Мариэтта Шагинян - Месс-Менд, или Янки в Петрограде
- Я здоров, - шепнул мистеру Туску бледный человек на цепи. - Меня здесь держат родственники. Расследуйте мое дело!
- Все они так говорят! - прорычал привратник, покосившись на несчастного с дикой ненавистью.
Туск спросил имя и фамилию пленника, занес в свою книжку, вышел в коридор и пристально поглядел на привратника:
- Вы показали мне все камеры?
- Все! - отрезал мужчина.
- Вы лжете! Ведите в сто тридцать второй номер!
- Там сидит личный родственник директора, мы за него отвечаем, пробормотал привратник, становясь из бледного красным, а из красного фиолетовым.
Туск уставился на него повелительно, и мужчина побрел вперед неверной походкой.
Они вышли на лестницу и стали спускаться вниз. Один, два, три этажа... Стены стали сочиться сыростью; на лестнице стоял отвратительный запах плесени; лампочки горели тускло. Глубоко внизу шел еще один коридор со странными нишами. Здесь царствовало безмолвие. Ни единого звука не доносилось, кроме тихого шелеста воды по стенам. Шаги гулко отдавались в ушах.
Привратник загремел ключами и с большим трудом отпер тяжелый железный замок.
Камера N_132 была темным, сырым погребом. Свет проникал через коридорное окно. В углу на соломе, скорчившись, спал узник.
Привратник направил на него свет фонаря. Спящий человек зашевелился, вскочил, повернул к мистеру Туску бескровное лицо и дико вскрикнул.
- Не бойтесь, я генеральный прокурор штата Иллинойс! - отчеканил мистер Туск, подойдя к нему вплотную и пристально на него глядя. - Я получил ваше письмо. Расследование начато. Одевайтесь, я беру вас с собой!
Привратник уронил на пол ключи.
- Профессор убьет меня! - пробормотал он дико. - Я не выпущу этого человека, будь вы хоть сам президент!
- Поворачивайтесь, милейший! - крикнул Туск, направляя на него свои серые глаза. - Что это еще за чепуха! Выдать одежду мистера Друка! Раз, два, три!
Через десять минут Туск и Роберт Друк как ни в чем не бывало вышли из дверей сумасшедшего дома и уселись в автомобиль, к великой радости перепуганного шофера.
- Ну, - отрывисто сказал Туск, когда они тронулись, - я вас слушаю, Друк.
52. ДОКТОР ЛЕПСИУС В ПОИСКАХ ПРОФЕССОРА ХИЗЕРТОНА
Мисс Смоулль сидела на корточках, а мулат Тоби - у нее на плечах. Они отнюдь не показывали акробатического номера. Целью их была замочная скважина, ведшая в кабинет доктора Лепсиуса.
- Сидит! - бормотала мисс Смоулль, роняя слезы. - Сидит, наш голубчик, на том же месте с самого утра! Не кушает, не звонит, не ходит, не ругается... Господи боже мой, я прямо разрыдаюсь!
Она не успела привести свою угрозу в исполнение, как Лепсиус неожиданно бросился к дверям, распахнул их и опрокинул живую пирамиду в обратном порядке, так что мисс Смоулль очутилась на плечах у Тоби.
- Автомобиль! - рявкнул он. - Тоби, звони шоферу!
Вслед за этим он метнулся обратно, схватил шляпу, перчатки, трость и кубарем слетел с лестницы. Лицо его было красно, глаза сверкали решимостью. Он обдумал план вторжения к профессору Хизертону.
- Университет! - приказал он шоферу, садясь в автомобиль.
Через десять минут он был на месте. Войдя в канцелярию, он осведомился, в какой аудитории читает Хизертон. Служитель удивленно посмотрел на Лепсиуса.
- Как, сэр, разве вы не знаете, что профессор командирован на съезд психиатров в Петроград?
- Он уже выехал? - вырвалось у Лепсиуса.
- Вероятно. Впрочем, вы можете осведомиться у него на дому: Береговое шоссе, сто семьдесят четыре.
Лепсиус записал адрес и снова прыгнул в автомобиль.
- Береговое шоссе, сто семьдесят четыре! - крикнул он шоферу.
Снова пустынная улица, чем дальше, тем мрачней и безлюдней. Снова черная решетка у ворот жуткого дома, закупоренного и безмолвного, как если б все живое окостенело в нем на манер музейных чучел.
Лепсиус резко дернул звонок. Рябой привратник, весь белый от бешенства, высунул нос из-за решетки.
- Убирайтесь к черту! - заорал он, разглядев Лепсиуса. - Приема нет! Убирайтесь, а не то спущу собак!
- Друг мой, - шепотом произнес доктор, - я должен передать профессору Хизертону важную вещь. Дело идет о спасении его жизни.
- Поздно! - угрюмо ответил привратник. - Директор уехал на съезд в Россию, а сегодня была ревизия. Все дочиста записали и увели из камеры сто тридцать два...
- И все-таки еще не поздно. Речь идет о том, что знает один только Хизертон. Я его самый близкий друг. Он поручил мне в случае чего обратиться к вам. Если вы хотите спасти собственную шкуру, придумайте, как мне его догнать.
Привратник уставился на Лепсиуса подозрительно:
- Как ваше имя?
Лепсиус поперхнулся.
- Олеумрицини! - пробормотал он первое, что пришло на язык.
В ту же секунду лицо привратника прояснилось. Он снял цепочку и почтительно произнес:
- Войдите, сударь, войдите! Как видно, вы тоже будете итальянец?
- Разумеется, - пробормотал Лепсиус, входя вслед за ним в мрачное жилище смерти.
Но рябой повел его совсем не туда, где только что был Туск. Он отворил маленькую дверь и впустил Лепсиуса в блестящий докторский кабинет, сияющий безукоризненной чистотой.
- Сядьте, сударь, сядьте. Я сейчас позову нашу секретаршу, она обмозгует дело.
Лепсиус сел, чувствуя себя крайне плачевно. Он знал по-итальянски не больше десятка слов. Что, если секретарша заговорит с ним на этом языке!
Не в силах сидеть, он опять вскочил и пробежался раза два по кабинету, утирая с лица холодный пот. Вдруг взгляд его упал на превосходные картины, развешанные по стенам, и в ту же секунду он почувствовал, что за ним наблюдает пара черных глаз.
- Питореско э... э каскара саграда! - пробормотал он, не отводя глаз от картин. - Рома. Акрополи. Мультатули!
Поток его восхищений был прерван чистой английской речью:
- Здравствуйте, сэр!
Перед Лепсиусом стояла уже немолодая брюнетка с лицом, до странности похожим на кого-то, кого он знал очень хорошо... но кого? Черт побери, как ни напрягал он свою память, не мог припомнить!
- Я восхищался картинами, хотя душа моя в полном хаосе и смятении, смущенно пробормотал он, идя навстречу секретарше. - Дорогая мисс или миссис...
- Мисс Кроче. Как итальянка, я понимаю ваш восторг, сэр, но, к сожалению, не знаю родного языка. Что привело вас к профессору?
- Синьорина Кроче, - зашептал Лепсиус, выкатывая глаза из орбит и, насколько это возможно, стремясь достичь максимальной экспрессии, - я его близкий друг! Мы затеяли вместе одно важное дело... одно тайное дело чрезвычайного значения. Оно сорвалось. Если профессор не примет меры, его уберут с пути. Я должен во что бы то ни стало догнать его и предупредить.
Мисс Кроче стала серьезной:
