Александр Громов - Завтра наступит вечность
Если бы он еще понял, что нам надо на Землю начала двадцать первого века! Порой казалось, что он попросту издевается над нами.
Шли дни. Привратник показывал картинки, мы пытались систематизировать их. Понятно, не по зверью, а по тем объектам, которые не могли свободно слоняться туда-сюда сквозь Врата. Я зарисовывал созвездия, когда Врата открывались в ночь. Я классифицировал солнца и луны. Мешало отсутствие бумаги. Где-то на периферии котловины Аскольд нашел меловые обнажения, и я делал пометки мелом на танковой броне.
Однажды Врата два раза подряд открылись в один и тот же мир. Там было такое солнце, что не спутаешь ни с каким другим, – точнее, даже два солнца, желтое и оранжевое, почти касающиеся друг друга и вытянутые приливными силами в смешные эллипсоиды. Я и прежде их видел, но не дважды подряд!
Стоп, а сколько всего миров доступны Привратнику? Во-первых, только кислородные, водные, с приемлемой силой тяжести, а во-вторых…
Не было никакого «во-вторых» – стыдно сознаться, но я не сразу это понял. Много ли во Вселенной кислородных миров? Ничтожно мало. Десятки, может быть. Десятки из миллиардов. Из триллионов. И, судя по всему, Привратник вел нас по этим десяткам, не забывая и Землю разных времен ее истории. Один раз на наших глазах он открыл Врата спонтанно, по собственному почину. Все-таки чувствовалось в нем родство с кольцом Лаза.
Энергогенератор – энергоприемник – кольцо – Привратник?
Яйцо – личинка – нимфа – насекомое? Цепочка метаморфоз. И способность к размножению – на каждой стадии?
В чем смысл? И есть ли он тут вообще? Имеет ли смысл искать смысл в том, что не имеет смысла?
Да тьфу нам на этот смысл! Не смысл нам был нужен, а самые начатки понимания. Не аналитики мы – разведчики. Разобраться бы с «как» и «что», а над вопросом «для чего» пусть думают головы поумнее наших.
Как-то раз вокруг вечернего костра возникла дискуссия: а сколько их всего, Привратников, обретается в землеподобных мирах? Ясно, что мало, но вряд ли наш экземпляр один-единственный. Как часто они напрямую связывали Землю с какой-нибудь иной планетой? В связи с этим Надя заметила, что, вероятно, не все известные палеонтологам ископаемые организмы имеют земное происхождение, а может быть, и не все ныне живущие. Как определить? Генетический анализ вряд ли поможет – очень может быть, что вся жизнь во Вселенной имеет один корень. Сначала на подходящую, но бескислородную планету открывается Кошачий Лаз, сквозь него проникают бактерии, споры сине-зеленых водорослей, со временем планета становится кислородной, и тут уже начинается работа Привратника…
– Д-домыслы! – оборвал Стерляжий.
– Почему? – Надя была готова спорить. – Откуда, например, на Земле берутся новые штаммы вирусов и бактерий? Прямо на Земле и мутируют? Ой ли? Полтора века назад никто не слыхал о гриппе. Да мало ли болезней, вдруг появляющихся неизвестно откуда и исчезающих неизвестно куда! Жаль, я не медик…
– Хорошая у нас компания, – не выдержал я. – Одна не медик, другой не биолог, третий не инженер… – Тут дым костра попер прямо мне в лицо, и я закашлялся прежде, чем мне велели заткнуться.
– Нет, а правда, – не унималась Надя, – как можно доказать, что на Земле периодически открываются Врата?
– Пропажи людей, – встрял Аскольд. Ему давно не терпелось вставить словечко.
– Не вычленить, – бросил я, отхрипев и откашлявшись. – Преступники, спецслужбы, да мало ли что еще. Бегство с инсценировкой смерти. Сокрытие следов. Канавы, печи, водоемы… – Я посмотрел на Стерляжего и добавил: – Канализационные коллекторы…
Он только фыркнул в нечесаную бороду.
В чем-то Аскольд был прав. Пропавшие люди, караваны, корабли, разбойничьи ватаги, бродячие труппы, отряды гоплитов и ландскнехтов, не вернувшиеся из джунглей и пустынь экспедиции… Неизвестно куда исчезнувшие одиночки и группы, индивиды и племена. Как не заглянуть во внезапно раскрывшиеся Врата? Неужели я бы не заглянул? А впрочем, хватает и благоразумных. Без сомнения, многие сейчас же бежали от Врат прочь со всех ног, крестясь и бормоча охранные заклинания, и впоследствии рисковали угодить на костер, если проболтаются, будто видели дьяволову пасть или еще что-нибудь похуже, – но многие победили любопытством страх, рискнули заглянуть и войти… Для чего? Чтобы сменить шило на мыло, если Врата спонтанно захлопнутся за спиной?
