Дмитрий Янковский - Властелин вероятности
– Кайф-то какой! Ты не представляешь. Ты как себя чувствуешь?
– В голове мутновато, – призналась Анечка. – А так вроде нормально. А ты как? Полегчало?
– Спрашиваешь! – Вампир растянул улыбку до ушей. – Это… Ну точно как секс.
– Иди ты, – Анечка притворно надула губы.
– Не обижайся. Ты же сама… дала.
– Я не думала, что ты все опошлишь.
– А с чем еще сравнивать? – пожал плечами Денис. – Приятней ничего в жизни нет.
– Вот дурак! – Анечка шутливо стукнула его кулаком в плечо. – Больше не дам!
– Ну все. – Денис опустил голову, словно под топор палача. – Тогда я не смогу двигаться, закоченею, меня найдут менты, примут за труп и живьем зароют в землю. Лопатами.
– Это я уже слышала. – Анечка коротко показала ему язык. – Ты бы лучше рассказал, в чем разница. Мне до ужаса интересно.
– Ладно. Короче, разница между донорской кровью и живой, только что из жилы, такая же, как между некрофилией и нормальным сексом.
– Я узнаю про тебя много нового, – девушка не сдержала улыбку. – Ты пробовал некрофилию?
– В пищевом варианте, – съязвил Деня. – Не хочешь слушать, не надо.
– Нет, напротив. Очень даже интересно. Тогда, если говорить твоим языком, напасть на человека в подворотне и отпить у него пару глотков крови – это изнасилование?
– Что-то вроде того, – неохотно ответил Денис.
Анечка улыбнулась и украдкой осмотрела запястье. Шрам надолго останется. Ну и пусть.
– Я бы на твоем месте еще отдохнул, – посоветовал Деня. – Хотя бы часок. Так кровь восстанавливается лучше.
Анечка с удовольствием легла на доски, подложив под голову Денину куртку.
Крыша была вся в дырочках. Как звездное небо. Только тут звезды были не только точками, но и отверстиями с рваными краями, а иногда вообще треугольными или квадратными. Если прищуриться, можно представить, что летишь. Анечке понравилось.
– День, я лечу в космосе! Прикинь.
– Круто. – Вампир придвинулся ближе, и Анечка ощутила холод его бедра.
Не отодвинулась. Теперь это было бы глупо.
Она положила ладонь на Денину руку. Холод не пугал, наоборот, успокаивал.
– Мне лучше, – тихо шепнула она.
– Мне тоже. С тех пор как я перестал быть человеком, мне впервые так хорошо.
ГЛАВА
ДВЕНАДЦАТАЯ
Сергей вывалился из небытия и распахнул глаза. Свет ударил ярко, до боли, пришлось снова зажмуриться. До слуха доносился мерный писк измерителя сердечного ритма и женский голос из коридора. За окном чирикали воробьи.
Привыкнув к свету, Сергей поднял веки и осмотрелся. Он лежал в небольшой двухместной палате под тонкой накрахмаленной простыней. Соседнюю кровать занимал пожилой мужчина без признаков жизни – из его рта к аппарату искусственного дыхания тянулась гофрированная трубка. Сергей опустил взгляд и убедился, что сам он ни к чему не подключен.
«Значит, все не так плохо», – подумал он.
Дверь в палату открылась, и в комнату вошла медсестра с эмалированной кюветой, из которой торчали термометры.
– Очнулся, – приветливо улыбнулась она. – Пить хочешь?
– Да, – еле слышно ответил Сергей, чувствуя, как пересохли и потрескались губы.
Медсестра сунула ему под мышку термометр и скрылась в коридоре. Через минуту она вернулась со стаканом воды и протянула его Сергею.
– Где я? – спросил Сергей, сделав несколько жадных глотков.
– В госпитале. Отделение интенсивной терапии.
– Долго лежу?
– Почти трое суток. Тебя привезла «Скорая», мы оказались ближе других больниц.
– Ко мне кто-нибудь приходил?
– Да. Следователь. Он уже два раза собирался взять показания, но ты никак не приходил в себя.
– Во сколько он обычно бывает?
– Около одиннадцати, перед обедом.
– А сейчас сколько?
– Шесть.
Сергей снова поднес стакан ко рту. После двух суток неподвижности пить хотелось чудовищно. Вода, чуть не убившая его, теперь возвращала к жизни.
– В девять начнется врачебный осмотр, – сказала медсестра. – Тебе пропишут диету и переведут в другую палату. Здесь у нас только дохлики.
Она улыбнулась, забрала термометр и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
«Похоже, Анечка не знает, что я здесь, – подумал Сергей. – Но «Скорую», кроме нее, вызвать было некому. Ладно, в качестве рабочей версии будем считать, что она не приходит, поскольку боится встречи со следователем. Тогда логично предположить, что и в квартире ее тоже нет».
Сергей понял, что может столкнуться с серьезной проблемой. Он не знал про Анечку практически ничего, знал только, что она из Ишима. Но этой информации недостаточно для поиска в огромном Питере, так что придется поднапрячься. Мысли завертелись, перебирая всевозможные варианты, но постепенно другая проблема отодвинула их на второй план. Сергей вспомнил своего убийцу.
«А что, если тварь, выбравшаяся прямо из зеркала, не только утопила меня, но и Анечку дождалась?» – От этой догадки Сергею сделалось страшно.
– Сестра! – позвал он.
Голос был еще слишком слабым. Пришлось поискать у изголовья кнопку для вызова персонала. На звонок прибежала уже знакомая медсестра.
– Меня привезли одного? – спросил у нее Сергей.
– В смысле? – Она явно не поняла, что он хочет. – В тот день к нам в отделение человек пять привезли.
– Все мужчины?
– Нет, одна девушка. Рыженькая такая, под машину попала. Но она прожила только сутки, оказалась слишком тяжелая политравма. Что случилось?
– Не знаю. – Сергей ощутил, как мир уходит из-под него. – Мне плохо!
Сердце сжалось чудовищной болью, реальность свернулась в черный рулон, и Сергей вновь потерял сознание, рухнув в пустоту, заполненную непроницаемой тьмой. Видно было только часы – огромный циферблат, освещенный непонятно чем. Стрелки быстро вращались в обратную сторону, и Сергей не мог оторвать от них взгляд. Механизм часов громко щелкал, отмеряя ритм бесконечности.
«Рыженькая такая, – отстукивали часы. – Рыженькая такая, рыженькая…»
Сергей заткнул бы уши руками, если бы у него были руки и уши, но его разум висел в абсолютном ничто.
«Жизнь не имеет смысла, – подумал Сергей, чувствуя, что в любой момент может остановиться сердце в оставшемся на кровати теле. – Лучше раствориться в этом ничто».
«Ты разве нашел своего врага? – спросил Мацудайра-сан по-японски. – Разве ты выполнил главное предназначение воина?»
«Это уже не имеет смысла, – мысленно ответил Сергей. – Он меня победил».
«Это неправда. Ты еще жив».
«Во мне погибла душа. Я уже ничего не смогу».
«Значит, ты умер?» – насмешливо поинтересовался Мацудайра-сан.
«Да».
«Великолепно. Никто не может победить мертвого. Если жизнь для тебя ничего больше не значит, ты достиг совершенства. Нет больше силы, способной тебя победить. Но есть еще понятие чести. Разве тебе не хочется отомстить?»
