Сэмюель Дилэни - Падение Башен
— Отец... — сказал Джон.
Кошер дернулся в кресле, лицо его потемнело.
— Кто вы и что вам надо?
— Отец, — сказал снова Джон. Узнавание повисло перед ним, как яркий свет, и он испуганно отступил назад. — Отец, это я, Джон, — выговорил он.
Кошер выпрямился и положил руки на стол.
— Нет!
Джон подошел к столу. Старик поднял голову и пошевелил губами, как бы подбирая слова.
— Где ты был, Джон?
— Я... — все восприятие Джона повернулось внутрь, и как отец смотрел на него, так и он смотрел на хаос эмоций, взорвавшихся в нем. Ему хотелось закричать, как ребенку, неожиданно оказавшемуся в темноте. Рядом стояло кресло, он сел, и это помогло ему удержаться от слез. — Я долгое время отсутствовал, был во многих местах. В тюрьме, как ты, я полагаю, знаешь, потом три года был на службе у герцогини Петры, имел всякие приключения, переделал кучу дел. А теперь вернулся.
— Зачем? — голова Кошера тряслась. — Зачем? Не хочешь ли ты получить прощение за то, что обесчестил меня, так что я не мог смотреть в лицо своим друзьям, своим сотрудникам?
Помолчав, Джон сказал:
— Так ли ты страдал?
— Я?
— Пять лет, — сказал Джон мягче, чем намеревался. — Я видел солнце меньше часа в день. Меня ругали, били. Я надрывался в неоновой темноте тетроновых шахт, призывая на помощь мускулы, которых у меня не было. Я в кровь сдирал ладони о камни. Так ли ты страдал, отец?
— Зачем ты вернулся?
— Я вернулся, чтобы найти свою... — он помолчал, и его обида ушла. — Я вернулся, чтобы просить тебя простить меня за тот вред, что я причинил тебе, если ты можешь.
— Ну, я... — Кошер издал сухой надтреснутый звук. — Джон! Джон!
Джон обогнул стол и крепко обнял отца за плечи.
— Папа, где Кли? Я пришел также поговорить и о ней.
— Кли? Она ушла.
— Куда?
— Ушла с профессором университета — историком.
— Катамом?
— Они вчера поженились. Я спрашивал, куда они собрались, но они не сказали.
— Почему?
Кошер пожал плечами.
— Просто не захотели.
Джон снова сел напротив отца.
— И не назвали никаких причин?
— Нет. Поэтому я был сейчас так расстроен и так встретил тебя. Я многое передумал, Джон. Ужасно было думать, что ты в рудниках, а мы здесь живем на доходы с руды, над которой ты гнешь спину. Это было для меня тяжелее всего, что могли бы сказать мои друзья. — Он опустил глаза и вновь поднял их. — Сынок, я так рад видеть тебя! — Он протянул сыну руку, а другой достал платок и вытер глаза.
Джон взял руку отца.
— Я тоже рад видеть тебя, папа.
Старик снова покачал головой.
— Торон — маленький мир с жесткой моралью. Я знал это еще мальчиком, и это больше чем любая другая информация, однако, эта мораль захватила меня, и держала вдали от тебя.
— Вне этого мира множество насилия, папа. Надеюсь, что оно не ударит по нашему миру и не разрушит его.
Старик фыркнул.
— Снаружи не больше насилия, чем здесь, внутри.
В настольном коммуникаторе замигал желтый свет. Кошер нажал кнопку. Тонкий механический голос сказал:
— Простите, сэр, но с материка пришло важное сообщение: тетроновый грузовой пароход задержался на шесть часов при выходе из гавани. Его контрольный механизм безнадежно засорен. И пароход не мог даже вызвать помощь по радио. В это время на него перебрались с маленького судна неды, выгрузили руду и в суматохе были убиты два офицера.
— Когда это случилось? — спросил Кошер.
— Сегодня около десяти утра.
— В задержке парохода виноваты неды? Таково было их намерение?
— Не думаю, сэр. Тут все вместе. Пароход старый, с радиоуправлением. В это утро весь район был окутан невероятными радиопомехами, по-видимому, с Тилфара. Были слухи, что у военных какие-то неприятности с компьютером, и он, похоже, как-то связан с этим. Неды просто проходили мимо и воспользовались ситуацией.
— Понятно, — сказал Кошер. — Проверьте непосредственно у военных, узнайте, что происходит и не случится ли такое снова. Ответ сообщите прямо мне.
— Слушаюсь, сэр, — голос отключился.
— Проклятые пираты, — сказал Кошер. — Ты не думаешь, что они пытались повредить лично мне в деле? Я не понимаю насилия ради насилия, Джон. Они не украли руду. Они просто выбросили ее, и тем нанесли столько убытков, сколько могли.
— Это нелегко понять, — сказал Джон и встал. — Если Кли свяжется с тобой, ты дашь мне знать? Это очень, важно. Я остановился в...
— Ты не хочешь остаться здесь? Прошу тебя, Джон. Этот огромный дом так опустел с тех пор, как ушли ты и твоя сестра.
— Я очень хотел бы, папа, но я договорился в среднем кольце города. У меня там комната, и она моя. И оттуда мне легче уйти.
— Да, я не могу надеяться, что ты вернешься, как будто ничего не случилось.
Джон кивнул.
— Я скоро увижусь с тобой снова, папа, и мы поговорим как следует, и я расскажу тебе обо всем. — Он улыбнулся.
— Хорошо, — сказал отец. — Это так хорошо, Джон.
Солнце низко повисло над башнями Торона, наполнило тенью пустые улицы центра города. Джон шел, чувствуя себя одновременно сильным и расслабленным. Ближе к среднему кольцу импозантные дома центрального района уступали место более обычным. Здесь народ сновал туда-сюда, многие возвращались с работы. Джон был уже недалеко от своей квартиры, когда увидел кое-что на другой стороне улицы и остановился.
Босой парень в обтрепанных штанах и разорванной на спине рубашке писал мелом на стене:
«Ты пойман в ловушку...»
— Эй, парень, — окликнул его Джон и пошел через улицу.
Фигура быстро обернулась и пустилась бежать.
— Подожди! — крикнул Джон и побежал за ним. Он нагнал его в конце квартала, схватил за плечо и прижал к стене. Одна его рука уперлась парню в грудь, другая держала запястья.
— Я не причиню тебе зла, — сказал Джон. — Я хочу только поговорить с тобой.
Парень сглотнул и ответил:
— Я не знал, что пачкаю ваш дом, мистер.
— Это не мой дом, — сказал Джон, сознавая насколько лучше он одет. — Что ты писал!? Где ты видел это?
— А?
Джон отпустил его.
— Ты начал писать на стене. Зачем? Где ты слышал эти слова? Кто тебе сказал?
Парень потряс головой.
— Послушай, — сказал Джон. — Я не собираюсь донимать тебя. Как тебя зовут?
Черные глаза рыскнули по сторонам и снова остановились на лице Джона.
— Кино. Кино Клов.
— Ты из Адского Котла?
Глаза Кино обежали лохмотья, затем одежду Джона и его лицо.
— Идешь в ту сторону?
Кивок.
— Я пройду с тобой часть пути. Ты хотел написать: «Ты попал в ловушку в тот яркий миг, когда узнал свою судьбу.» Правильно?
Кино кивнул.
— Я видел много таких надписей. Ты, видно, здорово потрудился.