Стоп, ухожу в сторону! Это уже философия. Тпру! Как можно проверить данную гипотезу? Изучать хроники и легенды, собирая сведения о пропавших? Да, но «естественных» пропаж будет все же больше. Гораздо больше. Как вычленить «наш» процент? Искать чудесное, необъяснимое, удивительное?
Как же, нашли необъяснимое… Объяснят. Я же только что и вывалил ворох объяснений. Принцип Оккама работает против нас.
Между прочим, летающие тарелочки в небе – не Врата ли это, открывшиеся к нам на Землю, только чуток промахнувшиеся?
Еще раз стоп! Что все-таки будет, если человек инициирует шар-колобок, пройдет Вратами и подхватит шар с ТОЙ стороны?..
То и будет, что едва не случилось со Стерляжим. У него появится уникальная возможность путешествовать с планеты на планету, из мира в мир, из эпохи в эпоху. Прекрасно?
Ничего подобного: он никогда не будет заранее знать, куда переместится в пространстве и, главное, во времени. Искать нужное методом тыка – жизни не хватит.
С другой стороны – мысль здравая… Допустим, мы в конце концов найдем Землю-матушку и пройдем сквозь Врата – так что же, мы оставим Привратника с той стороны? На Надежде? Куда то ли пробьют канал с Луны Крайней, то ли нет?..
Разумеется, мы унесем его с собой.
И передадим в лапы Корпорации? Гм.
Оно, конечно, неплохо. Корпорация щедра. Премиальных внукам хватит, если те будут спокойно жить на Багамах, не пытаясь скупить весь архипелаг.
Сытно и скучно.
Зевотно.
Но внуки, если они у меня будут, сами решат свои проблемы, иначе они не вполне люди и мне не интересны. А я сам? Ну дадут мне какую-нибудь почетную должность, изредка будут привлекать к настоящим делам, а на самом деле я стану для Корпорации лишь носителем редкого феномена и объектом изучения. Большой вольер и сытная похлебка в миске. На всю оставшуюся жизнь. Это то, чего я хотел?
Это то, чего ОНИ хотели. И хотят.
Можно выпрямить гордую выю и заявить: «Не стану я играть в ваши игры». Уйти в пещеру и созерцать свой пуп. В ответ пожмут плечами – я уже в игре. А можно доиграть и выиграть. Второе, по крайней мере, интереснее – скучно жить просто так, без адреналина, и быть всего-навсего элементом круговорота веществ в природе.
Игра жестока. Не я выдумал ее правила, и скажу честно: они мне не нравятся. Но я сыграю. Нельзя же блеять овцой, живя с волками! И убежать из стаи мне не удастся. Готов поверить, что Митрохин и Исмаилов и впрямь цивилизованные волки, но они все же волки, тут нет сомнений. Будь иначе, Корпорации просто не удалось бы столько лет сохранять независимость. Правила игры таковы, что лучше не блеять.
Два нищих геолога преодолели соблазн легкого превращения в горластых и гунявых скоробогатых хищников с куриными мозгами и повадками хорьков, в начинку блестящих «шестисотых», которую всякому воспитанному при социализме неудачнику неистово хочется показательно судить, лишить прав, загнать под нары, изнурять физическим трудом на постройке чего-либо грандиозного и по субботам пороть шпицрутенами, а в остальные дни недели – розгами. Они избежали соблазна стать глупыми хищниками, потому что имели воображение вожаков стаи. Такова игра. Иной нам не дано. Такова победа в игре и плата за победу.
Вот Стерляжий – матерый волчара, хотя и не вожак. Он предан вожакам, но жаль ему, что он не вожак…
И Песков волк, только другой породы. Бабушка его согрешила с шакалом.
На этом месте моих размышлений я заметил, что дискуссия о мирах продолжается. Больше всех шумел Аскольд. Он уже успел «сложить два и два», как он выразился, пришел к «однозначному выводу», все расставил по полочкам и теперь тарахтел:
– …да, боги! Самые настоящие. Они создали наш мир, вернее, они создали ту часть Вселенной, где мы можем существовать! Сколько планет связаны Вратами? Тридцать? Сорок? По максимуму – пятьдесят, вон Свят их считал… Сколько еще слабокислородных и бескислородных планет доступны с помощью Лаза? Ну, десяток, не больше. В разных галактиках, прошу заметить. И это наш предел, это резервация, дальше они человечество не пустят… Да и нечего там делать человечеству. Там, наверное, и физические законы другие, и много чего еще… О проблеме дефицита массы слышали? Астрономы на ушах стоят. Нет на самом деле никакого дефицита, а галактики вращаются не так, как хочется астрономам, потому что везде, во всем мире, иные законы физики, чем у нас в резервации. Мы там просто не выживем… распадемся или аннигилируем, уж не знаю. Там место для высшей формы материи, для богов, а для нас, недоделанных – вот она, резервация…
