Марина Дяченко - Одержимая (Авторский сборник)
Через полгода папы не стало; Катя сошла бы с ума от одиночества, если бы не Джина. Собака приносила ей счастье; она и познакомилась с Максом на бульваре, когда гуляла с собакой. Макс притормозил рядом и сделал вид, что у него неисправна машина.
Потом Макс пришел к ним жить. Джина приняла его, как родного. Какое-то время они были очень счастливы…
А потом все случилось. И теперь Макс жил отдельно.
Сосед вынес на прогулку своего йорка. Румпель, ручная собака, редко касался лапами земли. Сейчас на псе был яркий комбинезон, хотя погода стояла теплая.
— Он чихал сегодня, — сказал сосед, будто извиняясь. — А за углом ветер…
— Да, — согласилась Катя.
Она все время забывала, как зовут хозяина Румпеля.
Джина моталась по скверу, играя в догонялки с Ямахой, молодой терьершей. Катя села на скамейку, отвернулась от ветра и нащупала в кармане куртки телефон.
Ей не заплатили за статью о детском заикании и, наверное, уже не заплатят. Строчки, крохи, крохи, строчки; она так рассчитывала на заказ от Милы. Миле нужен был для ее глянца предметный очерк о современных ведьмах, и попытки Кати подсунуть других героев оказались тщетными. Казалось бы: зайди в Интернет, поищи полчаса и на основе живого материала придумай интервью с ведьмой; нет же: Катина добросовестность одолела здравый смысл.
Кроме ведьмы Ирины, Катя записалась еще и к целительнице Епраксии и знахарке Виолетте, но после того, что случилось во время первого же визита, идти на прием к следующим двум не было силы. Кроме того, ведьмы оказались ужасно дорогими — у Кати не было денег ни на приворот, ни на снятие венца безбрачия.
Она бледно улыбнулась, глядя, как радуется жизни Джина. Верит же кто-то всерьез в такие вещи!
Ведьма Ирина оказалась неприятно, нечеловечески проницательной. Катя плевать хотела на всякую мистику, но при воспоминании о пронизывающем взгляде этой женщины ей всякий раз делалось нехорошо. И, что самое неприятное — Катя умудрилась оставить там фотографию. Сохранились, конечно, сканы, электронный вариант, все можно отпечатать заново — но сама мысль, что их с Максом счастливое фото подберет и выбросит кто-то равнодушный или недоброжелательный, была отвратительна Кате.
Статья о ведьмах, кажется, накрылась, и очень жаль; Катя машинально поздоровалась с соседкой, хозяйкой Ямахи. Крепче сжала телефон; если Макс перезвонит, как она много раз просила — это будет сейчас. В течение нескольких минут.
Плевать она хотела на женскую гордость. Люди не могут разойтись, не поговорив. Если надо упрашивать Макса — Катя будет его упрашивать; всего один разговор. Найти нужные слова. Нужные смыслы.
Давай, звони!
Джина вдруг сорвалась с места и кинулась бежать через сквер по направлению к дому. Катя вскочила, похолодев — там рядом улица, движение, транспорт… И в следующую секунду увидела Макса: тот вылезал из машины, припаркованной у обочины.
Задергался в кармане телефон, но Катя видела Макса — и тот никому не звонил. Он гладил Джину, которая прыгала к нему на грудь, как сумасшедшая; Катя нажала «отбой» и, слушая, как колотится сердце, зашагала навстречу любимому — до сих пор горько любимому! — мужчине.
* * *— Она не берет трубку, — в отчаянии Ирина боялась смотреть на демона. — Что, если она… ну… не возьмет трубку? Отключит телефон?
— Очень плохо, — заметил демон. — Очень-очень плохо. Тогда ты умрешь, Ира.
* * *Кате хотелось его обнять, и это было бы естественно, и она готова была его обнять — но в последний момент испугалась. Если она обнимет Макса, а тот не поднимет рук и останется стоять, чужой… Давая понять тем самым, насколько неуместны эти нежности… Тогда Катя не сможет сказать ему то, что давно собиралась.
Поэтому она остановилась в шаге от него, задержав дыхание, улыбаясь так, что трещали губы:
— Привет… Как здорово, что ты приехал! Поднимемся?
— Извини, я на минуту, — он не казался раздраженным, но и тепла в его голосе не было. — У меня совещание через час на другом конце города… Я просто подумал, что эти звонки затянулись, и нам надо нормально поговорить.
— Да, — сказала Катя.
Он слово в слово повторял то, что она сама ему говорила — но в его устах слова не давали надежды. Наоборот — слова были, как заранее запертая дверь.
Задергался в кармане телефон. Кто-то настойчиво пытался дозвониться; Катя снова дала отбой. Эх, стоило заранее отключить трубку.
Они присели на скамейку; Джина вертелась рядом. Святая собака была счастлива увидеть Макса, своего, родного, привычного; Джина думала, наверное, что он вернулся из командировки или затянувшегося отпуска.
— Я очень рада тебя видеть, — сказала Катя.
Макс слегка растянул губы:
— Ты похудела.
— Спасибо, — сказала Катя.
— Но тебе не надо дальше худеть. У тебя круги под глазами.
— Я просто устала, — сказала Катя и посмотрела на него снизу вверх:
— Макс… Дело в том, что… я была у ведьмы.
Слова вырвались сами собой. Катя даже сама испугалась. Но Макс, наперед знавший все возможные слова, удивился, вывалился из вежливой скорлупы:
— Где?!
— У ведьмы, — Катя улыбалась. — По делу. Я хотела писать очерк, для Милы, ну, ты знаешь…
— И что? — Макс нахмурился.
— И ведьма мне рассказала про всю нашу жизнь, — Катя вдруг захотелось приукрасить. — Все-все, как мы были счастливы, и как мы расстались, и что между нами стоит женщина, и что эта женщина… твоя мама…
Она почти сразу поняла, что ошиблась. Макс решил, что она врет; Макс решил, что, пытаясь вернуть его, Катя прибегла к пошлейшей бабьей уловке.
— Мне очень жаль, что ты разговариваешь об этом с посторонними, — сказал он очень холодно.
— Я не разговаривала, — Катя растерялась. — Она сама, понимаешь? Я никогда не верила ни в каких ведьм, но она…
— И ты меня вытащила, чтобы вот это все рассказать? — Макс сидел рядом на скамейке, далекий, как чужая галактика.
— Я тебя вытащила, — у Кати перехватило горло, — чтобы… Я тебя люблю. Давай… попробуем… еще? Сначала?
Джина гоняла по парку теперь уже с крохотным Румпелем, йорком в ярком комбинезончике. Тянулась длинная, длинная, длинная пауза.
— Катерина, — сказал Макс. — Мы не можем начать сначала. Фарш невозможно провернуть назад, как утверждает народная поговорка. Давай договоримся раз и навсегда: ты свободна, я свободен, мы друзья, в память о времени, когда…
Катя смотрела, как он говорит, как его губы смыкаются и размыкаются. В кармане куртки вибрировал телефон — теперь уже не переставая; жужжал, как огромная пойманная пчела.
