Юрий Бурносов - Право хотеть
Оригинальная скульптура стала привлекать внимание отдыхающих, и деньги сыпались в фонтан непрерывным потоком. Через некоторое время, когда интерес спал, Старков решил разнообразить композицию и, купив болотные сапоги, клеенчатую шляпу и большого налима, образовал скульптурную группу «Рыбак». На беду налим оказался очень скользким. Он все время норовил вырваться из рук, и со стороны казалось, что налим злорадно улыбается. К вечеру, порядком измучившись, Старков развел костер и зажарил налима на вертеле, а утром купил другого. Так продолжалось целую неделю, пока магазин не закрыли на санитарный день. Старков был вынужден весь день простоять со скелетом вчерашнего налима в руках. Толпа восторженно нарекла его «Предвестником экологической катастрофы», а фонтан закрыли на ремонт городские власти.
Старков перебрался в другой фонтан, решив изменить образ, и предстал перед народом в виде худого, высокого человека в длинном макинтоше и с раскрытым зонтиком в руке. Называлось все это «Летний дождь». Фонтан, надо сказать, оказался на редкость холодным, Старков простудился и часто кашлял и чихал, смертельно пугая по вечерам одинокие парочки. Некоторые из них впоследствии обращались к психиатру, и больше их никто не видел.
Шло время. Старков поменял еще несколько фонтанов, всякий раз придумывая новые композиции — «Изобилие» (с колбасой в руках и свежими овощами у ног), «Аполлон» (голый по пояс и с арфой в руке), «Сказки Пушкина» (с зеркальным карпом в большой авоське); но венцом его творений стала «Русалка», вызванная к жизни проблемой хранения денег. Купив белые лосины, Старков обклеил их чешуйчатой броней из монеток разного размера, одел ласты и нахлобучил на голову огромный парик из зеленой пряжи. Но триумф продолжался недолго — наступила осень и воду в фонтане спустили. В первую же ночь наглые подростки залезли в сухой фонтан и зубилом попытались отколупать монеты со старковской ноги, после чего попали в психбольницу, где и провели остаток жизни.
Лишившись работы, Старков несколько дней бесцельно слонялся по городским улицам, подолгу задерживаясь у винных магазинов и алчно оглядывая содержимое витрин. Обилие розового портвейна раздражало. Еще больше раздражали толпы милиционеров на улице и расклеенные на всех углах плакаты со старковской физиономией и надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». В графе «Особые приметы» упоминались аккордеон и любимое его выражение — «Ёпперный театр».
— Ёпперный театр! — сказал Старков. — Они и это знают!
Стоявший рядом милиционер подозрительно покосился на Старкова, обошел его кругом, пробормотал: «Похож, только аккордеона нет», и побежал к стоявшей неподалеку патрульной машине.
Перепуганный Старков опрометью бросился к дверям оказавшегося поблизости кинотеатра, купил билет, проник внутрь и забрался в самый дальний угол зала.
Крутили индийскую мелодраму в двух сериях. Весь фильм на экране кто-то дрался, изредка прерываясь, чтобы спеть песенку или станцевать. «Во дают, ублюдки! — размышлял Старков, — А инструменты у них — ничего. Смерть какой раритетный барабанчик!»
Выйдя на улицу, Старков опешил, увидев, сколько милиции собралось на площади перед кинотеатром. Выставляли оцепление. Из-за угла, лязгая гусеницами, выруливал здоровенный танк, а вдалеке, под наблюдением оперативников, свора собак яростно терзала длинное и худое чучело.
Не помня себя от страха, Старков купил билеты на все оставшиеся сеансы и снова очутился в кинотеатре.
На третьем просмотре даже барабан его уже не радовал, а на четвертом Старков заснул.
И приснилось Старкову, будто он уже состарился и вышел на пенсию. А работал он в военкомате, и не его в армию отправляли, а сам он всех туда отправлял (в стройбат, в основном). Тем же, кто туда идти не хотел, говорил он с отеческой нежностью: «Так уж заведено, браток, весь мир — ёпперный театр, а мы в нем актеры», и посылал их служить на Колыму, а злостному уклонисту Михалычу вообще срок влепил.
Потом Старков умер. Похоронили его, а на могиле поставили бронзовую статую Старкова в генеральском мундире, в полный рост. А ночью вылез Старков из могилы, затолкал статую в гроб, а сам влез на пьедестал — посмотреть, кто цветы будет приносить, а кто слова нехорошие у него на ноге выцарапывать.
Стоял он долго, позеленел весь, и голуби его загадили. А потом пришли какие-то люди, оторвали его от постамента и куда-то понесли, как выяснилось, на переплавку.
«Оппаньки! — подумал Старков. — Должно быть, колокол отольют! Или пушку!»
Но привезли его на монетный двор и начеканили из него гривенников — целый миллион.
И пошел Старков в оборот.
Почти все монеты попали в разменные автоматы. Часть из них потом ушла в метро, часть — в автоматы с газировкой, а остальное поглотили таксофоны.
Постепенно Старков понял, какую власть он заполучил, и начал действовать. Злобный нрав его проявлялся в том, что автоматы выдавали воду без сиропа, турникеты метро хватали людей за пальто, а таксофоны соединяли, преимущественно, с зоопарком, да и то не всегда. Часто в телефонной трубке возникал гнусный голос, произносивший: «Что, ублюдки, поговорить захотелось?», после чего разговор прерывался.
Но скучал Старков по старым временам, да и на аккордеоне поиграть уж очень хотелось, и решил он однажды собраться заново. В городе стали твориться страшные вещи — автоматы почему-то лопались, а по улицам катились вереницы монет, собираясь не центральной площади в большую кучу. Куча копошилась и позвякивала, и народ в ужасе обходил ее стороной. Сформировав отдаленное подобие человека, монеты отправились громить автоматы метро и чудом уцелевшие таксофоны.
Окончательно собравшись, Старков обнаружил, что не хватает одного глаза. Чутье подсказало ему, что последняя монетка — опытный образец, отчеканенный, как эталон — была отправлена в алмазный фонд. Туда, к вящему ужасу охранников, Старков и направился.
Круша и ломая все на своем пути, медный монстр полез вглубь хранилища. Под ногами хрустели бриллианты и рубины, охранники стреляли из гранатометов и запускали крылатые ракеты, от которых тот брезгливо отмахивался. Вспарывая сейфы, как консервные банки, Старков везде натыкался на блестящие безделушки — то на Корону Российской Империи, то на Шапку Мономаха, то на какой-то дурацкий веночек, и нигде не находил своей драгоценной монетки. Вскрывая Мальтийским жезлом последний сейф, он обнаружил еще две дверцы. Взломав одну из них, увидел еще две. Потом — еще и еще, и лишь тридцать пятая дверца, размером со спичечный коробок, скрывала злосчастный гривенник.
Бронебойные пули назойливо барабанили в спину. Когда Старков потянулся к сокровищу, в сейф влетела крылатая ракета, и все взорвалось.
