Наталья Турчанинова - Киндрэт (Тетралогия)
Несколько мгновений женщина рассматривала меня со спокойным интересом, потом повернулась и ушла в соседнюю комнату.
— Садись. — Светлов указал на скамью, стоящую напротив. Носком сапога захлопнул дверцу печки, поставил кочергу в угол на железный поддон. — Толку от ваших каминов никакого. Только дым и копоть. Весь жар в трубу вылетает.
Я молчал. От печки тянуло сухим теплом, угли рассыпались внутри с тихим шелестом.
— Позавчера на одного из моих напали, — сказал он, хмуро глядя из-под косматых бровей. — Боюсь, убили. Он охранял тут, недалеко. Хочу узнать, какая собака это сделала.
— Что требуется от меня?
— Надо чтобы ты поразнюхал. На месте.
Он хотел, чтобы я выяснил, кто и как убил его родственника. Если убил.
— Может, он еще жив. Тела не было. Кровью пахло, но его могли только ранить.
Все повторяется. Возвращается, как говорил Вэнс. Этот тоже смотрит на меня с надеждой. Как будто я могу оживить его щенка.
— Хорошо. Я попробую, но…
— Вот и славно. — Он хлопнул себя по коленям, поднимаясь. Из соседней комнаты снова появилась жена главы клана. Она держала глубокую глиняную кружку, через руку было перекинуто белое льняное полотенце.
Подошла ко мне:
— Говорят, у вас перед работой принято есть.
Кровь была свежей. Не разогретой, а только что выцеженной из молодой, сильной, здоровой жертвы. Первая группа, с непередаваемым ароматом травы, ягод и меда. На языке после последнего глотка еще долго оставался привкус лета.
— Спасибо.
Женщина кивнула, улыбнулась и ушла.
— Едем, — сказал Иован.
Уже в машине, на этот раз это была обычная «тойота», глядя на русый затылок Словена, сидящего за рулем, я сказал Старейшине:
— Сделаю, что смогу, но, думаю, тебе лучше обратиться за помощью к кадаверциану. Они острее чувствуют смерть, и если там были еще убитые…
Иован поморщился, с омерзением потряс косматой головой:
— Могильщики! От них самих мертвечиной несет. Ты вроде с ними близко знаешься?
Я промолчал. Светлов не любил Мастеров Смерти. Более того, испытывал к ним резкое отвращение. Настороженность. Звериное чутье подсказывало ему держаться от кадаверциан подальше.
Мы выехали на шоссе. После вчерашнего снега с дождем подморозило, и дорога была покрыта льдом. Деревья по обеим сторонам дороги казались застывшими, неподвижными. Не оцепеневшими до весны, а мертвыми. Я попытался отключиться от неприятных мыслей, почему-то сегодня большинство ассоциаций оказывались связаны со смертью.
Ехали больше получаса, потом машина свернула на боковую дорогу. Еще пять километров, и впереди показалась конечная цель нашего путешествия. Закрытое предприятие. Фабрика или завод. Бетонная стена, колючая проволока сверху, шлагбаум. Будка с охранником.
Словен остановил «тойоту», вылез. К нему подошли трое охранников с автоматами, висящими на груди. Вокруг, в здании, на территории комплекса были люди. Они сновали туда-сюда, поднимались, спускались на лифтах, разговаривали по телефону.
Ледяной озноб приближающегося озарения колол кожу на затылке. Не обращая внимания на Иована, я выбрался из машины, медленно направился к посту охраны. Мир вокруг начал сереть. Кажется, меня пытались остановить, но Словен сказал что-то сторожам, и меня оставили в покое. Яркие, немного смазанные картинки вспыхивали перед глазами, а чужие эмоции взрывались в теле.
— Здесь. Убито двое. Люди. Сначала один, потом другой.
Иован шел рядом. Я слышал его сосредоточенное сопение за спиной.
— Кто их убил? Чувствуешь?! Кто?!
— Застрелены. Пули в грудь. В голову. Стрелял человек. Женщина.
Ворота открыли. Четырехэтажное бетонное здание. Двери распахнуты. В вестибюле еще четыре смерти. Я почувствовал их сразу. Одновременно. Боль прошила все тело. Схватился за стойку, пережидая еще одно видение.
— Люди. С автоматами.
Слишком глубоко я сканирую. Человеческая боль, страх, отчаяние оглушают. Дальше по коридору еще одно убийство. И еще.
А потом вдруг в одном из вестибюлей. Звериная ярость, торжество, наслаждение от «охоты», сладкий вкус крови…
— Он был здесь… убил пятерых, здесь упал шестой, там трое. А потом…
Удивление, паника, страх. Грейганн хотел бежать, но все же бросился на новых врагов. Он ненавидел их и боялся. Ненависть оказалась сильнее.
— Что?! — свирепо спросил Иован — Говори!
— Он мертв. Сначала ударили заклинанием разложения, потом перерубили шею. Голову забрали с собой. Все тела уничтожены.
— Кто?!
— Тхорнисх… Миклош. Йохан.
Иован зарычал, низкие звуки, клокочущие в его горле, заставили меня очнуться. Окружающий мир снова приобрел краски, запахи и звуки. Прошлое ушло.
— Где он лежал? — Голос Светлова звучал на удивление спокойно.
— Здесь. — Я указал место на полу.
Он подошел, молча постоял над несуществующим телом, спросил, не глядя на меня:
— Зачем забрали голову?
— Трофей.
Медленно грейганн повернулся ко мне. Казалось, он балансирует на грани трансформации в волка. Глаза светились желтым.
— Ты поможешь отомстить?
— Даже не думай! — Ледяной голос Фелиции пронзительно звучал в моей многострадальной голове. — Не смей, слышишь?! Месть тхорнисхам — внутренние дела клана Грейганн. Даханавар не имеет к ним никакого отношения. Не должен иметь!
После того как Словен привез меня домой, я завалился на диван, намереваясь отдохнуть, но не сдержался и рассказал о происшествии Фелиции. Естественно, она знала о нападении на лабораторию, но мое сообщение о подробностях произвело на нее впечатление.
Леди ехала на машине. Вернее, ее везли в роскошном, просторном «кадиллаке». До меня доносились посторонние голоса, музыка, шум уличного движения. Можно было поднапрячься и выяснить, куда именно она направляется, но не хотелось утруждаться.
— Замечательно, что Светлов доверяет нам… тебе. Но ты ни в коем случае не должен поддерживать его безумные планы о мести.
— Знаю, но…
— Дарэл, у нас достаточно проблем без тхорнисхов. Что ты ответил?
— Не сказал ни «да», ни «нет». Обещал подумать. Я не мог ему отказать сразу. Иован был слишком… расстроен.
— Что за глупая сентиментальность! Мы все не любим тхорнисхов, но…
Я резко сел на диване, едва не уронив подушку на горящую свечу, стоящую в высоком подсвечнике, но успел подхватить в паре сантиметров от огня.
