Евгений Гаркушев - Обойдемся без магии!
Резиденция располагалась в двухэтажном доме. Здание было большим, но не слишком. Почетного караула для встречи высокой гостьи не выставили. У ворот нас встречал только один священник – как шепнула мне Валия, второй секретарь Зосима, хорошо ей знакомый. Именно Зосима в основном вел дела с Бештаунским княжеством и ездил за горы как полномочный представитель митрополита. Отец Филарет, мой знакомый по Бештауну, убитый столь странно, всех полномочий не имел. Он был рядовым, а не чрезвычайным послом.
– К отцу Кондрату пойдешь со мной, – предупредила Валия. – Я буду настаивать. А ты не отказывайся.
– И не собираюсь, – усмехнулся я.
Между тем отец Зосима, как истинный дипломат, сердечно поздоровался и обнялся со всеми – в том числе и с гномом, и с отцом Митрофаном, с которым виделся, как я полагаю, менее суток назад, – и предложил пройти в дом. Там он показал отведенные гостям комнаты – каждому свою – и хотел было увести Валию, но та твердо заявила:
– Если к батюшке Кондрату, то и господина Лунина возьмем. Он – регент и первый бей, к участию в переговорах должен быть допущен.
– Переговоры завтра будут, – медоточиво улыбнулся Зосима. – Сегодня – просто разговор по душам.
– Тем более. Хочу своему старшему другу представить нового человека, спасшего меня и княжеству услуги неоценимые оказавшего. Они ведь незнакомы еще.
– Будь по-твоему, – согласился Зосима. – Тогда и мы с отцом Митрофаном к митрополиту пойдем. Так, отец Митрофан?
– Вестимо так, отец Зосима, – вздохнул наш провожатый. Ему наверняка хотелось поужинать и лечь отдыхать, а не принимать участие в каких-то советах.
Гном, тихо бурча что-то себе под нос, отправился в свою комнату, а мы с княжной и священниками пошли по длинным полутемным переходам, устланным ковровыми дорожками.
Зал, в котором нас принял митрополит, впечатлял. Высокие сводчатые потолки, обшитые темным дубом стены, блистающий паркет, множество горящих свечей в сверкающих хрустальных люстрах. Вся дача освещалась керосиновыми лампами, но владыка, видно, предпочитал восковые свечи. От них шел тонкий медовый аромат.
Отец Кондрат оказался сухим пожилым человеком с добрым морщинистым лицом, седой шевелюрой и кудрявой, черной с проседью бородкой. Одет он был в синюю рясу, в руке держал темный длинный посох. Внешность митрополита внушала доверие. Он напоминал доброго дедушку из сказки. Только глаза, большие и ясные, казалось, смотрели прямо в душу. Пристально и вопрошающе – хотя и без намека на укор.
– Здравствуйте, чада!
Владыка поднялся с низкого деревянного стула в центре зала и сделал несколько шагов нам навстречу. Священники приложились к руке своего наставника. Я, несмотря на симпатию к митрополиту, руку ему целовать не стал. И в былые времена руку священникам не целовал, а сейчас, будучи регентом и первым беем неправославного княжества, – увольте! Но и жать руку высшего духовного лица было бы свинством. Поэтому я просто низко поклонился. Так же поступила и Валия.
– Что же, матушка, так долго не ехала? – строго спросил Кондрат, усаживая княжну на маленький табурет. Мы уселись сами – после того, как в свое кресло опустился митрополит. – С твоей земли мои армии теснят, людей убивают. А ты и весточку не послала. Только посланницу, да совсем не в срок… Не дело это… Не по-взрослому.
Княжна потупилась. Что на это скажешь? Не смогла? И так понятно. То-то и плохо, что не смогла! Отец, тот бы смог.
– Знаю, что напал на твои владения вероломный король-чародей, – снова заговорил митрополит после паузы. – Знаю, что воевать ты с ним собиралась, да не смогла. Ближние люди помешали, советник Заурбек, гадюка в образе человека. Давно он мне был подозрителен. Отец твой, князь Мерсадин, держал его при себе за большое хитроумие, но знал, чего от него ждать можно. А ты, княжна, слишком многое ему доверила.
– Знаю, отец Кондрат, – согласилась девушка. – Только Салади меня не предал…
– О Салади разговор особый, слишком горяч, – поморщился митрополит. Видно, когда-то военачальник Бештаунского княжества насолил владыке. – Хотя дело свое знает и солдатами любим, что важно. Ну да не об этом речь. Помощи просить приехала?
– Так, владыка.
– А помощь ведь разная бывает, – заметил митрополит. – Если ты поселиться у меня хочешь – и тебе, и твоим людям, всем место найдется. А если войск попросишь – уже другой разговор…
– Попрошу, отец Кондрат, – улыбнулась Валия. – Что же мне, в нахлебницах у тебя всю жизнь жить?
Митрополит задумался. А я, понимая, что вмешиваться, может быть, и не стоит, сказал:
– Следующий удар Лузгаша сюда будет направлен. Перевалы штурмуют маленькие отряды – прощупывают вашу оборону. Богатое государство с хорошим оружием нужно захватить в первую очередь. Да и не оставит Лузгаш угрозы у себя за спиной.
Отец Кондрат посмотрел на меня с легкой насмешкой:
– Понимаю, молодой человек. Хорошо понимаю. Прежде того понял, как они из ущелья вышли, раньше, чем до перевалов добрались. И уши есть, и глаза за горами. Несмотря на войну, известия получаю. Да только с двух сторон меня теснят. Пираты заели. Множатся за морем, есть хотят, а работать не желают – только грабить.
Все промолчали, митрополит опять задумался.
– Завтра разговаривать будем, – подытожил он. – Отдохните. Если желание будет – выйдете со мной в море. Потом в столицу вернемся.
Я полагал, что в море мы выйдем пораньше. Но митрополит не спешил. Позавтракали за большим столом, побеседовали о пустяках. На завтрак был приглашен и Шмигги.
Митрополит дотошно допросил гнома о его клане и, как тот ни выворачивался и ни старался ничего не сказать, практически вывел хитреца на чистую воду. Но когда Шмигги был уже готов сознаться, что он – единственный гном в Кавказских горах, митрополит ослабил натиск и оставил Шмигги в покое. Сам он все понял, а гнома обижать не хотел.
В порт поехали верхом. Точнее, верхом предложили ехать всем, кроме митрополита и княжны. Отец Кондрат хотел поговорить с девушкой наедине и пригласил ее в свою карету. О чем они беседовали, сказать не берусь, но Валия вышла из кареты очень задумчивая.
Пароход с острым носом и скругленными боками, гордо именуемый «Громовержец», стоял под парами на пристани. Из широкой трубы валил дым, из нескольких узких трубок – пар. Рядом с большой трубой возвышалась орудийная надстройка. Из нее торчал длинный ствол, похожий скорее на пушечный, чем на пулеметный. Впрочем, два ствола поменьше в орудийной башне тоже имелись, но огромная пушка сразу бросалась в глаза, а маленькие стволы не привлекали внимания.
– Женщина на корабле – быть беде, – спокойно заявил отец Кондрат. – Ты, Валия, в море искупайся, на лодочке покатайся, мороженого на берегу поешь. А регента твоего и гнома приглашаю с собой. Только имейте в виду – если враги корабль захватят, взорвем его вместе с экипажем. Все согласие на это заранее дают, я тоже. Чтобы оружие врагам не досталось. Пойдете в море?
