Джон Варли - Титан (другой перевод)
— Ну вот, с пищей все в порядке, — заметила Габи.
Никаких рек в спице, понятное дело, быть не могло, но стена поблескивала от крошечных ручейков. Много выше видны были вырывающиеся из стены струи, что обращались в туман задолго до того, как осесть на пол.
Посмотрев на эти струи, Габи отметила, что они равномерно распределены по стене — как прыскалки на газоне.
— От жажды мы тоже не умрем, — заключила она.
Подъем стал теперь казаться не таким уж и невозможным. Сирокко лишь остро чувствовала, что радости он им не доставит.
Исключая возможность подъема по лестнице — которую, как быстро поняла Сирокко, они уже не найдут, раз тщательное обследование стены из-за деревьев отпадало, — оставались еще два возможных способа.
Первый состоял в подъеме по самим деревьям. Вполне реально было, прикинула Сирокко, перебираться с ветки на ветку там, где деревья плотно переплетались со своими соседями.
Второй способ представлял собой обычный альпинизм. Подруги вскоре выяснили, что металлические крюки вгоняются в стену простым надавливанием.
Не желая полагаться на деревья, Сирокко предпочитала стену. А Габи, напротив, сочла, что по деревьям будет быстрее. Они проспорили до следующего дня, когда случились две вещи.
Первую Габи отметила, оглядывая серый пол спицы. Прищурившись, она указала пальцем.
— По-моему, той дыры там больше нет.
Сирокко тоже прищурилась, но не разобрала.
— Давай залезем повыше и посмотрим.
Привязавшись друг к другу веревкой, они приступили к подъему по ветвям.
Вышло совсем не так плохо, как боялась Сирокко. Как и во всем прочем, существовал здесь оптимальный способ справляться с трудностями — и подруги очень скоро его отыскали. Следовало держаться золотой середины меж толстыми ветвями, что росли ближе к стене и были надежны как камень, но располагались слишком далеко друг от друга, — и дальними, более гибкими, которые всегда обеспечивали тысячи зацепок для рук и ног, но провисали под их тяжестью.
— Еще немного подальше, — крикнула Сирокко Габи, которая взяла на себя разведку тропы в конце пятиметровой привязи. — По-моему, двух третей до верхушки этого дерева будет вполне достаточно.
— Не до верхушки, а до края, — резонно заметила Габи. — Ты перепутала направления.
— Низ дерева — ближе к стене. Верхушка — в воздухе висит. Чего проще?
— Ладно, черт с тобой.
Перебравшись через десять деревьев, женщины принялись пробираться к верхушке последнего.
Когда ветви, по которым они шли, начали прогибаться, они привязали конец к самой прочной. Теперь провисание работало на них, ибо приоткрывало окно в непроницаемой, казалось бы, завесе листвы. Дерево, которое они выбрали, в нормальном, горизонтальном лесу возвышалось бы над своими соседями. В спице же такому дереву приходилось довольствоваться тем, что от стены оно торчало дальше, чем остальные.
— Ты была права. Дыры нет.
— Пока еще есть. Но скоро не будет.
Приглядевшись, Сирокко увидела то, что еще оставалось от дыры. Небольшой черный овал в сером полу сокращался будто зрачок. Снизу дыра показалась им шириной чуть ли не с саму спицу. Теперь же она составляла десять километров в поперечнике и все уменьшалась. Вскоре пол должен был сомкнуться вокруг вертикальных тросов, что торчали в самом его центре.
— Какие будут мысли? — поинтересовалась Габи. — Зачем нужно было изолировать спицу от обода?
— Понятия не имею. Полагаю, впрочем, что она, в конце концов, снова раскроется. Через нее пролетают ангелы, а раз пролетают они регулярно, значит… — Она не договорила и улыбнулась.
— Да ведь это дыхание Геи!
— Как-как? Еще раз.
— Ну, то самое, что титаниды зовут ветром с востока. Океан приносит холодную погоду и Плач, а Рея — горячий воздух и ангелов. Вот тебе трубка 300 километров в вышину, с клапанами на обоих концах. Ее можно использовать как насос. Можно создавать области низкого и высокого давления — и с их помощью перемещать воздушные массы.
— И как ты себе это представляешь? — спросила Габи.
— Могу предложить два варианта. Во-первых, что-то вроде подвижного поршня для сжатия или разрежения воздуха. Ничего такого я здесь, впрочем, не вижу и надеюсь, что его тут и нет — иначе нас бы по стенке размазало.
— Будь тут поршень, деревьям тоже пришлось бы худо.
— Верно. Тогда другой вариант. Стены могут расширяться и сжиматься. Закрой нижний клапан, открой верхний, расширь спицу — и втянешь воздух сверху. Закрой верхний, открой нижний, вруби хорошее сжатие — и вдуешь его в обод.
— Но откуда берется воздух, который проходит через верх?
— Либо накачивается туда по тросам — какая-то часть точно качается, мы уже сами убедились, — либо забирается из других спиц. Ведь все они наверху соединяются. Еще несколько клапанов, и можно заставить спицы работать друг на друга. Открой и закрой пару-другую клапанов — ив итоге всасываешь воздух из Океана, пропускаешь через ступицу и нагнетаешь в эту спицу. Затем еще несколько операций с клапанами — и гонишь его в Рею. Знать бы еще, зачем это понадобилось строителям.
Габи задумалась.
— Кажется, могу тебя просветить. Меня это давно интересовало. Почему весь воздух не скапливается на самом дне, у обода? Здесь воздух уже разреженнее, но он все еще для нас хорош, потому что давление у обода выше нормального земного. А при низкой гравитации давление падает не так быстро. На Марсе, между прочим, атмосферы кот наплакал, зато она держится и на приличных высотах. И если поддерживаешь циркуляцию воздуха, атмосфера просто не успевает прийти в равновесие. Таким образом можно по всей Гее создавать подходящее атмосферное давление.
Сирокко кивнула. Затем тяжко вздохнула.
— Ну вот и все. Ты только что разделалась с последним аргументом против подъема. Пищей и водой мы, как будто, обеспечены. Теперь выясняется, что и с воздухом проблем нет. Так что же, стартуем?
— Почему бы нам сперва не обследовать остальную часть стены?
— А какой смысл? Мы уже запросто могли пройти мимо того, что искали. Ни черта тут не разглядеть.
— Пожалуй, ты права. Веди, капитан.
* * *Подъем оказался тяжким занятием. Невыносимо скучный, он в то же время требовал полной сосредоточенности. Мастерства они постепенно набирались, но Сирокко понимала, что так легко, как на тросе, здесь уже не будет.
Единственным утешением в конце первого десятичасового отрезка было то, что они все-таки остались в форме. Сирокко устала и натерла мозоль на левой ладони, но, если не считать легкой ломоты в спине, чувствовала себя вполне сносно. Прежде чем разбить лагерь, они доползли до верхушки дерева и посмотрели вниз.
