Рэй Брэдбери - Воспоминание об убийстве
Он сделал резкое движение рукой и приподнял рубашку. На коричневой коже, пересекая бок и часть живота, тянулся широкий белый шрам, который остался от бычьего рога.
— Вы видите, сеньор? Это знак моей доблести! Знак профессии тореадора! Но что значат шрамы для юных женщин? Целия гуляет и смеется с вами. А годом раньше она ходила с другим. И вот однажды моя ненависть достигла предела. Я заманил его сюда в одну из ночей, и мы разыграли с ним корриду — мексиканский герой против глупого американского животного. Я убил его. Теперь ваш черед!
— Томас, я ничего против вас не имею. Вы старый человек…
— Я не старый! — с яростью закричал мексиканец и, подбежав к Роби Кибберу, замахнулся шпагой. — Это она считает меня старым! Глупая, глупая Целия! Каждый день она проходит мимо моей скамьи и даже не смотрит на меня. Каждый день в течение многих лет я смотрю на ее красивое лицо, на ее чудесную походку. И говорю себе: «Нет! Эти янки ее не получат!» Я буду убивать любого, кто, приехав сюда, попытается вскружить ей голову. Одного, второго, третьего. Возможно, вас наберется дюжина, прежде чем меня поймают. Но вы ее не получите! Она моя! — Томас рассек воздух шпагой. — Двигайся! Двигайся, янки! Не стой на месте! Беги! Нападай на меня! Сражайся со мной! Покажи свою удаль!
— Моя нога… Я не могу ходить.
— Тогда я заставлю тебя бегать!
Томас ударил его эфесом шпаги по лицу. Гнев заставил Роби забыть о боли в ноге. Он заковылял к старику, но тот проворно увернулся.
— Хорошо! — закричал мексиканец, взмахнув накидкой. — Давай еще разок!
Роби рванулся к нему.
— Еще! Вот так! И еще!
Киббер остановился, задыхаясь от боли и ярости. Старик кивнул и взглянул на луну:
— Уже поздно. Пора заканчивать бой. Теперь ты побежишь на меня, и я проткну твой мозг клинком.
Он поднял накидку, и она затрепетала на холодном ветру. Луна наполнила мир призрачным светом.
В глазах у Роби помутилось. Раненая нога пульсировала как большое сердце. Земля раскачивалась под ним, и в такт с ней дрожали и кружились звезды.
— Томас, — прошептал он тихо. — Я ненавижу тебя!
— Вперед! — закричал старик, взмахнув накидкой.
Шпага взлетела вверх, рассекая завывающий ветер.
— Ненавижу! — повторил американец.
— Время пришло, — сказал старый Томас.
— Пришло.
Роби сделал ложное движение вперед и, когда шпага блеснула в воздухе, упал, откатился в сторону и прыгнул на тореадора сбоку. Подсекая ноги старика, он дернул на себя его вязаные штаны, и Томас с визгом упал на спину. Они покатились по арене, выхватывая друг у друга шпагу и путаясь в алой накидке. Потом один из них вскочил на колени и, сжимая эфес обеими руками, пронзил грудь противника, лежавшего на белом песке.
— Это тебе за меня, — прохрипел он, с трудом вытаскивая шпагу из тела.
Он поднял клинок и вновь вонзил его в соперника, который корчился в предсмертных судорогах.
— Это за Целию.
Шпага снова поднялась и опустилась.
— А это за Дугласа Мак-Клара!
Когда ранним утром Целия встретила Роби на улице, тот, хромая, возвращался от врача в отель. Она заметила в его руке какой-то маленький белый предмет. Звенели церковные колокола, и солнце лениво поднималось над голубыми холмами. Утренний воздух казался удивительно сладким от дыма печей, на которых хозяйки готовили завтрак. Роби вдыхал его со счастливым видом, отламывал от сахарного черепа куски и клал их в рот. Когда Целия подошла к нему и поздоровалась, он доедал последний кусочек. Прожевав и проглотив остатки, Роби улыбнулся, обнял любимую девушку, и их губы слились в долгом поцелуе.
Примечания
1
В высшей степени, преимущественно (фр.).
2
Лепрекон — маленький злой дух в ирландском фольклоре; эльф.
3
Вымышленный персонаж, детектив из романа Вана Дайна «Убийство Бенсона» (1926 г.).
4
Молодые американцы мексиканского происхождения из района Лос-Анджелеса, которые любят носить яркие одежды и прожигать жизнь; часто входят в местные банды.
