Игорь Гетманский - Планета безумцев
Я пригнул голову и отполз от края плато. Посмотрел на часы. До начала инициации оставалось тридцать минут. А мне, по моим подсчетам, предстояло покрыть еще два километра гористой местности. Я поднялся с земли и побежал по плато.
Пятьсот метров - солидная дистанция для нетренированного человека, даже для того, кто не гонит изо всех сил, а бежит трусцой. А если знать, что после кросса тебя ожидает крутой каменистый спуск, по которому ты, скорее всего, проедешь на собственной заднице, а потом - не менее крутой подъем, и так несколько раз, то... Всякая охота бежать пропадает.
Я скатился с плато только через семь минут позорного спотыкания больного человека. Задыхаясь, остановился и огляделся. Справа и слева меня окружали нагромождения скал. Но прямо от моих ног начиналась насыпь, ведущая на следующее плато. Оно было ниже предыдущего. Полицейские, преодолев путь, который прошел я, увидят меня на голой поверхности скального стола, подумал я. Мне нельзя останавливаться. Я прислушался к звукам позади себя, но ничего не услышал, кроме собственного загнанного дыхания.
"Вперед", - устало пролепетал двойник из сна. "Наконец-то и ты взял на октаву ниже!", - не менее устало позлорадствовал я и стал взбираться по насыпи.
Я благополучно миновал следующую возвышенность - она оказалась вовсе не длинной, каких-то пять минут бега по камням! - и перед спуском с нее оглянулся. В эту минуту полицейские показались на краю предыдущего плато. Они шли за мной по пятам.
Следующее плато было очень высоким, я спешил, чтобы успеть исчезнуть с насыпи до того, как полицейские взберутся на свое плато и смогут увидеть меня. Я успел сделать это, но подъем был таким крутым, что когда я вступил на горизонтальную поверхность, ноги и руки дрожали от слабости. Это была плохая новость. Но имелась и хорошая. Я посмотрел вперед и понял, что это последний мой подъем. Плато оказалось вовсе не плато, а просто другим уровнем горной поверхности. Передо мной лежала огромная равнина, на которой рассыпались редкие острые зубья скал.
Я узнал ее. На карте Ланца она была обозначена коричневым овалом. Красная пунктирная линия моего маршрута пересекала овал и утыкалась в Ущелье Потерянных Звезд.
Я вытер с лица пот грязным рукавом и со стоном потрусил между скалами. Километр, всего километр, думал я, и бежал, а солнце било в глаза, и мелкие камни скрипели под ногами, и "Ментал-7" в боковом кармане тянул к земле, и скальные зубья наступали и толчками уходили в сторону.
Я бежал. Я спешил, потому что до Часа инициации оставалось десять минут.
Моя униформа насквозь пропиталась потом. Голова кружилась. Несколько раз я оступался и падал. Руки были разбиты в кровь. Через пять минут бега я не выдержал и остановился. Грудь разрывалась от недостатка воздуха. Кое-как наладив дыхание, я двинулся дальше. Но бежать уже не мог и побрел, загребая ногами мелкие камни, останавливаясь у каждой скалы, чтобы дать себе хотя бы секундный отдых.
Далеко позади послышались слабые крики: полицейские ступили на равнину. Теперь они находились от меня в пяти минутах быстрой ходьбы.
Я улыбнулся спекшимися растресканными губами. Они не успевали остановить меня, я был почти у цели. Правда, от меня мало что осталось, но, главное, хватало сил держать пистолет. А остальное... Да, мой внешний вид, мягко говоря, оставлял желать лучшего, и это удручало меня, я привык появляться на людях гладко выбритым и аккуратно одетым. Да, я спотыкался и качался, как пьяный. Да, я чувствовал себя так, как будто меня долго били. Но...
Но какая разница? - сказал я себе. Действительно, какая разница - хорошо ты себя чувствуешь или плохо, прилично ты выглядишь или неприлично, как журналист или как пьяный бродяга? Какая разница, если красная пунктирная линия на карте утыкается прямо в Ущелье Потерянных Звезд?.. Это линия твоей жизни, она пролегала по разным местам, среди разных людей, и была быстрой, извилистой, легкомысленной и бесшабашной, как горный ручеек в той долине у прохода в скалах. Но вот - она стала жесткой и прямой и подвела тебя к обрыву. И что?
Просто будет потеряна еще одна звезда, подумал я, медленно вышагивая по камням.
Но ведь судьбу порой можно обмануть. И, по-моему, сейчас тот самый случай. Достаточно, жалко скуля, отползти от обрыва и продолжить извивы линии. В конце концов, не все так страшно, как представляется, профессор Грипп будет защищаться умело и остроумно и, вполне возможно, оправдает себя и вытащит тебя из ямы, в которую ты попал... Существует же и презумпция невиновности, и чистосердечное заблуждение, и точно такое же раскаяние...
Но тогда в Ущелье Потерянных Звезд потеряются другие звезды, сказал я себе. Я даже не буду думать о судьбах Земной системы и Галактического союза, я слишком устал, мне их не объять. Но для меня достаточно подумать о девятнадцати судьбах, чьи линии скрестились на дне Ущелья, о пятнадцати пацанах и четырех девчонках... И, наверно, и этого мне не потянуть, подумал я, мне достаточно одной потерянной звезды - судьбы Кларка, за которого так просил меня коллега Хаткинс, всего одной судьбы, только ее, чтобы продолжить тянуть свою линию дальше, к обрыву...
Я обогнул скалу и прямо перед собой увидел край равнины. Он утыкался в колеблющуюся дымку пустоты. За пустотой вставала ровная стена скал. Они были так высоки, что отбрасывали свои тени прямо к моим ногам. Со дна ущелья послышался шум горной реки.
Как же Глэдис и Кларк попали отсюда в Ущелье? - спросил я себя. Не прыгали же они с обрыва... Впрочем, неважно: где-то есть мосток, подземный проход, канатная дорога - неважно... Я посмотрел на часы.
Они показывали полдень. Двенадцать ноль-ноль.
Ну, вот и все, сказал я себе. У тебя есть пять минут до того, как полицейские начнут решетить пулями твою спину. Может быть, тебе понадобится меньше времени, и ты все сделаешь, что задумал. Может быть, ты ничего не успеешь: переселение астральных оболочек в новые тела - тонкое дело, пять минут для этого - слишком малый срок, процесс затянется и... Тогда тебя уничтожат или схватят раньше, чем свершится обряд инициации, и все твои усилия пойдут насмарку.
Но ты будешь знать, что сделал все возможное, и не нагадил на последний отрезок красной линии своей судьбы...
Я достал "Ментал-7", не таясь, встал на край обрыва и посмотрел вниз.
Подо мной разверзлась ухающая ширь горного ущелья. Быстрая горная речка несла свои воды в пятидесяти метрах ниже меня. Раздраженно переругиваясь со скалами, она настойчиво подмывала стену обрыва. Другой ее берег раскинулся широкой каменисто-песчаной полосой между водой и противоположной стеной ущелья.
Они стояли на том берегу реки. Все вместе. Девятнадцать ребят и одиннадцать оставшихся в живых разведчиков. Мне сразу бросилась в глаза белая повязка на голове крупного мужчины, это был Джейкоб Пайкс. Рядом с ним черным узким горбылем торчал худосочный сутулый мистер Монтэг. Поодаль от них стояла Глэдис. Ее стройная фигурка показалась мне напряженной. Главный координатор крутила головой, глядя по сторонам. Она была начеку.
