Журнал «Если» - «Если», 2012 № 09
Внезапно мне пришло на ум, что говорил о них Астольфо еще до того, как эта странная парочка прибыла на виллу. Он тогда выразился несколько странно: маэстро не сказал «она его дочь» или «ее зовут так же, как его дочь», но «мы зовем ее по имени его дочери». Кроме того, я помнил, как синьор Вельо заявил, что не хочет лечить барона от той тяжелой болезни, которая им, по-видимому, владеет. Интересно, что бы это значило, задумался я. Похоже, именно здесь крылась разгадка, но как до нее добраться, я пока не представлял.
За стеной послышались громкий писк и возня, и я покачал головой.
— Крыс становится все больше, — сказал я себе. — Может, стоит обратиться к Бротеро?
Можно было подумать, что крысы заметили отсутствие Санбольта и поспешили воспользоваться представившейся им возможностью, наводнив замок.
Вернувшись во двор, я взобрался на спину терпеливо дожидавшегося гнедого и не торопясь поехал обратно на виллу, продолжая негромко рассуждать вслух.
VI.На вилле все только и говорили, что о длительном отсутствии Мутано, но я пока не видел причин волноваться. Мне казалось, что если обмен состоялся и он вернул себе свой замечательный голос, ему наверняка захочется провести некоторое время в одиночестве. Я был уверен, что приятель отправился куда-то в безлюдные загородные рощи или в поля, чтобы попрактиковаться в человеческом языке и, возможно, исполнить на пробу несколько арий. Как только Мутано убедится, что владеет своим великолепным голосом не хуже, чем раньше, он тотчас вернется, чтобы порадовать обитателей виллы своей любимой застольной песней.
Вот почему я очень удивился, когда, шагая по коридору виллы в направлении собственных комнат, услышал знакомое «мр-яяу». Прежде чем я успел отреагировать, Мутано схватил меня за рукав и втащил в пустую гостевую спальню.
— Что это значит?!.. — начал было я, но Мутано прижал палец к губам и плотнее прикрыл входную дверь.
— Мр-яя-уу-ы!
Он по-прежнему говорил на кошачьем языке, и я почувствовал себя разочарованным.
— Значит, ты так и не смог договориться с этим рыжим плутом. Надеюсь, хотя бы тень Санбольта все еще у нас?
Мутано заверил меня, что тень все еще находится у него и что переговоры продолжаются, однако в деле наметился новый поворот. Во время беседы с Санбольтом они коснулись множества разнообразных проблем и обменялись откровенными мнениями, которые ни один из них не решился бы высказать в беседе с представителем собственного вида. Как сказал Мутано, подобная открытость проистекала, по-видимому, от того, что ни он, ни Санбольт не склонны критиковать друг друга, ибо человеческая и кошачья шкала моральных ценностей — равно как и правила поведения в обществе — совершенно не совпадают. Кроме того, кошки о людях не слишком высокого мнения.
Из этого многословного и несколько путаного монолога я понял: мой приятель и кот довольно долго болтали обо всяких пустяках. В конце концов, однако, разговор коснулся и барона Рендига: Мутано удивился, что барон предпочитает строгое уединение. Санбольт приписывал подобное поведение страху, но считал, что главная причина в женщинах. Далее содержание разговора сделалось еще более расплывчатым, так как Санбольт никак не мог взять в толк, почему у людей в основе существования любовной пары лежит право собственности одного человека на репродуктивные органы другого. Не удивительно, заметил по этому поводу кот, что люди размножаются так медленно и плохо — ведь на подбор пары уходит немало времени, да и помет у человеческих самок редко бывает многочисленным.
Кое-что полезное Мутано, впрочем, выяснить удалось. По слухам, циркулирующим в Тардокко как среди людей, так и среди котов, барон был человеком жестоким, а его вкусы и пристрастия отдавали извращением. Говорили, будто по его приказу в городе были похищены несколько девушек и юношей. Свои жертвы он неизменно умерщвлял. По чистой случайности одной из его жертв стал кто-то из родственников Бротеро — то ли его двоюродная племянница, то ли ее жених, то ли еще кто-то. Сам Рендиг об этом даже не подозревал, в противном случае он вряд ли обратился бы к Бротеро с просьбой продать ему специально обученного кота для охраны замка от крыс. Котозаводчик предложил барону Санбольта, заявив, что этот кот, вероятно, является самым известным и ловким крысоловом не только в Тардокко, но и во всей провинции. Рендиг не стал торговаться, хотя запрошенная Бротеро цена была довольно высокой: барон очень боялся крыс — точнее, боялся, что они могут повредить сокровище, которое он спрятал в замке. Самому Санбольту заводчик велел быть его глазами и ушами; с его помощью Бротеро надеялся узнать, что это за сокровище, но выяснить это коту пока не удалось. Свою работу он, однако, выполнял великолепно. После нескольких жарких стычек крысы старались не попадаться ему на глаза.
— Этот Санбольт, по-видимому, считает себя непревзойденным охотником, — сказал я.
— Да, живет он долго, и мой голос вместе с ним, — мрачно отозвался Мутано.
— Но, быть может, у него все-таки есть какие-то соображения относительно того, что представляет собой сокровище барона?
Мутано объяснил, что однажды Санбольт видел барона в одной из потайных комнат, где тот возился со старыми и грязными свечными огарками — брал их один за другим и подолгу рассматривал, потом выкладывал перед собой на столе и о чем-то думал, теребя огненно-рыжую бороду. Подобное поведение ничего не говорило коту, несмотря на весь его незаурядный ум, так что Санбольт так и остался в недоумении.
— Зато мне кажется, что кое-какие элементы головоломки начинают вставать на место, — проговорил я и, в свою очередь, рассказал Мутано о том, что слышал от Астольфо и Вельо о странной уверенности барона, будто продолжительность его жизни каким-то образом связана с длиной упомянутых свечных огарков. — Хотел бы я знать, каким образом эти огарки попали к нему в руки, — закончил я.
— Я слышал, кто-то прислал их ему в качестве подарка, — сказал Мутано. — И приложил письмо, в котором написал, что жизнь и душа барона зависят от свечей — этих и других, которые по-прежнему находятся в руках отправителя.
— Но с чего бы барон поверил подобному письму? — спросил я.
— Нечистая совесть, — пояснил Мутано, пожимая плечами. — У барона хватает недоброжелателей, и он, конечно, осведомлен об этом лучше, чем кто бы то ни было. Кроме того, не исключено, что отправитель сам упомянул о каких-то черных делах, в которых повинен Рендиг и о которых ему стало известно.
— Все это пока только слухи и предположения, — проговорил я. — Придется нам самим навести справки. Хотел бы я знать, кто может желать барону смерти? У тебя есть идеи?
