Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома
Он ошеломленно умолк, когда первый фургон на полном ходу снес северные ворота и резко свернул в сторону, блокируя будку замаскированного вентиляционного выхода. Из идущего юзом грузовика выпрыгнули две фигуры. Один из людей нее предмет, похожий на черный ранец. Остальные фургоны с ревом пронеслись мимо, направляясь прямо к дому и сараю.
— Они атакуют! — закричал Салдо.
Словно подтверждая его слова, раздался взрыв в вентиляционном выходе, а вслед за ним — еще один, более громкий. Первый грузовик перевернулся набок и загорелся.
«Сработала аварийная система защиты вентиляционных выходов!» — понял Хельстром.
Раздались новые взрывы, крики, вопли, повсюду бежали люди. Два нападавших, выпрыгнувшие на ходу из грузовика, ломились сейчас в снесенную дверь Фермы.
— Нильс! Нильс! — Салдо яростно дергал его за руку. — Тебе надо уходить отсюда.
Мудрость Харла:
«Общество, отвергающее поведение, принятое во Внешнем мире, может существовать только в состоянии постоянной осады».
Мимека сидела в гостиной и ожидала прибытия «законников Джанверта», когда первый взрыв потряс здание. Кусок металла от первого фургона пробил северную стену всего в футе над ее головой. Он вонзился в противоположную стену и застрял в ней, дымясь. Во дворе слышались выстрелы, пронзительные крики, взрывы.
Низко пригнувшись, Мимека бросилась на кухню. Миссис Нильс хранила там парализатор. Она проскочила двери, удивив своим появлением хозяйку кухни, которая лучом парализатора очищала пространство между домом и сараем. Задерживаться Мимека не стала. Для выживания Улья было куда важней сыграть роль Фэнси. Она должна думать, как спастись самой. Дверь позади миссис Нильс выходила на древнюю каменную лестницу, которая вела в подвал. Мимека рывком распахнула дверь и бросилась вниз по лестнице. Над головой послышались треск, выстрелы, звон бьющегося стекла. Она метнулась к поддельным полкам, за которыми скрывался туннель, ведущий к сараю, и протиснулась в него. С другого конца туннеля вливались вооруженные парализаторами работники. Мимека, задыхаясь, пробежала мимо них в подвал сарая. В туннеле уже не осталось никого из защитников, и она могла слышать, как с шипением вливается раствор бетона, закрывая проход.
Перед Мимекой открылся короткий зал, и понять, что там творится, мог только тот, кто родился в Улье. Она трусцой направилась в центр суматохи. Вокруг сновали работники, неся коробки в начало галереи, где под охраной стражников было установлено временное укрепление.
Когда Мимека вошла в эту зону, над ее головой распахнулся люк аварийного выхода, и вниз стремительно спустились Салдо и Хельстром, а вслед за ними — вооруженные работники. Сквозь щель доносился грохот боя наверху, однако внезапно он смолк. Раздался еще один взрыв, потом одиночный выстрел. Молодая женщина услышала отдающийся в голове гул парализаторов.
Тишина.
Хельстром заметил Мимеку, жестом призвал ее присоединиться, продолжая двигаться в сторону временного укрепления. При его приближении старший наблюдатель повернулся, узнал его и отрапортовал:
— Мы разобрались с теми, кто проник внутрь, но остались еще двое у ограды. Они вне пределов досягаемости наших парализаторов. Может, зайти с тыла?
— Погоди, — ответил Хельстром. — Можем ли мы вернуться обратно в дом?
— У этих двоих имеется, по меньшей мере, один пулемет.
— Я поднимусь по лестнице, — предложил Салдо. — Подождите здесь. Не стоит тебе рисковать, Нильс.
— Мы отправимся вдвоем, — отрезал Хельстром. Махнув рукой Салдо, чтобы тот шел впереди, он обратился к Мимеке: — Я рад, что ты жива, Фэнси.
Она кивнула, восстанавливая дыхание.
— Подожди здесь, — попросил Хельстром. — Ты еще можешь нам понадобиться.
Повернувшись, он пошел вслед за Салдо, который дожидался его вместе с вооруженными работниками у лестницы. Неожиданность атаки и ее ярость повергли Хельстрома в состояние шока, от которого он никак не мог отойти. У них теперь земля под ногами горит, действительно горит!
В студии оказалось на удивление мало повреждений — только дыра в стене у северной двери. Часть оборудования разбилась и лежала в беспорядке. Разбит был и небольшой улей с пчелами, выжившие сердито жужжали, но не набрасывались на работников Улья, доказывая эффективность процесса их выведения. Хельстром сделал пометку в уме — похвалить тех, кто занимался этим проектом, и предоставить им дополнительные средства.
Главный кран студии не был поврежден. Салдо уже направлялся к клети, когда на лестничной площадке появился Хельстром. Нильс окинул взглядом студию. Зрелище было не из приятных. Тела работников поспешно уносили бригады уборщиков. Потери, потери, лагери! Черт бы побрал этих проклятых убийц! Хельстром ощутил, как в нем нарастает гнев. Ему вдруг захотелось взмахнуть рукой, призвать работников и наброситься на двух оставшихся нападавших, чтобы разорвать их на куски голыми руками, чего бы это ни стоило. Он чувствовал, что такое же желание, усиленное адреналином, охватило и остальных обитателей Улья. Они ждут лишь его сигнала. Это больше не были операторы, актеры, техники, специалисты по самым различным вопросам, благодаря которым в Улей из Внешнего мира поступали энергия и деньги. Это были взбешенные работники, любой из них.
Хельстром заставил себя спокойно подойти к клети и присоединиться к Салдо. Он сделал глубокий нервный вздох, впрыгивая в клеть. Улей никогда еще не был в такой опасности и никогда прежде так не нуждался в разумном и выдержанном руководителе.
— Возьми мегафон, — приказал Хельстром Салдо, когда клеть поднялась в воздух. — Скажи оставшимся в живых нападавшим, чтобы они сдавались. Постарайся взять их живыми.
— А если они будут сопротивляться? — спросил Салдо возбужденным голосом мужчины, готового к атаке.
— Ты не должен обращать внимание на их сопротивление, — сказал Хельстром. — Их нужно оглушить и взять живыми, если только это вообще возможно. Проверь, нельзя ли к ним подобраться с парализатором по какой-нибудь галерее Улья.
Клеть мягко опустилась, и Хельстром сошел с нее, а следом за ним и Салдо. Дверь, ведущая в пункт управления, была открыта, и изнутри доносились возбужденные голоса.
— Прикажи работникам в такие ответственные минуты больше полагаться на язык жестов! — гневно крикнул Хельстром. — Меньше шума и бестолковщины.
— Да… да, конечно, Нильс.
Салдо ощутил благоговейный ужас от спокойного, холодного голоса Хельстрома, когда тот отдавал приказ. Вот что лучше всего характеризует лидера — трезвый расчет заглушил гнев, клокочущий внутри. Несомненно, Хельстром тоже взбешен нападением, но он полностью себя контролирует.
