Роман Караваев - Недалеко от Земли
– Может, не стоит так… э-э-э… необратимо? Ты оценивал возможности плотного сотрудничества с ними?
– В составе инспекционной группы был наш Докучаев. Он старался откровенно поговорить с пилотами, но они не раскрыли своего потенциала. Значит, вариант с плодотворной работой отпадает. Другого выхода, гарантирующего стабильность, нет.
– Что ж… в конце концов, интересы государства для нас приоритетны. Остановимся на предложенном варианте. Что потом?
– А потом мы отберем неоднократно испытанных людей, поставим задачу, все им заранее объясним о проверках, тестах и личной преданности, отправим на «Приме» к Сфере и получим стопроцентный послушный материал для своих нужд.
– Откуда такая уверенность?
– Скорее надежда. Я буду отбирать рекрутов сам.
Брови Ильина поползли вверх.
– В чем дело, Олег? – спросил он. – Ты перестал доверять Аристарху?
– Я бы сформулировал это иначе, – Солдат насупился. – Я не совсем понимаю методы отбора, которыми оперирует он. Пока мы имеем сугубо отрицательный результат в плане контактов с теми, кто прошел через его сито. Я хочу попробовать сам. А после сравнить итоги. Кроме того, я бы просил сохранить спланированную акцию, как первую, так и вторую ее части, в тайне от всех. Даже от остальных советников. И особенно от Монаха. Чем меньше людей будет о ней знать, тем более гарантирован успех.
– Это азбука, Олег.
– Стало быть, можно считать, что санкцию я получил? – Медведев исподлобья посмотрел на президента. Тот молча качнул головой. – Спасибо, Тимофеич, – он снова перешел на «ты», – я знал, что ты поймешь и оценишь по справедливости.
– Ты сделал выбор сам, – Ильин пожал плечами. – И взял ответственность на себя. Дерзай! Ни пуха тебе, ни пера.
– К черту! – напряжение полностью покинуло лицо Солдата. – Маленькая просьба.
– Да.
– Можно сейчас вызвать сюда Монаха?
– Цель?
– Я все-таки хочу, чтобы он рассказал нам о принципах своего отбора.
– А ты хитрец! – президент погрозил советнику пальцем, хмыкнул и нажал на клавишу селектора.
* * *– Мисс Тараоки, – сказал полковник Редфорд, усадив женщину напротив себя, – я постараюсь быть с вами предельно откровенным.
– Можно просто Вивьен, – предложила она, перекинув ногу на ногу и сплетя их самым замысловатым образом. Строгий шерстяной костюм – и приталенный жакет, и брюки, плотно облегающие бедра, выгодно подчеркивали изящество точеной фигуры – очень шел ей, но она, вероятно, этого не замечала, не смотря на откровенную заинтересованность мужской половины Центра. Взгляд ее казался устремленным внутрь себя, и, скорее всего, ей не было никакого дела до окружавших ее людей и интерьеров. Изредка он оживал, но лишь в те моменты, когда кто-нибудь или задавал ей вопрос, или просто обращался с какими-либо словами.
– Если вам так удобнее, – согласился Редфорд, – пусть будет Вивьен. С вашего позволения, я продолжу. Задача сегодняшнего эксперимента состоит в том, чтобы стереть часть лишней информации, как мы полагаем, содержащейся в вашем мозгу. Очень незначительную часть. Вы можете и не догадываться об этом, но полностью исключать подобную вероятность нельзя.
– Почему вы решили, что такая информация существует? – вяло поинтересовалась женщина.
– Видите ли, Вивьен, многолетние наблюдения за неопознанными летающими объектами, а также появление Сферы на границах Солнечной системы заставляют нас сделать определенные выводы, а именно, прийти к заключению, что, с большой долей вероятности, на вас и ваших партнеров было оказано воздействие. И хотя все проверки, которым вы подверглись, не выявили никаких аномалий, мы все же рискнули попросить вас принять участие в работе с новейшим ви-оборудованием. К тому же, как мне кажется, кошка на «Уокере» исчезла из закрытого контейнера для перевозки животных не без вашего участия. Может быть, неосознанного.
– Вы заблуждаетесь, – Тараоки, наконец, посмотрела на полковника. Глаза ее напоминали два бездонных темных колодца, в глубине которых таилось нечто такое, отчего Редфорду сразу же стало не по себе, – когда имеете в виду инопланетную агрессию. Но, насколько я понимаю, мне не рекомендуется отказываться от участия в затеянных вами играх.
– Нам не хотелось бы столкнуться с вашим сопротивлением. Данный эксперимент предполагает добрую волю и полное доверие.
– Хочу вас предостеречь, – ровным голосом сказала женщина, – как специалист. Любое, даже очень незначительное, вмешательство в психику человека может иметь катастрофические последствия.
– Для кого? – насторожился полковник.
– И для самого человека, и для его окружения.
– Мы постараемся избежать подобных эксцессов. Всего лишь микроимпульс точечного действия.
– Вынуждена поверить.
– Вот и славно, – Редфорд, опершись на подлокотники, поднялся. – Тогда не будем терять времени.
Тараоки уже стояла. Полковник поразился сему обстоятельству, ведь он выпустил женщину из поля зрения всего лишь на долю секунды. Воздержавшись от реплики, он сделал зарубку на память, и зарубка эта плотно улеглась среди косвенных нюансов, только подтверждавших его уверенность в том, что воздействие все-таки было.
Когда они уже шли по коридору, высверленному внутри базальтовой породы, к месту проведения эксперимента, Вивьен спросила:
– А куда вы дели Клеменса?
– О, не беспокойтесь, с ним все в порядке, – заверил ее Редфорд. – Он с большим комфортом ждет своей очереди.
Губы Тараоки скривились в подобии саркастической улыбки. Она мельком взглянула и увидела металлический стул, привинченный к полу, Джека, опутанного тонкими проводами, заканчивающимися в белых нашлепках датчиков, громадный пульт с десятком дисплеев, мужчину, колдующего над переключателями, и двух верзил в форме, занявших позицию у двери. «Еще одна маленькая ложь, – подумала она, – которую, как считает полковник, я не могу проверить».
Вскоре они очутились перед титанической дверью. Редфорд приложил большой палец к считывателю сканера, и мощная преграда отъехала в сторону. За ней оказался большой круглый зал с полусферическим потолком и полом, отблескивающим голубоватыми искрами. На дальнем радиусе стены вплотную к плавному переходу в потолок виднелось панорамное окно, за стеклом которого маячили фигуры в матовых комбинезонах. В центре помещения был обозначен белый крест.
Редфорд посторонился, протянул руку, приглашая ее войти, и извиняющимся тоном сказал:
– Мне, к сожалению, придется вас покинуть. Мое место – в наблюдательном пункте. А вы проходите к центру и вставайте точно на крест. И не волнуйтесь, никаких побочных и болезненных ощущений не будет.
