Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10
ОГРОМНАЯ ПОПУЛЯРНОСТЬ анчаровского сериала — жанра, доселе у нас неведомого, побудила О. и А. Лавровых предложить телевидению свой. Но что интересно: на Западе к тому времени уже существовали подробные киноведческие работы, четко отграничивающие рамки жанра — семейный (или бытовой) сериал и сериал криминальный. Была определена специфика каждого из них, указаны определенные закономерности восприятия, найдены и те «кнопки», на которые должен нажимать режиссер в том или ином случае. Словом, зарубежная, в основном американская, критика в те времена выступала за чистоту жанра, подчеркивая, что ожидания зрителей в каждом случае различны и пытаться создать некий «синкретический» телематериал, значит, погубить шоу.
Лавровы поступили вразрез с теорией. Воспользовавшись опытом Анчарова, под видом детективного сюжета они создали некие бытовые хроники — всякий раз иные, но объединенные «семьей» знатоков — и не только не погибли, а победно прозвучали на экране. Были демонстративно нарушены все законы детективного жанра: зритель с самого начала знал, кто преступник. Зато аудитория получила редкую возможность в подробностях, в деталях подсмотреть, как живут соседи из «денежного» мира, и удовлетворить свое нравственное чувство, увидев, как хапугу-соседа увозит «воронок».
И наконец — как вершина, как явленное чудо нашего собственного, абсолютно недопустимого на Западе жанра — появились «Семнадцать мгновений весны» Что говорить, выверенный сценарий, великолепные актеры. Но задумайтесь: ведь абсолютное большинство главных действующих лиц отрицательны уже по определению — это верхний эшелон власти III рейха, совершивший тягчайшие преступления против человечества. А герои вызывают уже чисто бытовой интерес. Они не отвращают, а, наоборот, завораживают и притягивают, поскольку живут «за стенкой». Сериал дает нам возможность понять их психологию, взаимоотношения, мелочи их жизни. Мы наблюдаем за развитием действия совсем другого времени, хотя в каждом из нас оставившем «следы», но разве только отечественная история и сюжетные ходы так сильно влекут к этой картине? Нет, благодаря ей зритель ощущает почти реальную сиюминутность происходящего. И пусть сейчас он не «в кадре», а «за», но происходящее разворачивается на его глазах и в его доме.
МЫ ЖДАЛИ новых встреч с другими «соседями», которые регулярно приходили бы к нам и приносили с собой естественные человеческие чувства: доброту, любовь, взаимовыручку, чего многим из нас в повседневной жизни не хватает. Глядя на экран, люди учились состраданию, да и вообще нормальному общению. Им казалось, что они становятся лучше, чище: ведь радели не за себя, а за ближнего. Поэтому, войдя в нашу жизнь, телесериалы, казалось бы, заняли пустовавшую эмоциональную нишу.
Но ничего, что можно было хотя бы близко поставить с этими картинами, наш год от года бронзовеющий кинематограф не предложил. И зритель безнадежно ждал встречи с новыми соседями, новой — чужой — судьбой, которую можно обсуждать с сослуживцами, родственниками, знакомыми.
Наши творцы молчали. И вот из далекой Мексики, из давнего рабовладельческого прошлого к нам пожаловала рабыня Изаура, став подлинно народной героиней всех советских (тогда еще) республик. Имя несчастной рабыни у заждавшейся публики сделалось неким заклинанием. Пассажиры общественного транспорта, очередники за колбасой и прочими продуктами, услышав «Изаура», тут же прекращали все разговоры, выяснения отношений и прислушивались к тому, кто произнес это магическое слово: вдруг он знает, что с героиней случится завтра?..
Вскоре на смену рабыне пришли «Богатые…», и сердцами зрителей прочно завладела Марианна. Едва дождались благополучного исхода ее страданий, тут же новая встреча: на сей раз с красавицей Ракель из сериала «Никто, кроме тебя». Не успели толком разобраться в ее отношениях с Антонио, как ТВ выстреливает сногсшибательный анонс: вот-вот мы вновь встретимся с Вероникой Кастро, но теперь уже в роли супруги бывшего (из предыдущего фильма) «собственного сына». И пошло, и поехало… Нынче ежедневно по всем каналам транслируются примерно десять сериалов. Конечно, не все из них можно причислить к «семейным» шоу, но лент с мелодраматическим сюжетом не менее половины.
ТАК, СОБСТВЕННО, чем же так приворожили нас зарубежные телесериалы? Ведь в жизни массового российского зрителя и «жизни» героев мексиканских, бразильских, а уж тем более американских и австралийских «мыльных опер» трудно найти хоть что-нибудь общее. Оказывается, дело совершенно в другом. Законы жанра обязательно требуют от «мыльной оперы» универсальной адресности. В подобных сериалах всегда действуют герои различных возрастных и социальных групп, поэтому и смотрит их вся семья целиком, обсуждая потом сюжетные коллизии, а это приносит в дом Дополнительные возможности для доброго родственного общения, которого, повторюсь, многим сегодня так не хватает.
Действительно, долгие прежние годы мы жили просто по привычке: дом, работа, уверенность в завтрашнем дне… Вдруг, почти в одночасье, все рухнуло (кроме домов, разумеется, да и то не везде), почти каждый стал сам по себе, разобщенность людей дошла до предела От былой коммуналки не осталось и следа Слово «досуг» превратилось в анахронизм: уже мало кто помнит, что оно означает. По результатам социологического опроса, каждый третий москвич проводит отпуск в собственной квартире, львиная доля остальных — на дачах, и лишь немногие могут позволить себе отдых в ближнем или дальнем зарубежье. И это в Москве, где уровень доходов населения заметно выше, чем в остальных регионах России. Нет работы, нет денег, да и те, у кого есть «место», сами удивлены, как умудряются сводить концы с концами. Все развлечения (кино, театры, концертные залы, парки с аттракционами), ранее доступные большинству, теперь по карману немногим. А пенсионеры, которых в нашей стране несколько десятков миллионов, вообще лишены всяческого общения. Вот и оказывается для них телевизор незаменимым посредником в общении с окружающим миром, единственным источником информации, причем, в отличие от прессы, практически бесплатным. Поэтому и стараются теперь починить его в случае поломки в первую очередь, а ведь раньше-то должен был бесперебойно работать холодильник…
Ежедневное появление на домашних экранах одних и тех же героев «мыльных опер», хотя и залетевших из какой-то совершенно другой Вселенной, это «островок жизни». Пусть сюжеты схематичны, пусть чувства персонажей искусственны, но зато к нам приходят «соседи» — причем из экзотического мира. Сопереживание чужим телестрастям, которому мы научились давно, это как бы защитная реакция человеческой психики, позволяющая уйти в мир иных человеческих взаимоотношений. Но кажется, не от хорошей жизни в России такая любовь к предмету нашего сегодняшнего разговора, который, появившись на широком поле массовой культуры, прочно там обосновался, заняв немалую его часть.
