Лоис Буджолд - Криоожог
В ее взгляде Майлз прочитал удивленное «Почему?» и добавил:
– Джин сам вам обо всем расскажет при встрече.
Майлз надеялся, что к этому времени Джин стал в достаточной степени приверженцем барраярской политики и не забудет упомянуть о благих намерениях лорда Аудитора. До благих поступков пока еще было далековато.
– Но хватит уже обо мне.
«Поговорим о тебе?» Давненько (и хорошо, что давненько) Майлзу не доводилось знакомиться с женщинами в кабаках. Да и знакомился-то он по долгу службы. Но сейчас ассоциации с отчаянной попыткой обольщения казались не такими уж и неуместными. Необходимо было как можно скорее заставить Лизу Сато верить ему.
– Насколько хорошо вы знали доктора Сэитиро Либера и как вы познакомились?
На какое-то мгновение ему показалось, что Лиза опять замкнется, но заметив его ободряющий взгляд, она начала рассказывать:
– Сэитиро пришел к нам – в политический совет движения – с рассказом о тайне, которую обнаружил у себя на работе.
– Сколько раз он к вам приходил?
– Два или три.
– Сколько еще людей оказались посвященными в эту тайну? Он встречался со всеми членами совета?
– Сначала с Джорджем, Эйко и со мной. И еще была встреча, где мы собрались все, тогда-то и запланировали демонстрацию протеста – Джордж Суваби, я, Сэитиро, Ли Канг, Руми Хосла, Эйко Теннодзи.
Последние имена оказались до боли знакомы Майлзу по его расследованию в сети.
– Дайте-ка я угадаю. Вы решили обнародовать эту тайну во время акции протеста, и вдруг все пошло не по плану.
Она метнула в него взгляд острый как нож.
– Нашей вины здесь нет. На нас напали участники другой акции протеста – банда негодяев из ООНН. Их место тем вечером было на другом конце парка. Ни мы, ни они не могли позволить себе снять зал для конференции.
– А напали на вас действительно члены ООНН? Может, то были какие-нибудь посторонние нанятые люди, ряженные под ООНН?
– Нет, это точно были они – я узнала несколько человек.
– Гм… Впрочем, их тоже могли подкупить – чтобы натравить на вас.
Она слегка наклонила голову, размышляя и, похоже, соглашаясь.
– Нас разняла полиция, которой оказалось подозрительно много для такого рода потасовки. Да и появились они невероятно быстро, словно знали, что произойдет. Я видела людей с разбитыми, окровавленными головами, их бросали на землю. – Заметно было, как ее взволновали воспоминания. Майлз сообразил, что для нее все эти события произошли буквально вчера. – Мы так протесты никогда не организовывали. Полагаю, это все из-за ООНН – они с криокорпорациями заодно, оборотная сторона той же монеты. ООНН постоянно вопит о деньгах, которых у них нет, корпорации вопят о деньгах, которые у них есть. И тем и другим плевать на жизни людей, их интересуют только собственные шкуры.
«Тонко подмечено», – подумал Майлз.
– Вернемся к роли доктора Либера? – И его страшной тайне… – Судя по некоторым обстоятельствам, он был ключевой фигурой.
Она внимательно посмотрела на него, размышляя о чем-то, словно принимая решение.
– Думаю, что, если вы шпик, подосланный криокорпорациями, то уже наверняка знаете. И знаете, что я знаю.
«То есть терять нечего» – таким казался неозвученный вывод.
– У меня уже есть догадка, основанная на том, что доктор Либер занимался химией криорастворов в исследовательском центре «Нового Египта».
Она ответила осторожным, едва заметным кивком.
– Сэитиро обнаружил, что криораствор предыдущего поколения разлагается через несколько десятилетий. Значит, в криокамерах корпораций лежат тысячи, а может, и миллионы действительно мертвых, а не замороженных – из тех, кого готовили при помощи этого раствора. Это значит, что их голоса недействительны, а имущество необходимо передать наследникам. Только одно это свидетельствует: на кону – миллиарды новойен! Я уже не говорю о неизбежных юридических расходах и о разработке методик определения, кто из клиентов корпораций был обработан каким раствором.
Майлз беззвучно присвистнул: кусочки головоломки становились на место со скоростью света. Вот тебе и перепродажа контрактов! О, как же ему нужен аналитик по мета-экономике службы безопасности, вместе с уже заказанным с Эскобара судебно-бухгалтерским экспертом! Причем нужен прямо сейчас! Со всем разведоборудованием, предварительно настроенным на взлом общепланетных информационных сетей Кибо!
Он закажет все это сразу, как только окажется в консульстве. Но несколько ближайших дней придется справляться при помощи собственного органического мозга. Изрядно поношенного, находящегося далеко не в идеальном состоянии.
Вслух же он сказал только:
– Да уж, это все объясняет.
Включая, конечно же, и беднягу Алису Чен, которую Либер сунул на место Сато. В качестве «обманки»? Или подсказки? Или бомбы замедленного действия?
– Мы подумали, что раскрытие такой тайны здорово даст по рукам криокорпорациям на Кибо, – сказала Лиза Сато. – Может, даже позволит планете вырваться из их цепкой хватки. – Она обвела взглядом стены, затем опустила глаза на свои недавно оттаявшие руки. – Я не сомневаюсь в нашей правоте. – Внезапно она нахмурилась. – Постойте-ка, вы хотите сказать, что им все еще удается хранить это в тайне? Сейчас, спустя полтора года? Эта не та тайна, которую можно хранить вечно. Чем больше будет неудачных разморозок у клиентов одного поколения, тем быстрее люди заметят систематическое нарушение. Вот почему Джордж так торопил нас с публичным заявлением, чтобы удалось всколыхнуть как можно больше народа. Почему же… а… – Она посмотрела на Майлза внезапно потухшими глазами. Лорд Аудитор прямо-таки сжался, предвидя следующий вопрос. – Что случилось с остальными членами совета? Почему никто не рассказал людям о происходящем после того, как меня упрятали? Неужели упрятали всех?
– Как грустно быть гонцом дурных вестей… Вот как все произошло, госпожа Сато. Канг, Хосла и вы попали в криокамеры со спорными диагнозами через несколько дней после акции протеста. Флаер Джорджа Суваби упал в озеро, а госпожа Теннодзи разбилась насмерть, упав с балкона своей квартиры в результате чрезмерного употребления алкоголя. Представляется крайне интересным повторное открытие двух последних дел и их доследование уголовным отделом вашей полиции. Э-э… Она действительно так сильно пила?
Лиза поморщилась. Сейчас она была еще бледнее, чем после выхода из криостаза.
– Вообще-то да. Она очень страдала от болезни суставов. Но чтобы упасть с балкона… Бедный Джордж…
– Единственный, кто не вписывается в общую картину – это доктор Либер. Все полтора года после акции он спокойно ходил на работу.
