Артур Порджес - Трудная задача. Сборник научно-фантастических произведений
— Нет ничего проще, — пошутил Гриффит. — Штуковина-то четырехмерная. Произнеси волшебное слово, ткни рукой в любой ее угол, — и вытянешь то, что нужно.
Лоуренс покачал головой.
— Прекрати насмешки, Дунк. Тут дело серьезное. Кто-нибудь из нас представляет, как сделана эта штука?
— Да никак она не сделана, — взвыл Баклей. — Ее просто-напросто не делали. Невозможно взять листовой металл и сварганить из него куб без спаев или сварочных швов.
— Сравни с люком на поверхности, — напомнил Энсон. — Там тоже ничего не было видно, пока мы не вооружились сильной лупой. Так или иначе, ящик открывается. Ведь кто-то уже открывал его — когда положил туда что-то гремящее.
— А он бы не клал, — добавил Скотт, — если бы не знал способа извлечь назад.
— Но может быть, — предположил Гриффит, — он запихнул сюда то, от чего хотел избавиться.
— Мы могли бы распилить ящик, — сказал Кинг, — Дайте фонарь.
Его остановил Лоуренс:
— Один раз мы уже так поступили. Мы вынуждены были взорвать люк.
— Эти ящики тянутся здесь на полмили, — заметил Баклей. — Все стоят рядком. Давайте тряхнем еще какие-нибудь.
Встряхнули еще с десяток. Громыхания не услышали.
Ящики были пусты.
— Все вынуто, — печально проговорил Баклей.
— Пора уносить отсюда ноги, — сказал Энсон. — От этого места меня мороз по коже пробирает. Вернемся к кораблю, присядем и обсудим все толком. Ломая себе голову здесь, внизу, мы свихнемся. Взять хоть эти пульты управления.
— Да может, они вовсе не пульты управления, — одернул его Гриффит. — Следи за собой: не надо делать якобы очевидные, а в действительности поспешные выводы.
— Что бы это ни было, — вмешался в спор Баклей, — есть же у них какое-то целевое назначение. Как пульты они пригодились бы больше, чем в любом другом качестве, спорь — не спорь.
— Но ведь на них нет никаких индикаторов, — возразил Тэйлор. — На пульте управления должны быть циферблаты, сигнальные лампочки или хоть что-нибудь такое, на что можно смотреть, а также кнопки.
— Не обязательно такое, на что может смотреть человек, — парировал Баклей. — Иная раса сочла бы нас безнадежно слепыми.
— У меня есть зловещее предчувствие неудачи, — пожаловался Лоуренс.
— Мы опозорились перед люком, — подытожил Тэйлор. — И здесь мы тоже опозоримся.
— Придется разработать упорядоченный план исследований, — сказал Кинг. — Надо все разметить. Начинать сначала и по порядку.
Лоуренс кивнул.
— Нескольких человек оставим на поверхности, остальные спустятся сюда и раскинут лагерь. Будем работать группами и по возможности быстро определим ситуацию — общую ситуацию. А там уж заполним пробелы деталями.
— Начинать сначала, — пробормотал Тэйлор. — Где же тут начало?
— Понятия не имею, — признался Лоуренс. — У кого есть идеи?
— Давайте выясним, что здесь такое, — предложил Кинг. — Планета ли это или планетарная машина.
— Надо поискать еще пандусы, — сказал Тэйлор. — Здесь должны быть и другие спуски.
— Попробуем выяснить, как далеко простираются эти механизмы, — высказался Скотт. — Какое пространство занимают.
— И работают ли, — вставил Баклей.
— Те, что мы видели, не работают, — откликнулся Лоуренс.
— Те, что мы видели, — провозгласил Баклей тоном лектора, — возможно, представляют собой всего лишь уголок гигантского комплекса механизмов. Вовсе не обязательно им всем работать одновременно. По всей вероятности, раз в тысячелетие или около того используется какая-то определенная часть комплекса, да и то в течение нескольких минут, если не секунд. После этого она может простоять в бездействии еще тысячу лет. Однако часть эта должна быть готова и терпеливо дожидаться своего мига в тысячелетии.
— Стоило бы попытаться по крайней мере высказать грамотное предположение о том, для чего служат эти механизмы. Что они делают. Что производят, — сказал Гриффит.
— Но при этом держать от них руки подальше, — предостерег Баклей. — Тут потянул, там подтолкнул — хотел знать, что получится, — чтоб этого здесь не было. Один бог ведает, к чему это может привести. Ваше дело маленькое — лапы прочь, пока не будете твердо знать, что делаете.
Это была самая настоящая планета. Внизу, на глубине двадцати миль, исследователи увидели ее поверхность. Под двадцатью милями хитросплетенного лабиринта сверкающих мертвых механизмов.
Там был воздух, почти столь же пригодный для дыхания, как земной, и астронавты разбили лагерь на нижних горизонтах, довольные тем, что избавились от космических скафандров и живут как нормальные люди.
Но не было там света и не было жизни. Не было даже насекомых, ни единой ползающей или пресмыкающейся твари.
А ведь некогда здесь была жизнь. Ее историю поведали руины городов. Примитивная культура, заключил Кинг. Немногим выше, чем на Земле в двадцатом веке.
Дункан Гриффит присел на корточки возле портативной атомной плиты, протянув руки к желанному теплу.
— Переселились на планету Четыре, — заявил он с самодовольной уверенностью. — Здесь не хватало жизненного пространства, вот они и отправились туда и встали там лагерем.
— А горные работы вели на двух других планетах, — продолжил Тэйлор не без иронии. — Добывали остро необходимую руду.
Лоуренс, подавленный, ссутулился.
— Одно не дает мне покоя, — сказал он. — Мысль о том, что же кроется за всеми загадками, что гонит целую расу с родной планеты на чужую и зачем потрачена такая бездна времени на превращение родной планеты в машину. — Он обернулся к Скотту. — Ведь правда, нет никаких сомнений: это не что иное, как машина?
Скотт покачал головой:
— Не всю же ее мы видели, сам понимаешь. Тут нужны годы, а мы не в состоянии швыряться годами. Однако мы почти уверены: это машино-мир, покрытый слоем механизмов высотой в двадцать миль.
— К тому же механизмов бездействующих, — добавил Гриффит. — Жители этой планеты отключили все механизмы, изъяли все свои записи и все приборы, укатили и оставили пустую скорлупу. Точно так же, как покинули город на планете Четыре.
— Или же отовсюду были изгнаны, — уточнил Тэйлор.
— Нет, никто их не изгонял, — решительно возразил Гриффит. — Во всей системе нет следов насилия. Никаких признаков поспешности. Здешние обитатели не торопились, уложили все свое добро и не забыли ни единой мелочи. Ни одного ключа к тайне. Где-то же были чертежи. Нельзя строить и нельзя эксплуатировать такую махину, не располагая каким-то подобием карты или плана. Где-то должны храниться записи — ведь фиксировались же производственные результаты этого машино-мира. Однако мы ведь их не нашли! Это потому, что их увезли при отъезде.
