Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)
Мы увидели широкое отверстие в стене, выходившее на долину Дор.
Заходившее солнце ярко освещало восточный берег Коруса, алую траву, гигантский лес. Под деревьями мы видели пасшиеся стада травяных людей. Взрослые стояли на задних лапах, опираясь на мощные хвосты, и их клыки остригали все листья и ветки, до каких только они могли дотянуться. Только теперь я понял, почему деревья выглядели аккуратно подстриженными, – ведь именно это привело меня к первоначальной ошибке, когда я во второй раз открыл глаза на Марсе и решил, что нахожусь в цивилизованном месте.
Осматривая окрестности, мы не забывали и о реке Исс, которая внизу вырывалась из-под скал. Вскоре оттуда показалось каноэ, где сидели потерянные души из внешнего мира – должно быть, с дюжину. И все они были цивилизованными и культурными представителями расы краснокожих людей, доминирующей на Марсе.
Взгляд герольда, стоявшего на балконе, тоже упал на них. Он вскинул голову и, наклонившись над низкими перилами, издал пронзительный вопль, зловещий вой, призывавший демонов этого дьявольского уголка атаковать.
На секунду свирепые твари насторожили уши, а потом огромными неровными прыжками ринулись из-под деревьев к реке.
Люди уже вышли на берег и стояли на красной траве, когда перед ними возникло чудовищное стадо. Сопротивление было недолгим. А затем наступило молчание. Огромные омерзительные твари навалились на тела своих жертв и впились жадными ртами в живую плоть, высасывая кровь.
Я отвернулся в отвращении.
– Они свое дело закончат быстро, – сказала Тувия. – Как только травяные люди осушат артерии, тела сожрут белые обезьяны. Вон, смотрите, они уже идут.
Я посмотрел в ту сторону, куда показывала девушка, и увидел с десяток громадных белых монстров, мчавшихся через долину к речному берегу. Солнце село, и темнота, почти ощутимая, окутала нас.
Тувия не стала терять времени и повела нас по коридору, который поворачивал так и эдак, но шел сквозь гору к ее склону. Выход был примерно в тысяче футов над тем местом, где мы только что стояли.
Дважды нам преграждали путь огромные банхи, свободно бродившие по коридорам, но каждый раз Тувия негромко произносила команду, и звери, скалясь, уходили.
– Если ты избавишь нас от других препятствий так же легко, как справляешься с этими бешеными тварями, что нам может помешать? – с улыбкой сказал я девушке. – Как ты это делаешь?
Она засмеялась, потом передернула плечами.
– Я толком и не знаю, – ответила она. – Когда я впервые очутилась здесь, я разозлила Сатора Трога, поскольку отвергла его. Он приказал бросить меня в яму во внутренних садах. Там сидело множество банхов. В своей стране я привыкла отдавать приказы. И что-то в моем голосе заставило зверей отступить, когда они пытались напасть на меня. И вместо того чтобы разорвать меня в клочья, как решил мастер Десятого цикла, они легли у моих ног. Сатор Трог и его дружки так развеселились при виде этого зрелища, что оставили меня в живых, чтобы я дрессировала тварей и управлялась с ними. Я всех банхов знаю теперь по кличкам. Их много здесь, на нижних уровнях. Они падальщики. Пленники часто умирают в цепях, и банхи решают проблему очистки, по крайней мере в этом отношении. В садах и храмах наверху чудовищ содержат в ямах. Ферны боятся их. Именно из-за банхов они редко решаются спускаться вниз, разве что по обязанности.
При ее словах мне в голову пришла идея:
– А почему бы нам не взять с собой несколько банхов, чтобы они свободно вышли наверх?
Тувия засмеялась.
– Да, уверена, они бы отвлекли общее внимание от нас, – сказала она.
Девушка тут же издала низкий призывный звук, похожий на мурлыканье. И продолжала мурлыкать, пока мы петляли по лабиринтам подземных переходов и залов.
Вскоре за нашими спинами послышался негромкий топот мягких лап, и когда я обернулся, то увидел пару огромных зеленых глаз, светившихся в темноте. Из бокового тоннеля к нам крадучись приближалось большое животное.
Низкий рык и сердитое ворчанье доносились со всех сторон, и мы прибавляли шагу по мере того, как свирепые твари одна за другой откликались на призыв своей хозяйки.
Когда банхи подходили, Тувия каждому говорила какое-то слово. И они, как хорошо обученные терьеры, топали по коридорам следом за нами, но я невольно замечал и выступавшую на их губах пену, и голодное выражение глаз, следивших за мной и Тарсом Таркасом.
Вскоре вокруг нас собралась примерно полусотня зверей. Двое шли рядом с Тувией по сторонам, как могли бы идти стражи. Скользкие бока других банхов то и дело касались моих обнаженных ног. Это было странное ощущение и странное переживание: бесшумные шаги босых ступней и мягких лап, золотые стены, испещренные драгоценными камнями, тусклый свет крохотных радиевых ламп, подвешенных под потолком на значительном расстоянии друг от друга… Могучий зеленый воин, возвышавшийся над нами, я сам, увенчанный бесценной диадемой священного ферна… а во главе процессии – прекрасная девушка Тувия.
Не скоро я забуду такое.
Наконец мы подошли к огромному залу, освещенному ярче, чем коридоры. Тувия остановила нас. Она тихонько подкралась к входу и заглянула внутрь. Потом махнула нам рукой, предлагая следовать за ней.
Здесь было полно странных обитателей подземного мира; мы увидели коллекцию метисов всех видов и мастей, отпрысков пленников из внешнего мира, красных и зеленых марсиан и белой расы фернов.
Постоянное пребывание под землей сделало их уродами. Эти несчастные скорее походили на мертвых, нежели на живых существ. Многие были деформированы, искалечены, а большинство, как пояснила Тувия, – слепы.
Они лежали на полу, сбившись в кучи, иногда облизывая друг друга, и мне это сразу напомнило гротескные иллюстрации к «Аду» Данте… Можно ли найти лучшее сравнение? Разве это не был настоящий ад, населенный потерянными душами, навеки проклятыми и лишенными надежды?
Мы осторожно пробирались между ними, и огромные банхи с голодным видом принюхивались к жертвам, столь соблазнительным в своей беспомощности.
Потом мы еще несколько раз прошли мимо таких же залов, битком набитых разными существами, и дважды нам пришлось пересекать подобные узилища. Везде мы видели закованных в цепи пленников и несчастных животных.
– Почему нам не встретилось по пути ни одного ферна? – спросил я Тувию.
– Они редко выходят в подземный мир ночами, потому что в темных коридорах бродят банхи в поисках добычи. Ферны боятся этих свирепых обитателей жестокого и беспросветного мира, которых сами же вырастили и позволили жить у себя под ногами. Да и пленники иногда бросаются на них и убивают. Ферн никогда не может предвидеть, откуда убийца прыгнет ему на спину. Но днем все иначе. Коридоры и залы патрулируются стражами, туда-сюда снуют храмовые рабы, их посылают в нижние зернохранилища и на склады. Все оживает. Ты этого не видел, потому что я вас вела не по людным местам, а окружной дорогой, по коридорам, которыми редко пользуются. Но все равно мы можем где-нибудь встретить ферна. Они иногда по какой-то необходимости забредают сюда после захода солнца. Так что приходится проявлять осторожность.
