Николай Чадович - Бастионы Дита
— Зелейника достаточно и в Дите, — осторожно заметил я.
— Очень скоро от Дита не останется камня на камне. Мой брат Карнлайх, владыка Приокаемья, ведет туда своих воинов. Скоро на развалинах Дита волки не найдут пропитания, а змеи — укрытия.
— Новость, прямо скажем, неожиданная…
— Думай о себе, а не о дитсах. Они обречены. Принимаешь ли ты мои условия?
— Если судить по твоим словам, то, что мне поручено, — невыполнимо.
— Невыполнимо для простого смертного. Дитса, златобронника, урвакша. Ты же душой и телом совсем иной. Я прекрасно знаю об этом. Можешь, конечно, отказаться, но тогда вместо тебя я пошлю ее, — она указала на продолжавшую улыбаться Ирлеф.
— Что с ней сейчас?
— Она просто спит. Я могу пробудить ее в любой момент.
— Я должен убедиться в этом.
— Хорошо, — женщина вновь отступила во мрак. — Она проснется, но совсем ненадолго.
Словно услышав эти слова, Ирлеф вздрогнула и сразу переменилась в лице. Бессмысленная улыбка потухла, уступив место выражению полнейшей растерянности. Так, должно быть, выглядит человек, проснувшийся вместо своей постели в медвежьем логове.
— Это ты? Почему мы здесь? Что случилось? — несвязная, захлебывающаяся речь перешла в стон, и, чтобы унять его, Ирлеф пришлось руками прикрыть рот.
Меня так и подмывало, схватив ее в охапку, нырнуть в спасительную стихию Мировремени, но я отчетливо сознавал, что обмануть хозяйку Черного Камня будет очень и очень непросто. Обо мне она знала не так уж мало, а кроме того, успела подготовиться к нашей встрече. Кто-то из братцев подробно просветил ее на мой счет.
— Все, хватит! — крикнул я в темноту. — Пусть спит дальше!
Ирлеф церемонно поклонилась мне, села, расправив складки несуществующего роскошного платья и передвинула на столе что-то, заметное ей одной.
— Прошу тебя, поешь. Не отказывайся. Сейчас я налью тебе вина, — проворковала она.
— Неучтиво торопить гостя, — женщина вновь выступила на свет. — Но тебе не стоит здесь засиживаться. Мне известно, что ваш зелейник на исходе. Мои люди уже ожидают на Забытой Дороге. Они проводят тебя к Стеклянным Скалам и будут ждать там до тех пор, пока ты не вернешься или пока ожидание не утратит смысл.
— Тогда разреши мне последний вопрос, любезная, — я уже стоял на ногах, вполоборота к выходу. — Зачем тебе молодость, здоровье и красота? Все это имеется у тебя в избытке. Люди редко хлопочут о том, чего никогда не теряли.
— Не задавай глупых вопросов. Вам, мужчинам, никогда не понять женщин.
— Так уж и не понять! — пробормотал я, покидая зал.
У Забытой Дороги меня ожидал отряд людей, одетых, словно кочевники пустыни, в плотные широкие бурнусы. Лица их почти целиком были скрыты туго повязанными платками, но для меня не составляло особого труда определить, что все они — женщины.
Без лишних разговоров амазонки споро водрузили тяжеленную тележку на рельс и почти в полном составе исчезли в зарослях. При мне осталось только три — две с шестами для разгона, одна с мешком припасов. Не знаю, находились ли они подобно Ирлеф в состоянии сна или просто были немы от рождения, но я не дождался ни единого ответа на свои вопросы. Никакой реакции не последовало и на мои казарменные шуточки — заигрывать с амазонками — все равно что флиртовать с каменными статуями.
Тележка неслась на удивление плавно, и, пользуясь редкой минутой сравнительной безопасности, я задремал. Последняя мысль, посетившая меня уже в полусонном состоянии, была такова: интересно, как эти дамы собираются перетащить тележку через разрыв в рельсе?
Снилась мне всякая ерунда — будто бы я бегу по городу Стеклянных Скал, представляющему собой не что иное, как обыкновенную свалку битого стекла, а за мной, верхом на роботе-метле, гонится Карнлайх Замухрышка. Вслед мне он швыряет огромные стеклянные осколки, я отвечаю тем же, и оба мы постепенно теряем пальцы, уши, клочья кровоточащей плоти, целые конечности…
Проснулся я от тряски да еще от того, что меня раз за разом задевали древесные ветки. Несколько десятков женщин, одетых во все те же глухие бурнусы, на плечах тащили тележку через лес, даже не удосужившись ссадить меня. Наверное, хозяйка Черного Камня держала здесь постоянный пост, не замеченный мной прежде.
Скоро тележка снова тронулась в путь, а я, не ожидая разрешения, залез в дорожный мешок. Еда там была, но отвратительная — какие-то засохшие комья, хлебные корки, небрежно обглоданные кости. Людям такую пищу не дают, ну в крайнем случае — обреченным на погибель рабам. Донельзя оскорбленный, я уже собрался было выбросить мешок вместе с его содержимым, но, вспомнив о своих провожатых, передумал. Кто знает, чем они привыкли питаться? Едят же некоторые саранчу и ласточкины гнезда, едят да еще и нахваливают. О вкусах не спорят даже в стране Предвечных.
Место, где мы остановились, не вызвало у меня никаких ассоциаций, хотя весь этот участок Забытой Дороги я изучил уже неплохо — как-никак третий раз его мерил. Обе речки мы уже миновали, а место потасовки с нежитью находилось, кажется, где-то впереди.
Одна из женщин, прихватив мешок, легко спрыгнула с тележки и рукой сделала мне приглашающий жест — слезай, мол. Галантно попрощавшись, я покинул экипаж и, опять же рукой, изобразил вопрос: «Куда идти? Налево, что ли?» Женщина с мешком кивнула и быстро пошла впереди меня.
Шагая по лесу, я все время ожидал, когда она, проводив меня до какого-нибудь ориентира, повернет обратно. Однако время шло, а моя спутница продолжала ходко вышагивать по едва заметной, но ей, очевидно, хорошо знакомой тропке. На меня она так ни разу и не обернулась. Не сомневалась, значит, что иду следом.
Постепенно это стало мне надоедать. Не в моих привычках прогуливаться с малознакомыми женщинами там, где за каждым кустом вас может поджидать опасность.
— Послушай, сестричка, — я положил ей руку на плечо. — Не пора ли тебе поворачивать назад?
— Я должна сопровождать тебя, — голос через ткань звучал приглушенно, но мне он был, кажется, знаком.
Бесцеремонно оттянув край платка, я убедился, что это та самая малышка, которая изображала хозяйку в первом акте фарса, так бездарно разыгранного в гостином зале Черного Камня.
— Куда? — удивился я. — К Стеклянным Скалам?
— Да, — ответила она, продолжая шагать как заведенная. — Я должна все время быть рядом с тобой и, если удастся, вместе с тобой вернуться.
— А если не удастся?
— Я должна быть рядом с тобой, — тупо повторила девушка.
— Ты здесь раньше бывала?
— Нет, никогда.
