Выходим по одному, никаких резких движений. Смотрим доктору в глаза.
Перед нами слезла семья, которую привели в грузовик последней. Они по очереди спускались на землю, заглядывали в глаза доктору. После этого их снова приковали наручниками к трубе. Следующим спускаться с машины была моя очередь. Я спрыгнул на затекшие ноги, потряс ими и заметил, как солдат с автоматом напряженно смотрит за мной. Не стоило его провоцировать, может он не спал несколько суток и находится не в себе. Доктор пристально посмотрел мне в глаза и жестом указал в сторону пристегнутой к трубе семьи. Затем был мой отец. Он выполнил все механически. Я видел, как он переживает. Наверняка, мыслями он был совсем не здесь.
Ожидая пока к нам присоединяться остальные я осмотрел лагерь, в котором отдыхал пару раз. Территория была обнесена высоким забором из колючей проволоки. По периметру стояли вышки с военными. Во дворе стояло несколько военных машин с красными крестами. Окна в домах были закрыты решетками из ржавых металлических прутьев и арматуры. Несомненно, лагерь готовили как изолятор, и делалось это в спешке.
Нас всех прицепили на одну трубу. Даже при желании убежать у нас ничего бы не получилось. Мы стояли настолько плотно друг к другу, что обязательно бы споткнулись, при попытке ускорить шаг. Пока нас вели внутрь, на территорию лагеря въехал еще один грузовик.
Народу внутри лагеря было уже достаточно много. Нам объяснили, что сейчас всем проведут процедуру проверки на заражение, и со всех «отрицательных» снимут наручники. Пока же мы остались стоять в длинном коридоре, плотно забитом такими же «счастливчиками» как мы.
— Как думаешь, пап, если у нас будет отрицательный результат, нас отпустят или будут держать здесь?
— Не знаю. С одной стороны, чего нас держать, если мы не заразные, а с другой, может они захотят выдержать инкубационный период. Тогда, я думаю, дня три подержат. — Предположил отец.
— Тебя не уволят? — Распереживался я за отца.
— Учитывая размах возникшей катастрофы, это был бы наилучший вариант. Если удастся нашим властям утихомирить заразу и сохранить страну в рабочем состоянии, готов целый год работать только за еду и выполнять любую грязную работу.
В голове еще не укладывался масштаб бедствия. Мои мысли текли по привычному руслу. Если бы тогда я знал во что вскоре превратится этот мир. Каким крутым произойдет поворот сознания в умах людей, и как мало останется самих людей.
В очереди на обследование нас промурыжили несколько часов. Многие захотели в туалет. Дети не могли терпеть и справляли нужду прямо на пол. Среди людей все сильнее поднимался ропот. Новые все прибывали. Их проверка могла затянуться на еще больший срок. От них мы узнали, что в нашем городке и окрестностях дела становятся все хуже. Многие видели как зараженные стремительно нападали на людей. У некоторых оказалось видео на телефоне. Все было точь-в-точь как в роликах из Европы, выложенных в интернете. Я даже почувствовал себя в безопасности под охраной военных.
Наконец, у нас взяли кровь, мочу, соскобы с кожи. Через час, нашу прикованную группу привели в ту часть лагеря, где находились спальни. Всех отстегнули.
— В течении трех дней, вы будете находиться здесь, под присмотром. Покидать территорию запрещено! Кто не понял, того ждет пуля. Положение очень серьезное и прошу отнестись к этому со всем пониманием. Комфорта здесь никакого, зато безопасно. — Пожилой подполковник закрыл дверь и провернул ключ в замке.
На нас смотрели люди привезенные сюда ранее. Общаться с ними хотелось меньше всего.
— Пойдем, найдем тихое местечко. — Предложил я отцу, разминая затекшие кисти рук.
— Пойдем.
Мы прошли по комнатам. Народ расположился с комфортом. Коек еще хватало на всех, но я видел сколько людей приехало за нами. Скоро придется занимать свободное место на полу в коридоре. Я плюхнулся на первую попавшуюся свободную койку, прямо на панцирную сетку. Подложил руку под голову и постарался уснуть. До уха доносился тревожный приглушенный разговор людей. В животе урчало от голода, но я все равно уснул.
Разбудил меня отец.
— Вставай, Сергей. На ужин пора.
В окна светило опускающееся за горизонт солнце. Никого в комнате не было кроме отца.
— Пойдем быстрее, а то без ужина останемся.
Я быстро поднялся и мы направились в коридор. В фойе стояли столы. За ними уже сидели люди и гремели алюминиевыми ложками по тарелкам. В воздухе пахло гречневой кашей. Мы пристроились к очереди.
Повар-солдат в респираторе, бросал с оттяжкой каждому на тарелку его порцию каши. Второй повар наливал компот и давал пару кусочков хлеба. Запах съестного усилил урчание в желудке.
