Олег Ёлшин - Тейа
Все эти три дня локаторы на корабле ловили частоты со всего мира, из самых удаленных уголков планеты. Эти люди по телевизорам смотрели различные каналы, читали информацию в Интернете. Они видели, что творили, и теперь ждали завтрашнего утра. Ровно 8.00…
Днем на острове подул легкий бриз, и люди стали уходить с набережной, закрываясь в домах и номерах. К вечеру море начало волноваться, уже высокие волны несли свои 5 или 6 баллов. Огромные папоротники расправляли гигантские ветви-крылья, готовясь к непогоде. Они знали, что такое тропический ураган. Птицы летали низко над водой, уже начали укрываться в камнях и скалах. Ричард Уилсон с беспокойством оглядывался по сторонам, он помнил, что такое тропический шторм не хуже этих деревьев и птиц, знал свой остров и океан. Такого здесь не было давно, и теперь он, волнуясь, смотрел на беспокойные волны.
К ночи ураганный ветер начал сносить зонтики на пляжах, переворачивать деревянные лежаки, крыши легких павильонов. Он свистел, рвал на части провода, унося в океан небольшие лодки. Вырывал швартовые канаты, бросал катера и небольшие яхты, разбивая их о камни и скалы. На берегу рядом с установкой собрались десятки людей. Они, невзирая на непогоду, пытались заслонить собой, спасти оборудование, которое находилось здесь. И тут Ричард отдал приказ:
– Включить установку!
– Рано, Мистер Ричард! – прокричал Вилли, – до восьми утра осталось еще много времени.
– Ты забыл, что такое тропический шторм, Вилли? Включай!
Он знал, что этот ветер только начало, а конец может не наступить долгие дни. Громов и Вилли быстро запустили станцию. Молнии, как маленькие огненные стрелы, начали летать между высокими мачтами и проводами. Леонид, управляя приборами, громко воскликнул, перекрикивая шум ветра и волн:
– Станция запущена!
– Активизируем диск «кротовой норы»! – торопил его Вилли.
– Есть! Осталось несколько минут!
И вот гигантский огненный шар повис над волнами в вышине, затем начал открываться канал. Тейа во всей своей дьявольской красе предстала перед ними.
– Кошмар! – воскликнул Ричард. – Что думают и переживают сейчас те люди на Земле! – ветер разъяренно свистел, и никто его не услышал. А он продолжал с ужасом смотреть на огненную планету, летящую к Земле.
– Что за дьявольский план, – бормотал он, – который заставляет повиснуть над тобой дамоклову мечу, и только тогда ты начинаешь думать, замечать в жизни что-то еще, кроме себя самого?!
Только теперь он понял, почему не была дописана та, последняя глава, почему конца не было видно. И громко воскликнул:
– Последняя глава?! Надо бы дописать ее! Дай Бог, чтобы успели!
– Ну, давай же! – кричали люди на берегу. Оставалось несколько минут, и серебряный диск спасительного «зеркала» появится в небе над Землей, в той далекой жизни, и кошмар закончится. А «наверху» оставались Генри и Нестеров, ученые, где-то там была Валери, и пока не вернулся Вудли. Там оставались миллиарды людей, поэтому не могло не повезти! Все должно получиться. Еще минута, еще какие-то мгновения…
И тут резкий шквалистый порыв ветра накренил огромную чашу. Штанги напряглись, наклонились под ее весом, и люди в оцепенении замерли. Тяжелые металлические струны, натянулись, издавая вибрирующий стон, лопнули одна за другой, как гнилые нитки, и вся конструкция повалилась в океан. Высокие волны, обрадовавшись такой добыче, накинулись на свою жертву, накрыли ее, похоронив горы металла в пучине. Огненный шар, вырвавшись на свободу, быстро терял свою силу и мощь. Как воздушный шарик, который проткнули, он заметался над волнами, словно ища опоры, сдулся и маленькой яркой точкой упал в океан. Даже молнии не всесильны, если человек им не может помочь. «Кротовая нора» закрылась, а «зеркало», так и не успев занять свое место перед Тейей, растворилось, растаяв в космических просторах навсегда. К 8.00 все было кончено. И там, «наверху», на корабле, посмотрев на часы и на небо, тоже поняли – кончено все…
Океан забурлил, и открылась воронка, последняя до завтрашнего дня, а значит, последняя на этой планете. Корабль Генри стоял неподалеку. А Тейа уже закрывала собой большую половину неба.
– Через пятьдесят минут канал закроется, это последняя воронка, – произнес Генри, – полный ход!
Внезапно из воронки появилась небольшая лодка. Она плыла навстречу, а на ней стоял Леонид и махал им рукой. Они остановились, ожидая его.
– Шторм!.. Все кончено, – крикнул он, подплывая вплотную, – установки больше нет, мы не смогли вернуть Тейю назад…
Люди в оцепенении стояли на корабле, смотрели на него, на Тейю… Долго так стояли и смотрели…
– Как ты попал сюда в шторм, как доплыл до воронки? – спросил его Юрий.
– Как только установка была разрушена, ураган сразу же закончился, – ответил Леонид.
– Дьявольская воля, – пробормотал писатель. Лодка Леонида пришвартовалась к кораблю Генри, и матросы перекинули маленький трап. Физику оставалось переступить на палубу и остаться здесь.
Вдруг недалеко в открытом океане возникло движение. Все напоминало большой караван, который неповоротливо двигался по бесконечной синей пустыне. Несколько десятков огромных океанических лайнеров, кораблей-дворцов, кораблей-гигантов шли навстречу. Уже поравнялись, и теперь можно было рассмотреть редких людей на палубах. Люди были знакомыми, люди были известными и на острове и во всем мире. Что удивляло – на этих гигантских палубах и в трюмах могли поместиться тысячи, десятки тысяч, но видны были лишь несколько человек на каждой – членов тех самых избранных семей и их команды. А за этими кораблями вереницей шли тяжелые баржи и танкеры. Они везли свой ценный груз, эти люди забирали все самое дорогое: нефть и золото, алмазы и драгоценности, произведения искусства, деньги. Да, деньги – одна баржа была до краев заполнена контейнерами с этим ценным грузом, который хозяин увозил в далекое прошлое. В прошлое, где с их помощью снова надеялся построить будущее. Генри все смотрел, узнавая каждого из этих людей. А корабли тем временем начали проваливаться в спасительную воронку – у каждого из них был законный пропуск. Последний корабль поравнялся с судном Генри. Человек с большого корабля помахал ему рукой, достал фотоаппарат и начал фотографировать, он делал снимки напоследок, прощаясь с дорогой ему планетой. Он снимал океан, снимал корабль Генри, потом, выстроив своих детей и внуков у бортика на фоне красавицы Тейи, продолжил делать снимки. Наверное, должны были получиться замечательные фотографии – дети и красавица Тейа позировали ему с удовольствием.
– Крысы бегут на кораблях, – воскликнул Нестеров.
