Дмитрий Янковский - Чистилище. Амазонки Янычара
Закрыв глаза, Дарья ответила согласием. Ее трясло от напряжения, но Лис, как ни крути, предложил единственно возможное решение. Парни не приносили себя в жертву. Они лишь взяли на себя самое трудное. Может, так и должно быть?
Стоило Лису озвучить свой план, тут же все парни согласились не раздумывая. Быстро выгрузили все орудийные заряды, оставив лишь по одному в пушках для финального залпа. Собак тоже высадили. Все девушки забрались в три прорвавшихся буера и, не теряя времени, сняли их со стояночных тормозов и натянули гротовые шкоты.
– Отходите километров на двадцать в пустыню и там ждите нас. Если через три часа не прибудем, значит, поворачивайте на запад. Девушки знают, где поселение. Не заблудитесь.
Дарья не смогла сдержать слез. В который раз Лис спасал ее… А она так и не ответила на его чувства взаимностью. Она вдруг отчетливо поняла, что все это время просто не знала, что такое любовь. Ей казалось, что ее парень должен быть каким-то ярким, завораживающим, дарующим эйфорию. Лис таким не был. Но Лис был надежным и верным. Не это ли главное? Почему же это становится понятным лишь тогда, когда уже слишком поздно?
Тяжело нагруженные тележки разгонялись с трудом, но очевидно было, что они успеют набрать недостижимую для мутантов скорость раньше, чем толпа тварей преодолеет оставшийся километр.
Лис и Эд, тоже крепкий парень, начали рубить провод при помощи мачете. К их радости, оказалось, что он не весь стальной, а имел лишь не очень толстый сердечник из стальных жил, обмотанный алюминиевыми жилами. Разрубить его удалось без особого труда, но вот оттащить обрубки в сторону, оказалось невозможным – слишком тяжелые.
Остальные парни бросились к орудиям. Погонщик осмотрел панцири собак, готовя их к бою.
Прорвавшиеся буера разгонялись. Оставшиеся готовились к обороне. Слезы текли по щекам Дарьи, но это не должно было влиять на ее решения.
– Так, девочки! Приготовились к залпу!
Когда между мутантами и оставшимися было не более трехсот метров, ударили орудия, сразу выкосив первые редкие ряды тварей. Отдача дала дополнительный импульс, и вскоре буеры набрали хороший ход, все больше удаляясь от места предстоящей трагедии.
– Оттащить провода не получится, – спокойно и уверенно произнес Лис. – А рубятся они легко. Надо рубить их в тех местах, где они свиты в петли. Они упадут в песок, и мы без труда по ним проедем.
Он едва успел договорить, когда ударили три пушки на оставшихся буерах. Собаки тут же ринулись в бой.
Глава 4
Углубляться в пустыню на целых двадцать километров не имело ни малейшего смысла. Даже на пять километров от плодородной зоны, в жару, на палящем солнце, мутанты точно не сунутся. Но для гарантии Дарья остановилась с запасом, в десяти километрах от плодородной зоны и в пятнадцати километрах от преградивших путь проводов.
– Зря вы не взяли ни одной рации, – посетовала Дарья, когда все буеры встали на стояночные тормоза.
– Кто же знал… – ответила одна из девушек.
Изучив такелаж, девушки, не без труда, спустили паруса, после чего Дарья приказала их несколько раз установить и опустить. Заняться больше все равно было нечем, а ожидание – страшная штука, особенно когда руки ничем не заняты. С фалами и шкотами девушки справлялись с трудом, некоторые даже руки поранили. Но зато, если через час или два придется ставить паруса быстро, это станет выполнимой задачей.
Хотя о каком часе может идти речь? Совершенно очевидно, что если ребята не преодолеют преграду в течение максимум десяти минут, мутанты их сомнут в любом случае. Уцелеть могли только собаки. Девушка-погонщица рассказала, что благодаря хорошей дрессировке и панцирям, оснащенным лезвиями, за последние пять лет Клан не потерял в бою ни одного пса, хотя битвы бывали те еще. Дарья подумала, что это очень хорошо. Если собаки выживут, им деваться будет некуда, кроме как отправиться за ушедшими буерами по следу. И если они придут, значит, не приедет больше никто. Можно будет сниматься с тормозов и двигаться на запад. Это будет непросто – галсами, против ветра, с совершенно необученными экипажами. Но это все равно сделать придется. Но никто и не ждал, что путь в райское место окажется легким.
Минут через тридцать Дарья заметила на севере движение.
– Собаки, – уверенно заявила погонщица, прикрыв ладонью лицо от солнца.
– Насколько быстро они бегают?
– Ну… Если они сейчас приближаются, значит, начали путь минут через десять после нашего отбытия. Буеры тяжелые, еле идут. Собаки немногим медленнее могут бежать. Ну наверняка пару раз садились отдохнуть.
Дарья подумала, что десять минут, это как раз тот срок, который она мысленно отмерила для битвы как возможный. Значит, собаки пустились в обратный путь, когда парни уже погибли. Впрочем, другого исхода трудно было ожидать. Девушка не смогла сдержать нахлынувших чувств и отошла в сторону, подальше от буеров. Глаза щипало от слез.
«Какая же я дура! – поняла Дарья, хотя что-то исправлять было уже поздно. – Это ведь как раз тот случай, когда люди в погоне за эфемерным счастьем, проходят мимо настоящего».
Надо же быть такой идиоткой! Ради чего она выпендривалась перед Лисом? Чего ждала? Принца на белом коне? Взрыва невиданной эйфории? Или, как иногда бывало, вообще собиралась прожить жизнь без мужчины, боясь ограничения личной свободы. Какая же это чушь перед лицом смерти! Жизнь так коротка, а люди по привычке до сих пор тешат себя иллюзиями, придумывают какие-то идиотские, никому не нужные ограничения, чего-то ждут, строят планы. Она ведь могла сделать Лиса по-настоящему счастливым! Могла, причем ни в чем себя не ограничивая. Лис ее любил искренне и никогда бы не позволил себе обидеть ее. Так ради чего она все время его отвергала? Ради пресловутой искры, которая описана в любовных романах старого времени и непременно пробегающей между влюбленными? Чушь! Боле верного и преданного человека, наверное, не сыскать. Чем ей Денис понравился? Мягкостью и непосредственностью. Инфантильностью… Но разве таким должен быть мужчина рядом с женщиной? Таким, как Денис, может быть любимый ребенок. Но муж должен быть таким, как Лис.
Дарья не верила ни в какого бога. Если бы он существовал, думала она, он бы не допустил того, что случилось. Хотя… А может, это как раз его кара? Ведь вряд ли стоит идеализировать старое время. Даже в рассказах мамы иногда проскальзывало скептическое отношение к тогдашнему пути, избранному человечеством.
Но по большому счету Дарью не интересовали вопросы веры и богословия. Ей просто нужно было куда-то выплеснуть обуревавшие ее чувства.
«Господи, – прошептала она. – Прости меня! Сделай так, чтобы я могла все исправить!»
