Евгений Филенко - Объемный взрыв
– Коль скоро мы прибыли, – сказал Диридурн, – позвольте мне, янрирр каптор, заняться шлюзом и стать вашим проводником.
– Сделайте одолжение, – буркнул Хэнтауту. – Похоже, вы достаточно осведомлены о внутреннем устройстве станции.
Диридурн неопределенно хмыкнул.
Каптор болезненно сморщился, вылез из кресла и двинулся по узкому проходу десантного отсека, согнувшись в три погибели и запинаясь о ботинки зловеще притихшей палубной команды. Поравнявшись с пристроившимся в уголке Оккиорном, буркнул:
– Следуйте за мной… и заодно поднимите это стадо.
В шлюзовой камере он задержался. Спросил, ни к кому специально не адресуясь и потому пытаясь сообщить голосу иронические ноты:
– У кого-нибудь есть полная уверенность в том, что мы пристыкованы?
– Позвольте, янрирр, – вместо ответа сказал Диридурн (забрало его шлема было демонстративно поднято), со всевозможной деликатностью отстранил каптора и в фантастическом темпе выстучал на сенсорной панели шлюза длинную кодовую комбинацию.
Ну, что он был горазд на такие фокусы, секретом уже не являлось…
Створки люка дрогнули и без большого рвения расступились. Облако пыльного воздуха ворвалось в камеру, тотчас же зашипели инжекторы, оттесняя прочь застоялую дрянь.
Языки света выхватывали из темноты какие-то металлические ребра, своды с нависающими гофрированными трубами, стены в клочьях облезлого пластика.
– Не слишком похоже, что здесь есть хотя бы одна живая душа, – брезгливо сказал Хэнтауту.
– Если вы полагаете, что Стихии были достаточно добры к этелекхам, чтобы снабдить их душами, то определенно есть, – осклабился Диридурн и первым шагнул в проход.
– Оружие наизготовку, – негромко скомандовал каптор.
Его услышали только Оккиорн и один из унтеров; больше в камере никто поместиться не мог.
Между тем научный офицер удалился на порядочное расстояние. Казалось, он знал, где и что искать, и все ему здесь было не в новинку. Вспыхнул неяркий желтоватый свет, отчего внутренности «Стойбища» стали еще менее приглядными. Каптор вдруг вспомнил виденные в глубоком детстве трюмы проржавелой морской баржи, вросшей в прибрежный песок на диком пляже Элуссигцуонтета. Задень – и обрушится, приложит кривой железякой по башке, вдавит в ракушечник так, что не вырвешься…
– Какие будут приказания, янрирр каптор? – спросил Оккиорн.
Ответить тот не успел, потому что вернулся Диридурн.
– Благоволите выслушать доклад? – спросил он и, не дожидаясь разрешения, сообщил: – На борту объекта находятся двести шестнадцать этелекхов всех возрастов и обоего полу, расчет эхайнской охраны, научный офицер… три неучтенных эхайна и пристыкованный к одному из шлюзов неучтенный эхайнский транспорт, в каковом они имеют удовольствие обретаться.
– Неучтенные, неучтенный… – помрачнел Хэнтауту. – Что все это значит?!
– Не знаю, янрирр. Скажу больше: все они находятся в разных точках станции, движутся по разным траекториям и вряд ли между собой связаны. Но совершенно уверен, что вам не следует придавать значения их присутствию.
– А если мы столкнемся нос к носу?
Диридурн ухмыльнулся:
– Раскланяетесь и займетесь каждый своим делом.
– Как вы узнали…
– Я подключился к внутренней инфосети «Стойбища». Кстати… если вас это интересует… до лаборатории доктора Сатнунка, – Диридурн бросил красноречивый взгляд на матросов, вытаскивавших через узкую горловину шлюза походную гравиплатформу, – почти миля пешего ходу, так что советую поспешить. И вот еще что, – он подался вперед и понизил голос. – Этелекхи взбунтовались.
Каптор не удержался от удивленного смешка.
– Взбунтовались?! И в чем это выразилось? Они убили охрану и захватили «Стойбище»?
– Насколько мне известно, никто не пострадал, – сдержанно заметил научный офицер.
– Ну так в скором времени беспременно пострадает…
Хэнтауту обернулся к замершей в ожидании команде и провозгласил звенящим от возбуждения голосом:
– Янрирры, как я и обещал, мы здесь затем, чтобы славно поохотиться. Кое-кому это занятие изначально было не по душе. Но ситуация изменилась ко всеобщему моральному удовлетворению. Этелекхи посягнули на собственность Черной Руки. Нам надлежит в кратчайший срок зачистить станцию от злоумышленников…
Диридурн смотрел на него с иронией и жалостью. Впервые за все время знакомства в его глазах появилось хотя бы какое-то живое выражение. Да что скрывать, Хэнтауту и сам ощущал себя воинствующим кретином. Но здравый смысл мог и повременить… а холодный расчет порой диктовал весьма оригинальную логику поступков.
– Как мы узнаем, кто здесь злоумышленник? – деловито спросил один из унтеров по фамилии, кажется, Гротизурн, неприятный тип с темноватым прошлым.
– Очень просто, – сказал каптор Хэнтауту. – Здесь нет эхайнских женщин, Значит, убивайте всех женщин без разбору. Здесь нет эхайнских детей. Убивайте детей. Во имя Десяти Стихий, убивайте всякого, кто не эхайн!
– Эршогоннары, – вполголоса промолвил Диридурн с кислой усмешкой на блеклых устах.
12. Мичман Нунгатау впотьмах
Мичман Нунгатау заблудился.
Заблудился самым позорным образом. Это он-то, военный следопыт, причем из лучших! Рассказать кому, не то что на смех поднимут, а уничтожат, с дерьмом смешают и впредь не назовут иначе, как распоследним дерьмом… Но беда заключалась в том, что здесь не было следов.
Ни единого следа, оставленного живой душой с ногами и руками, который можно было увидеть, унюхать и прочесть.
Ничего, кроме пыли и ржавчины.
Ни-че-го.
Он прошел до конца коридора, уперся в глухую переборку, без каких-либо намеков на скрытые двери, прощупал ее пальцами в перчатках, затем, морщась от отвращения и дурных предчувствий, одну перчатку снял и прощупал голыми пальцами. Даже слегка простукал. Безрезультатно. Сплошной бесшовный металл.
Разумеется, он мог бы хоть сейчас вернуться по собственным следам на борт «тинкада», под безжалостные взгляды «болтунов», стоически снести необходимую порцию насмешек, огрызнуться, признать безоговорочное фиаско и скоренько придумать какой-нибудь новый план.
…Келументари был здесь, за этой переборкой. Потому что ему больше негде было быть в этой вселенной…
А значит, мичману нельзя было отступать. Обратный путь был заказан.
Ему хотелось завыть от бессилия.
Он и завыл в один из моментов. Про себя, мысленно. Задрал голову и завыл.
И увидел в потолке люк.
Собственно, это была узкая, в половину ладони, щель, не до конца закрытая ребристой заслонкой. То ли заело на полдороге, то ли так и было зачем-то задумано.
