Карл Шрёдер - Синхромир
Улыбка сползла с его лица. Он посмотрел на облака. Чёрт, глупо-то как! Ну а как ещё реагировать? Как взрослый? Ему же всего семнадцать, о чём Эвайна прекрасно знает. Но ведь она не видела его сорок лет. Если бы он говорил и вёл себя по-другому, она могла бы не узнать брата.
Но ни в поведении, ни в словах Эвайны не осталось ничего от единственной и любимой младшей сестры. Тоби закрыл глаза и поморщился, словно от боли.
Успокоившись, он вернулся к входу в тоннель, у которого его ждали Шайлиф и Джайзир. Хотя «ждали» – не совсем подходящее слово. Скорее, они испуганно жались друг к другу. Тоби это совсем не понравилось.
– Вам нужно спрятать её, – сказал он. – От всех. Но прежде всего от…
Тоби не назвал имя её брата. Они должны понять.
Друзья переглянулись.
– Хорошая идея. Даже очень, – заметил Шайлиф.
Брат Корвы изображал из себя правую руку новоявленного мессии. Хален прямо кипел идеями, придумывая, во что следует одеваться самому Тоби и его гвардии, какой символ должен быть у новой веры (главным провозвестником которой стал бы, конечно, Хален), и что именно рисовать на знамёнах и штандартах. Тоби отказался распространить новость о своём возвращении за пределы правительственных кругов, но при этом все равно поползло множество слухов. Тоби не сомневался насчёт того, кто их распространяет. Хален не мог дождаться момента, когда Макгонигалу придётся ступить на сцену какого-нибудь гигантского амфитеатра и приказать десятитысячной толпе пасть перед ним на колени.
– А потом спрячьтесь сами, – продолжал Тоби. – Шай, позаботься о Корве. Джай, ты помнишь, о чём я тебя просил? Конечно, если ты уверен, что мы можем спокойно говорить…
– Если нас кто и слушает, им сейчас изрядно надуло в уши, – ответил производитель, смеясь.
– В самом деле?
– Они, конечно, пытаются – но этот разговор сугубо частный. А я глушу такие. Неужто ты не знаешь, что я блокирую свой приват?
– Не знал. Но догадывался, – улыбнулся Тоби.
Ну конечно, Джайзир же спец в таких делах.
Заметно приободрившись, ступив на знакомую территорию, тот сообщил Шайлифу:
– Тоби хотел, чтобы я и мои друзья взглянули на программы с того блока памяти – может, найдём что-нибудь полезное.
– И нашли? – спросил Тоби.
Джайзир неопределённо махнул рукой:
– Ну да. Не знаю, можно ли назвать находку полезной. Это насчёт твоей биокриптографии.
– Заметь, он может выговаривать такие слова без запинки, – засмеялся Шайлиф.
– И что вы выяснили?
– Как это работает для любого, кто использует оборудование корпорации «Цикада». У всех нас есть аккаунты, и ключ к ним – наша биокриптографика. Но твои команды, похоже, проходят иным образом. У тебя нет аккаунта, он тебе не нужен.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Тоби озадаченно.
– На Уоллопе я посчитал тебя суперпользователем, держателем административного аккаунта в системе корпорации «Цикада». Думал, он позволяет тебе изменять настройки. Но у тебя нет ничего подобного. И, насколько можно судить, суперпользователя у системы вообще нет, корпорация администрирует сама себя, без вмешательства извне. По крайней мере так можно судить по программам на блоке памяти. Вот если бы ты мог открыть нам доступ к самим данным…
Тоби покачал головой.
– Ну я и не надеялся, – кивнул Джайзир. – Шай, данные Тоби зашифрованы его биокриптограммой. Я-то её скопировал, но без нужной комбинации ДНК, голоса, зрачков, отпечатков пальцев и излучения мозга я ничего добиться не смог. В общем, у тебя есть большая власть над системой корпорации, но ты – не администратор.
– Тогда как я могу командовать системой?
– Оказывается, ты не командуешь. Ты голосуешь.
– Что??
– Тоби, ты голосуешь, потому что ты не администратор корпорации. Ты – её акционер.
Он никак не мог привыкнуть к здешней ночи. Сверчки, жуки, кузнечики верещали, жужжали, стрекотали по-своему. Ночные птицы пищали, кричали и ухали, то и дело шумел ветер в кронах деревьев. Днем звуков было еще больше: трещали цикады, обезьяны и птицы орали и завывали в зарослях. Каждое утро, слушая эту симфонию, Тоби думал, насколько же оскудела Земля в дни его детства. Только в мире с полностью оправившейся экосистемой либо в терраформированном зимующем синхромире можно слышать звуки природы такими, какими они были до пришествия человека.
В небе высыпали знакомые созвездия. Было довольно холодно. Но парень привык и уверенно следовал в темноте за рыскающим Орфеем. Иногда они поднимали какую-нибудь птицу, а иногда натыкались на сонный, медленно движущийся харвестер или на ремонтных ботов – только они бодрствовали из всей индустриальной системы Фисбы. Тоби пытался избегать таких встреч. Не исключено, что люди Эвайны взломали системы ботов, и объёмистые сборщики зерна или дозорные роботы-пауки, следящие за уровнем воды, могли оказаться шпионами врага.
Хотя, похоже, здесь машин не было. Осторожно ступая по высокой траве, Тоби считал низкие угловатые дома вдоль того, что когда-то было – и ещё будет – улицей.
Он не знал, что после ухода хозяев в гибернацию роботы обтягивали дома неоново-розовым пластиком. Перед пробуждением его сдирали и отправляли на переработку. А во время сна любые повреждения оболочки отслеживали боты-сторожа, раз в неделю облетающие каждый дом. Если замечали что-то, тут же высылали ремонтников и охранников. Так что проникать в дом следовало очень осторожно.
– Семь… так, восемь, – считал вслух Тоби. Он подозвал Орфея свистом и пошёл вдоль очередного дома, отыскивая навес или густую тень, где можно было незаметно прорезать плёнку и забраться внутрь.
– Ага, нашёл!
Подходящее место нашлось под чем-то похожим на окно спальни. Орфей с интересом наблюдал, как Тоби резал пластик ножницами, принесенными с собой в рюкзаке.
Пришлось повозиться. Наконец удалось проделать дыру, достаточную для того, чтобы пролез зверек. Деннер скрылся в темноте под плёнкой и вскоре заверещал, найдя проход, подходящий для Тоби. Потом начался приступ практической клаустрофобии. Тоби ужасно не любил такие упражнения и каждый раз представлял, как через много лет его иссохшую мумию найдут прилепившейся к стене, будто расплющенного таракана. Но сегодня обошлось. Парень быстро нашарил окно и поддел старомодную раму. Орфей беззвучно скользнул внутрь, Тоби шумно ввалился следом.
Выругавшись и отряхнувшись, он включил фонарик. В доме стояла жуткая тишина, хотя снаружи неистово голосила природа. Воздух был затхлым. Комнаты на первом этаже пустовали, на полу было сложено несколько ящиков, тоже обернутых пластиком. Отключенные боты замерли, сцепленные вместе. Тоби едва глянул на них. Отыскав лестницу, он надел очки и двинулся вниз.
