Евгений Гаркушев - Выше времени
И правда, на краю поляны оказалась неприметная сторожка. Не дом — хижина, в которой ремонтники, или смотрители могли укрыться от дождя. На полу — следы золы, на двух камнях стоит большая сковорода. На полке — пластиковая бутыль с желтой жидкостью. Скорее всего, с маслом.
— Можно что-то пожарить, — предложила Инна.
— Это что-то сначала нужно поймать, — вздохнул я.
Нет, охотник из меня никакой… Даже не видел никакой дичи — не говоря о том, чтобы добыть ее. А может быть, кроме мелких птиц, тут ничего и не водится?
Дождь прошел сравнительно быстро. Мы прихватили с собой сковороду, взяли масло, спустились к океану. Мокрый песчаный пляж был таким ярким…
— Вот здесь мы и соорудим опознавательный знак, — предложил я.
— Не сейчас! — воскликнула Инна. — У меня от зеленых бананов уже изжога. Мне на них смотреть тошно. Хочу тушенки! Хотя она мне тоже надоела.
— Разнообразим наше меню, — предложил я. — Пожарим бананов. Я слышал, так делают. Возьмем пару гроздей с собой… И если увидишь подходящие сучья, тоже бери…
— Что мы, вьючные лошади? — возмутилась девушка. — Сковорода, масло, бананы — а ты еще хочешь, чтобы я тащила вязанку хвороста?
— Бананы, положим, несу я…
Костер весело потрескивал. В ночное небо летели быстрые, юркие искры. Сковорода стояла на двух камнях. В ней шипело масло, и жарились бананы.
— Долго их жарить? — поинтересовалась Инна.
— Не знаю. Вряд ли дольше, чем картошку. Это зависит от того, что мы хотим получить. Попробуй кусочек.
Девушка алюминиевой ложкой выудила кусок банана, аккуратно положила его в рот.
— Ничего, — сообщила она через некоторое время. — Но пожалуй, следует пожарить еще. Чтобы получилась корочка.
Хрустящей банановой корочки мы так и не получили, но новое блюдо разнообразило наше меню. На сытый желудок спать было гораздо веселее.
С утра пораньше я предложил:
— Построим на берегу пирамиду из камней. Хорошо бы воткнуть в нее что-то вроде флага.
Инна покачала головой.
— Я смотрела «Последнего героя»… Они, когда им дали задание привлечь внимание пилота, выложили на желтом берегу какое-то слово зелеными листьями. С воздуха отлично смотрелось.
— Хорошо придумала. То есть вспомнила… Только ведь листья завянут.
— Их можно будет менять, когда они высохнут. А что твоя пирамида с флагом? Она никому ничего не скажет.
Спустя два часа мы выложили на берегу международный символ SOS. Не знаю, как он смотрелся с воздуха, а с земли — просто отлично. Пожалуй, дня на два листьев хватит. Потом заменим.
Экскурсию вокруг острова мы отложили. Близилось время ливня, а его лучше переждать в хижине, в теплом спальном мешке. Дыру в крыше я худо-бедно залатал, набросав на нее сверху жесткой травы. Вода внутрь теперь не лилась сплошным потоком, а тихо капала. Все же я не кровельщик…
Вечером мы снова жгли костер, смотрели на звезды. Если бы не легкое чувство голода и стойкое ощущение тревоги, было бы просто прекрасно. Огонь, теплая ночь, свежий воздух, красивая девушка рядом. И никого вокруг. Что еще нужно для счастья?
На следующее утро нас разбудил гул работающего вдалеке мощного мотора.
— Самолет, — предположила Инна.
— Может быть, катер. Пойдем, посмотрим. Не спеши высовываться и звать наших спасителей. Надо сначала рассмотреть, кто это такие.
Мы быстро спустились к берегу. Над водой, точнее, над берегом с нашей надписью, которая оказалась слегка поврежденной вчерашним ливнем, кружил большой гидросамолет.
— Что будем делать? — спросила девушка.
— Махать им, конечно, — пожал плечами я. — Другого случая может не представиться.
Инна выскочила на песок и подняла руки над головой. Я тоже выбежал на берег.
Самолет сделал вираж и пошел на посадку.
Волнения на море почти не было, и крылатая машина без проблем опустилась на воду, оставив за собой длинную белую полосу пены. Своим ходом самолет добрался до берега, ткнулся одним из поплавков в песок. Распахнулся люк, и прямо в воду выскочили трое русоволосых мужчин с автоматическими винтовками. Один — бородатый, два — просто заросшие щетиной.
Впрочем, я со стороны, наверное, выглядел не лучше. Тоже оброс за несколько дней. Инна жаловалась, что щетина ее колет.
Появление вооруженных бородатых незнакомцев меня совсем не обрадовало. Зачем им винтовки? Я беспокоился за Инну. Да и за себя тоже. Меня просто застрелят, а ее возьмут в рабство, будут мучить. Красивая женщина — желанная добыча…
— Ду ю спик инглиш? — закричал я издалека.
Если не вступят в разговор, лучше, наверное, убегать в лес. Хотя, они могут улыбаться, а уже оказавшись рядом, заломить нам руки и затолкать в самолет. Или расправиться на берегу.
— Ес, ви ду, — хмуро ответил один из бородачей.
Инна вдруг побледнела и прошептала:
— Я боюсь… Они мне не нравятся.
— Мне тоже не сильно нравятся. Но боюсь, поздно каяться…
— Убежим?
Что уж теперь убегать…
— Ви а ве ситезен оф Раша! — зачем-то заявил я. Потом подумал, что артикль the в этой фразе лишний. Или нет? Совсем уж глупый вопрос. От волнения я забыл ставший почти родным язык.
— Ты бы по-русски говорил, Никита Евгеньевич, — заявил один из мужиков, самый крепкий на вид. — И тебе проще, и, главное, нам понятнее. А то «ситизен», «ви», «ве»…
Было от чего опешить! Потом я расслабился. Если они меня знают — ничего страшного не произойдет. Или напротив? А вот Инна повела себя более чем странно. Услышав обращенную ко мне фразу, она взвизгнула и метнулась в лес.
Я хотел было бежать следом, но бородатый, который прежде изъяснялся на английском, крикнул:
— Погодь, Никита! Найдем мы ее, чего сейчас бегать? И допросим с пристрастием.
Этого я уже совсем не понял.
— Вы кто такие?
— Кто, кто… Кони в пальто, — буркнул самый худой мужчина с жидкой щетиной. — Отец твой нас послал. Третий день по морям рыщем… И горло промочить некогда.
— Ага, — тупо кивнул я.
Мне уже ничего не было понятно.
— Ты, типа, не дергайся, — продолжал худой. — Еще не хватало тебя по лесам ловить.
— Да зачем же меня ловить? — осведомился я.
— Слухи дошли, приболел ты, — объяснил бородач.
— Нет, все нормально. Только с корабля в воду упал.
— Ну да, ясен пень, — хмыкнул худой. На лице его был написан глубокий скептицизм.
Тем временем мужики дошлепали до берега.
— Ахеец, — представился бородатый.
— Меня Жлобом кличут, — похвастался крепкий. — А это — Шмыга. — Он кивнул в сторону худого.
— Мы из личной охраны твоего отца, — объяснил Ахеец.
![Лотар-Гюнтер Буххайм - Подлодка [Лодка]](/uploads/posts/books/239695/239695.jpg)
