Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
- Ну? - нетерпеливо спросил Гюрг.
- Ау, сиречь аурум. И ничего, кроме аурума.
- А чернение?
- Скотина утверждает, что и тут аурум. Надо подождать до утра. Черное золото - нас же собственное Управление обсмеет. И насчет темной сентябрьской ночи.
- Этих юмористов бы сюда, - зло проговорил Гюрг, и Варвара вдруг подумала, что замечание риторическое, - до полной ясности никого из посторонних командор и не подумал бы извещать.
А ведь и правда, даже начальнику базы не сообщили. Ай да альбатросы космоса, повелители дальних планет.
- Послушай, Гюрг, - негромко проговорил Эрбо, которому в голову, вероятно, пришли аналогичные мысли, - а не разумнее оставить все до утра? Если Водяной спохватится, что мы докопались до его клада, то в темноте нам будет неуютно.
- Прикроемся, под колпаком так и так темно. А Водяной после аттракциона с тучей, похоже, выдохся.
- Хм, - сказал Норд и плюнул через левое плечо.
- Не плюй на генератор силовой защиты, может срикошетить, - предостерег Шэд. - Утром придется хозяевам докладывать, они, естественно, рванутся сюда, а мы не пустим; начнутся ябеды на Большую Землю...
- Ерунда,-оборвал его Гюрг.-Плита открыта уже трое суток. Если за ней находится тайник, содержащий какие-то предметы, то они могли начать разрушаться сразу же, как туда поступил свежий воздух. Теперь каждый час дорог. Щель-то порядочная, миллиметра три. Хай, Джанг, консерванты готовы?
- На первую пору... У скочей всегда запас. Раздался треск подсохших веток - это лез Полупегас, напролом и, как было ведено, со всех своих покалеченных ног.
- Я не вызывал?.. - надменно проговорил Гюрг.
- Это я, - сказала Варвара, поднимаясь на цыпочки из-за чьего-то плеча.-Прежде, чем открывать, нужно все подробнейшим образом зафиксировать.
Разумеется, у них была своя аппаратура, не стоило ей соваться с этим недотепой, да еще при стратеговых суперроботах.
- Простите, Барб, если вам удобнее со своим роботом, - пожалуйста. Джанг, снимаем с двух точек, и побыстрее!
После трех дней, проведенных с Сусаниным, она и позабыла, что от начальства можно, услышать нормальную человеческую речь. Теперь только бы не ударить в грязь лицом.
Но как только началась работа, она сразу забыла и про свои страхи, и про то, что остальные десять разведчиков, исключая Джанга, придирчиво следят за ее руками. Микроснимки отдельных участков, и общий вид, и детали, и в отраженном свете, и в поляризованном, и с фильтрами, и так, и сяк...
Где-то неподалеку бубнили: "Сто пятьдесят три на двести сорок восемь, ориентировочно примем толщину за пять, тогда это две тонны... с хвостом... а если не пять, а десять, то все равно пустяки, не было бы пятидесяти...".
- Если щель сквозная, я вам сейчас дам толщину, - сказала Варвара. - А если не сквозная - то ориентировочно, до десятой.
- Чего? - недоверчиво спросил кто-то, кажется, Хай.
- Сантиметра. - Она уже перестраивала Полупегаса на щелевые замеры любопытно было посмотреть, что за пыль там, в трехмиллиметровом зазоре.
Полупегас подполз к щели, попутно отпихнув попавшегося под ноги скоча, - принял его за киба новой конструкции. Скоч на такую бесцеремонность никак не отреагировал, поскольку был классом выше, скромно отодвинулся в сторонку и стал ожидать, когда рабочее пространство освободится от чужеродных грубиянов. Полупегас принюхался к щели и осторожно запустил в нее выдвинувшийся из щупальца пятидесятимикронный хоботок.
- Шестьдесят две целых, тридцать пять сотых миллиметра, - доложил он небрежно. - Грязь. Сложная органика. .
- Перчатки надеть, - негромко приказал Гюрг.
- Рекомендую подключить меня к экрану - запускаю видеодатчик, продолжал робот своим великолепным бархатным баритоном. - Пока нет подключения, фиксирую информацию...
- Кончай выпендриваться, говори по-человечески! - не выдержала Варвара.
Никто не засмеялся - на Полупегаса смотрели с уважением.
- В камере ящик. - Полупегас и не подумал оставить свой высокомерный тон.
- Большой?-спросила девушка.
- Поместишься.
- Пустой?
- Отнюдь нет. Уже занят.
Варвара рассвирепела, но вмешался командор:
- Доложить размеры и химический состав!
- Внешний размер: сто восемьдесят три на сто два на шестьдесят девять. Состав - аурум. Наполнение - сложная кремний-органика.
- Скочи, трое наверх, остальные внизу, приготовиться к подъему плиты. Первые три миллиметра - все на присосках, затем подводим рычаги. Предельная осторожность, подъем не быстрее миллиметра в секунду. Барб, делать снимки через каждый сантиметр подъема!
Варвара подумала, что, с точки зрения классической археологии, такие действия, наверное, называются примитивным варварством, но ведь каждую секунду бешеная злоба истинного хозяина этого побережья могла смести с лица земли и саму Пресепторию, и чересчур любознательных пришельцев. До сих пор мощности защитного поля хватало, чтобы противостоять его ярости, но сюрпризы последнего времени говорили о том, что еще не вечер.
- Начали! - крикнул Гюрг, хотя вполне хватило бы и шепота, - все затаили дыхание.
И пока несколько бесконечно растянувшихся минут плита с натужным гулом ползла вверх, похоже, что никто и не вздохнул. Тайник открывался, как огромная подарочная коробка, выложенная драгоценной фольгой; она сияла так ярко, что, казалось, излучала собственный свет, такой же густо-желтый, как солнечные лучи Степаниды. И поэтому ящик, открывшийся в глубине камеры, не сразу привлек общее внимание - он сливался с общей звенящей желтизной.
- Стоп! - скомандовал Гюрг, когда плита поднялась на высоту человеческого роста.
И только тогда кто-то завороженно протянул:
- Саркофа-аг...
Варвара захлебнулась ночным воздухом, виновато глянула налево и направо и поняла, что ничем не отличается от остальных, - у всех подрагивали колени, как перед стартом. Еще миг, и они сорвутся с мест, как мальчишки, и никакая сила их не удержит.
- Всем стоять, - тише обычного проговорил командор.
Подрагивание прекратилось.
Гюрг достал какую-то пленку, бросил ее на пол камеры и сделал шаг вперед. Скочи, как атланты, замерли по бокам, поддерживая монолитный карниз.
Минуты две командор стоял неподвижно, и только фонарик, укрепленный на обруче, медленно наклонялся, высвечивая каждый сантиметр. Помимо естественного любопытства, обуревающего всех, над ночной поляной как бы беззвучно затрепетала торжественная нота неповторимости момента - еще бы, впервые люди очутились лицом к лицу с неведомыми звездными скитальцами, творцами совершеннейшей техники, носителями высочайшего разума и неземной логики. И первым среди первых был Гюрг.
Он сделал шаг назад, обернулся, и по его лицу прочитать что-либо было абсолютно невозможно.
