Томас Гриниас - Поднять Атлантиду
Тяжело дыша и прижимаясь спиной к стене, он почувствовал, как что-то скользнуло по плечу. Конрад испуганно обернулся. А, полупрозрачные доспехи… Надо бы поаккуратнее, не хватало еще случайно запереться на весь оставшийся полет. Раздался шелест отъезжающей двери.
Конрад пару раз мигнул и наконец различил в тумане человеческий силуэт. Он поднял свой «Калашников» и шагнул вперед.
— Миссия отложена, Йитс.
— А, это ты, сынок? Молодец. Я рад, что ты с нами.
— Отдай мне обелиск и Серену.
Конрад отметил про себя, как Йитс быстро оглядел его забинтованные руки, поняв, насколько трудно удерживать автомат обожженными руками. Сам же он не мог поверить, что наставил оружие на собственного отца. Пусть он даже не родной, но все равно единственный, которого знал Конрад.
— Нет, сынок, ты не станешь стрелять в меня.
— Не стану?
— Убей меня, и ты убьешь последний шанс поставить точку в своих исканиях, — напыщенно произнес Йитс. — Лишь поднявшись над Землей в этом новом обелиске — звездном корабле — и направив его в предписанный судьбой вояж, сумеешь ты найти свои подлинные корни.
— Оставив все наше человечество в беде?
— Почему «наше»? Ведь ты не человек, да и Землю спасать слишком поздно. Люди не доказали свою полезность, а тайну Первого Времени можно отыскать только в конце небесного рейса солнечной барки. Тебе хочется раскрыть секрет так же сильно, как и мне. Черт возьми, это может быть даже запрограммировано в твоих генах!
— Не тебе решать. — Конрад наставил на него свой «АК-47». — Оружие на пол. Медленно. Двумя пальцами.
Йитс дернул за кожаный ремешок, поднял клапан на кобуре и осторожно извлек девятимиллиметровый «глок».
— Я сказал — на пол.
Йитс положил пистолет на палубу и вновь поднял руки.
— Пять шагов назад.
Генерал криво усмехнулся, когда Конрад ногой отшвырнул «глок» в сторону:
— Сынок, мы с тобой куда ближе друг к другу, чем ты думаешь.
— Мечтай дальше. — Конрад отчетливо видел, что Йитс заговаривает ему зубы, оттягивает время, надеясь, что солнечная барка запустится на автопилоте и выйдет на самоуправляемую траекторию. С другой стороны, прямо сейчас Конрад ничего не мог поделать: оставалось только ждать появления Серены со скипетром Осириса.
— Я всегда был любопытным до многих вещей, — кивнул Йитс. — Скажем, не только насчет происхождения человечества, но и самой Вселенной. Ты никогда не задумывался, почему меня вообще так тянуло на Марс?
— Чтобы воткнуть флаг своей страны в красную пыль и оказаться первым человеком, который на нее помочится.
— Компаративная планетология — вот как ученые это называют. — С каждой секундой Йитс говорил все более уверенно, поняв, что Конрад не собирается его застрелить. — Им хочется изучить историю Солнечной системы и эволюцию планет, сопоставив факты и свидетельства, найденные на Земле, Луне и Марсе. Исследуя иные миры, мы, в сущности, изучаем самих себя и начинаем более точно понимать собственное место в общей картине.
Конрад промолчал, не в силах отвести глаз от обветренного лица, словно вспыхнувшего внутренним духовным светом.
— Столетиями нас направляли идеи египетского астронома Птолемея, который учил, что Земля является центром всего сущего, — продолжал Йитс. — Затем Галилей наставил нас на истинный путь, и мы узнали, что Солнце представляет собой локальный центр, вокруг которого вращаемся мы вместе с другими планетами. Однако психологически мы до сих пор цепляемся за взгляды Птолемея. И почему бы нет? До тех пор пока мы сидим на Земле, то де-факто являемся центром всего, что нас интересует. Чтобы это понять, не нужно лететь на Луну и оттуда взирать на Землю. Когда мы говорим о космосе, речь идет не столько про технические достижения, сколько про дух человеческий и наш вклад в конечную цель. Космос — всего лишь метафора экспансии, предприимчивости и свободы.
Конрад опять вскинул автомат на Йитса:
— Долго репетировал? А-а! Постой-ка, я понял. Свою дурацкую речь ты раз сто читал перед бойскаутами. Да, но где я был в это время?
Йитс выдержал насмешливый взгляд сына и не дал сбить себя с толку:
— Не делай вид, что сам не умираешь от желания узнать, чем все кончится.
Из-за его спины раздался новый голос:
— Все уже и так кончилось.
Йитс обернулся и увидел Серену со скипетром Осириса в руке. По резко выпрямившейся спине генерала Конрад мог ясно понять, насколько тот возмущен.
Конрад сказал:
— Ну вот, теперь ты и сам знаешь, что криосклепы вполне работоспособны. А посему, полагаю, ты без особых возражений приляжешь вот сюда. — И Конрад дулом автомата показал на камеру Осириса.
— А я полагаю, сынок, что тебе пора разоружаться.
У Конрада заныло сердце: в руке генерала поблескивал небольшой пистолет. Когда он успел?! Эх, черт, надо было обыскать, за спиной похлопать…
Йитс улыбнулся, словно читал все его мысли:
— Да уж, ошибочка вышла. Кстати, не забыл еще девиз бойскаутов? «Будь готов», не так ли?
— Конрад, стреляй, — сказала Серена.
Конрад сделал шаг вперед, на что Йитс посильнее ткнул дулом пистолета в висок Серены.
Конрад сделал еще один шаг.
Йитс принялся наматывать одну из прядей себе на кулак, пока девушка не пискнула от боли.
— Нет, сынок. Сейчас или никогда.
Конрад сделал третий шаг.
— Брось, я сказал! — Йитс крепко дернул Серену за волосы. Конрад мог видеть, что при желании генерал был вполне способен сломать ей шею за долю секунды.
— Конрад, не слушай его! — выдавила Серена. — Ты сам знаешь, что он нас убьет.
Конраду хватило одного взгляда в ее напуганные глаза, чтобы понять, чего она хочет в глубине души. Он опустил ствол автомата.
— Молодец, — одобрил Йитс. — А теперь бросай.
«Калашников» загромыхал по полу. Серена горько всхлипнула:
— Конрад, ты безнадежен…
34
Пятнадцать минут до рассвета
Йитс потянулся за «АК-47». Их с Конрадом разделяла дистанция в несколько шагов, и сейчас, оказавшись рядом, в глазах генерала можно было прочесть маниакальный блеск. Раньше такого не встречалось… Он напоминал попавшего в капкан зверя, готового отгрызть собственную ногу, лишь бы оказаться на свободе.
— Я знал, что ты не можешь меня пристрелить, — заявил Йитс, по-прежнему удерживая трепыхающуюся девушку за волосы. — И уж конечно, у меня нет никакого настроения убивать тебя. Но коли понадобится, то…
— Лапы прочь от Серены!
— Хорошо, сынок, только сначала мы пожелаем тебе спокойной ночи. Искренне надеюсь, что, когда мы долетим и ты оттаешь обратно, твои взгляды переменятся в лучшую сторону.
