Кэролайн Черри - Огни Азерота
- Я должен найти его, - взмолился он.
- Я тоже, - оказала она.
Он ходил среди мертвых тел и обломков досок, с трудом переставляя ноги. Леллин тоже стал помогать ему.
Именно Леллин и нашел Роха, привалившегося к створке ворот, сорванной с петель.
- Он жив, - сказал Леллин.
Вейни помог расчистить обломки, которыми был полузавален Рох. Глаза Роха были приоткрыты. Шарн поднес флягу с водой, и Вейни омыл лицо Роха, дал ему глотнуть. Затем с тяжелым сердцем он посмотрел на Моргейн, не зная, правильно ли они поступили, что нашли его.
Она оставила Сиптаха стоять на месте и медленно приблизилась. Лук Роха лежал рядом с ним, в колчане оставалась последняя стрела. Она взяла лук и колчан и опустилась перед ним на колени, нахмурив брови, держа лук в руке.
На дороге послышался конский топот. Моргейн поднялась, передала оружие Леллину и прошла через ворота. Но поступь ее была спокойной, и Вейни остался на месте, придерживая руками Роха.
Это были эрхендимы. Они принесли с собой дыхание Шатана, эти всадники в зеленой одежде, с прекрасными волосами и смуглой кожей. Они спешились, торопясь встретиться с Мериром, и громко выразили свое огорчение, найдя своего лорда в таком месте и в таком состоянии, а также обнаружив здесь мертвых эрхендимов.
- Нас было четырнадцать, - сказал Мерир, - когда мы впервые оказались здесь. Двое безымянных, Перрин Селехнин, Виз из Амиленда, Дев из Тирхинда, Ларрел Шайлон, Кессан из Обизенда. Они - самая горькая наша потеря.
- У нас только небольшие раны, лорд, и мы рады этому.
- А орда? - спросила Моргейн.
Эрхин посмотрел на нее и на Мерира с удивлением во взгляде.
- Лорд, они передрались друг с другом. Люди и кел дрались до тех пор, пока почти все не погибли. Безумие продолжалось, и некоторые погибли от наших стрел, а многие бросились в лес и были встречены там хейрилами. Но по большей части они сами истребили друг друга.
- Хитару, - внезапно произнес Рох. Голос его был сухим и незнакомым. - - Хитару не стало - и их повел Шайен. А после его смерти все их единство распалось.
Вейни сжал руку Роха, и тот посмотрел на него туманным взглядом.
- Я слышал это, - сказал Рох, вздохнув. - Они исчезли, эти шию. Это хорошо.
Он говорил на эндарском языке, но карие глаза с трудом приобретали осмысленное выражение, и наконец он узнал тех, кто стоял вокруг него.
- Судя по тому, что ты можешь говорить, ты поправишься, кайя Рох, сказала Моргейн.
- Даже умереть красиво я не могу, - насмешливо произнес Рох. - Прошу за это простить меня.
Моргейн отвернулась, нахмурившись, и отошла. - Эрхендимы перевяжут его и позаботятся о нем. Я не хочу, чтобы он был близко к эрхе или к Нихмину. Лучше увести его в Шатан. - Она оглянулась, осмотрела развалины. - Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда, но сейчас я хотела бы оказаться в лесу... в лесу, и отдохнуть.
На этот раз, в сопровождении старых и новых друзей, ехать через Азерот им было гораздо легче. Они переправились через две реки, и наконец впереди показались палатки эрхендимов и горящий в ночи костер.
С ними ехал Мерир - это было почетное сопровождение - и Леллин, и Сизар, и Шарн. И Рох, всю дорогу молчавший и думавший о своем.
Рох сидел в стороне, среди незнакомых эрхендимов из восточного Шатана, охраняемый ими, хотя он мало что делал и еще меньше говорил, и ни разу не предпринял попытки бежать.
- Этот кайя Рох, - прошептал в темноте Мерир, в то время как остальные занимались едой, - он полукровка, и более того... Но Шатан примет его. Мы примем даже остатки шию, которые запросили у нас мира, они у себя привыкли жить в лесах. А может ли кто-нибудь любить лес больше, чем человек, который готов был отдать за него жизнь?
Он обращался к Моргейн, и Вейни глянул на нее с внезапно вспыхнувшей надеждой. Но Моргейн не сказала ни слова, лишь покачала головой.
- Он сражался за нас, - сказал Леллин. - Мы с Сизаром просим за него.
- Я тоже прошу, - сказал Шарн. - Леди Моргейн, я остался один. Я бы взял этого человека себе в пару, и Див не стал бы упрекать меня. И Ларрел, и Кессан.
Моргейн опять покачала головой.
- Давайте сегодня не будем говорить об этом. Прошу вас.
Но Вейни все равно заговорил с ней об этом, когда они остались одни, в шатре, который им отвели. Он не мог видеть ее лица, но чувствовал, что настроение у нее тоскливое.
- То, что предлагает Шарн... вы думали об этом?
Ее серые глаза встретились с его глазами.
- Я тоже прошу, если от меня это хоть как-то зависит, - сказал он.
- Не проси. Разве я не предупреждала тебя? Я никогда не шагну ни вправо, ни влево, чтобы сделать так, как хочешь ты. Я знаю только один путь, Вейни. Если ты не понял этого, значит, ты вовсе не понял меня.
- Если вы не поняли моего вопроса, то, значит, меня вы тоже не поняли.
- Прости, - сказала она чуть слышно. - Да. Поняла. Ты ведь нхи. Но подумай о нем, а не о своей чести. Помнишь, ты говорил... о борьбе, которую он ведет. Сколько времени он сможет выносить это?
Он вздохнул и впился пальцами в свое колено, ибо это было правдой он не знал, какая тьма окутывает душу Роха. Огни вот-вот должны были угаснуть. В определенный день и час Нихмин лишится своего могущества, и час этот был назначен на завтрашний вечер.
- Я приказала, - сказала Моргейн, - чтобы сегодня стража охраняла его особенно бдительно.
- Вы спасли ему жизнь. Почему?
- Я следила за ним. И я все еще слежу за ним.
Он ни разу не заговорил с ней о Рохе за все те дни, которые они провели в лесу близ Нихмина, пока лечились Сизар и Рох. Но когда они уже были готовы к отъезду, она приказала, чтобы Роха взяли под стражу.
- Я хочу твердо знать, где ты, - сказала она Роху, и тот поклонился с иронией на лице.
- Несомненно, у тебя есть и более суровые желания, чем это, - ответил Рох, и в глазах его было странное выражение. Много странного было в нем во время этой поездки, даже этой ночью. Рох был спокойным, веселым, и часто это был Рох, а часто - нет. Возможно, и эрхендимы не до конца понимали его. Если кто и подозревал что-то, так это Мерир. И, возможно, Шарн, которому тоже было известно, кто такой Рох.
- Думаете, я не понимаю, какую боль он испытывает? - спросил Вейни. Но в этой боли - и моя вина.
- Мы не можем рисковать, пока Огни не угаснут, - сказала Моргейн. - А кто из нас прав, выяснится только потом.
- Когда вам ничто не будет угрожать?
- Когда мне ничто не будет угрожать.
Наступила долгая пауза.
- Никогда я не позволяла себе прислушиваться к голосу не разума, а сердца. Такова моя натура, Вейни. Но если я причиню вред этому человеку, ты возненавидишь меня, повинуясь при этом голосу сердца, а не рассудка. А я рисковать не могу. Я должна оказаться права. Не могу сказать, что испытываю к Роху неприязнь - но только когда Огни погаснут, пусть... Я надеюсь, он окажется бессилен.
