Алексей Калугин - Не так страшен черт
- Расцвет сатанизма? - осторожно уточнил я.
- Конечно же, нет! - возмущенно глянул на меня Гамигин. - Все эти жуткие истории про сатанинские секты, шабаши ведьм и дикие оргии явились результатом пропагандистской работы идеологического отдела спецслужб Рая. Надо сказать, поработали они неплохо, - добавил после небольшой паузы черт. - На Земле и по сей день пользуются успехом книги и фильмы на эту тему, не имеющие ничего общего с действительностью.
- Представляю, с каким чувством смотрят у вас в Аду "Изгоняющего дьявола" или "Омен", - усмехнулся я.
- Отвратительнейшие поделки, - с омерзением поморщился Гамигин, - к которым, вне всяких сомнений, приложили свои руки спецслужбы Рая. Мы старались содействовать развитию естествознания на Земле и свободомыслия всех без исключения живущих на Земле людей, что само по себе должно было выбить почву из-под ног святош, пытавшихся внушить людям, что без постоянного присутствия высших сил им не прожить.
- Ты хочешь сказать, что образ черта целиком и полностью придуман святошами? - спросил я с некоторым недоверием.
- Как тебе кажется, я похож на тех уродов, которые изображены на страницах "Энциклопедии демонологии"? - с вызовом вскинул подбородок Гамигин.
- Нет, конечно, - поспешил заверить его я. - Но вот с Мефистофелем, как я его себе представляю, у тебя, несомненно, есть некоторое сходство.
- С Мефистофелем, - Гамигин улыбнулся, как мне показалось, польщено. Мефистофель был создан человеком, который видел настоящих обитателей Ада.
- Ты хочешь сказать, что Гете?
- И не только он один. Мы часто приглашали к себе людей, пользующихся влиянием в обществе, чтобы они могли воочию увидеть, что представляет собой Ад.
- А "Божественная комедия"?
- От начала до конца плод фантазии автора, не имеющий ничего общего с реальностью. Хотя в литературном таланте и богатстве воображения Данте не откажешь.
- Чтобы покончить с этой темой, Анс... - Я сделал паузу, давая черту понять, что вопрос, который я собираюсь задать, может показаться ему неуместным и даже оскорбительным. Гамигин ободряюще улыбнулся мне. Наверное, ему в той же степени, что и мне, хотелось покончить наконец с недосказанностью и неопределенной двусмысленностью наших отношений, чтобы наконец-то перейти к делу, ради которого мы, собственно, и объединили наши усилия. - Скажи, у тебя на самом деле нет хвоста? Мне показалось, что черт с трудом удержался, чтобы не вскочить со стула и не рявкнуть в ответ что-нибудь из сокровенной лексики Ада.
- Конечно же, нет! - На лице Гамигина появилось выражение крайнего возмущения, а рукой он взмахнул так, словно отбивался от стаи обезумевших ос. Что за глупейшая фантазия! Где я его, по-твоему, прячу? В левой штанине? Или обвязываю вокруг пояса?
- Ну, про копыта я тебя даже не спрашиваю. - Я посмотрел сначала на узкие черные ботинки, в которые был обут черт, а затем неожиданно поднял голову и поймал глазами взгляд своего собеседника. - А как насчет рогов? Возможно, это звучит довольно-таки глупо, но в Московии нередко можно услышать вполне серьезные разговоры о том, что черти намеренно подпиливают себе рога, чтобы больше походить на людей.
Гамигин, как мне показалось, немного нервно провел рукой по своим густым, зачесанным назад волосам. Вначале он как будто хотел что-то сказать, но затем молча наклонил голову и быстрым движением руки откинул волосы с ее затылочной части. Под волосами на голове у черта имелись два небольших пирамидальных выроста, высотой не более двух сантиметров каждый. Я не рискнул коснуться их пальцем, опасаясь, что мое чрезмерное любопытство может оказаться неприятным для Гамигина, но по виду они казались не костяными, а покрытыми грубой, ороговевшей кожей.
Дав мне полюбоваться "рогами", черт поднял голову и не спеша, аккуратно зачесал волосы назад. Прическа, которую носил черт, идеально подходила для того, чтобы скрывать странные выросты у него на голове.
- То, что ты видел, это вовсе не рога, - сказал Гамигин. - Это особые органы, служащие для восприятия телепатических сигналов. Они начали появляться у обитателей Ада уже в десятом поколении. К настоящему времени рождение демона без канов, как мы называем эти "рога", считается таким же проявлением атавизма, как и рождение на Земле хвостатого младенца.
Пока я слушал Гамигина, на моем лице сама собой все отчетливее проявлялась гримаса неудовольствия. Прямо скажу, не очень-то приятно осознавать, что кто-то помимо твоей воли копается у тебя мозгу.
- Ты хочешь сказать, что знаешь, о чем я подумал, еще до того, как я произнесу это вслух? - спросил я у черта после того, когда он закончил свои объяснения по поводу "рогов".
- То, в какой степени мы владеем телепатией, позволяет нам ощущать на расстоянии только довольно-таки сильные всплески эмоций, - ответил Гамигин. - В прямое телепатическое общение мы можем вступать только с другим демоном, обладающим канами. Телепатическая связь осуществима лишь на весьма незначительном расстоянии, не превышающем двух-трех метров, и только при обоюдном согласии.
- Успокоил, - усмехнулся я все еще несколько натянуто.
- Кстати, именно мои "рога" спасли тебя сегодня возле Интернет-кафе, - с лукавой улыбкой заметил Гамигин. - Я не видел, что происходит между тобой и Свастикой, но почувствовал твой ужас, когда ты уже решил, что пришел конец. И успел выстрелить вовремя.
- В таком случае я ничего не имею против твоих канов. - Отсалютовав Гамигину банкой с пивом, я сделал из нее глоток, поле чего поднялся со стула и направился на кухню, откуда уже доносились возбуждающие аппетит запахи.
Вернулся я с огромным блюдом, на которое выложил разогретую и разрезанную на куски гигантскую пиццу. Как мы и заказывали в магазине, одна половина ее была овощной, а вторая - с колбасой.
- Ты не боишься, что после того, что произошло сегодня, НКГБ возьмется за тебя всерьез? - спросил Гамигин, кладя себе на тарелку кусок овощной пиццы.
- Нет, - я покачал головой достаточно уверенно, чтобы убедить своего собеседника в том, что и сам не сомневаюсь в этом. - Теперь, когда подполковник Малинин потерял агента, который контролировал практически каждый мой шаг, а Щепа, о котором ему стало известно только благодаря мне, убит, я остаюсь единственным человеком, который может вывести его на Соколовского. НКГБ не тронет меня до тех пор, пока в руках у них не окажется сам Соколовский или результаты его исследований.
- У тебя были подозрения по поводу твоей секретарши? - поинтересовался Гамигин.
- Никогда, - ответил я и, досадуя на самого себя, цокнул языком. - Она работает со мной больше года. Пришла по объявлению... Не думаю, что Светик была штатным агентом НКГБ... У каждого из нас имеются болевые точки, надавив на которые, можно заставить человека делать практически все, что угодно.
