Александр Токунов - Чистилище. Дар учителей
Также из продуктов ВИП-сектора снабжался и сектор УЛЬТРА, но это делалось под большим секретом. Шла борьба на периметре, удавалось удерживать аэродром «Быково». Под боком было много продуктов из ближайшего торгового центра, но Соболев и Квасин решили хранить их существование в тайне, потому что это был резерв бункера. Если о нём узнают в ВИПе и Премиуме, то тут же потребуют увеличить себе нормативы и проедят всё за неделю, а мыслить нужно было на перспективу.
После награждения удалось немного переговорить с Цессарским. Старый академик собирался организовать на поверхности теплицы для выращивания свежих овощей и фруктов. В секторе УЛЬТРА в специальном хранилище хранились семена многих видов растений, а также биологические материалы некоторых видов животных, этакий подземный ковчег. Учёный проговорился ненароком, что всё это они имеют благодаря Клёну.
Овощи и фрукты можно было употреблять в пищу после термической обработки, поэтому то, что производил ботанический сад МГУ, было вполне пригодно, тем более что «студенты» с радостью делились этим.
Было четыре часа утра. Генерал Буров поднялся, ругаясь про себя, надел халат и тапки и отправился в душ. Эта утренняя процедура здесь, в бункере, только портила ему настроение. «Твою мать! Ну кто, какой идиот спроектировал эту кабинку? Кое-как влезешь, а потом ещё закрыть её надо, – привычно стал ругать душевую кабину Бегемот. – Какой идиот поставил такие кабины в ВИПе?..» – Он осёкся, этого идиота он как раз хорошо знал, и с ним ему сегодня предстояло совершить переброску в Раменки.
Бегемот воспрял духом: во-первых, водные процедуры подошли к концу, во-вторых, уж в Раменках при строительстве не экономили ни на чём. Бегемот не курировал этот проект, но был осведомлён, что контроль со стороны правительства был довольно жёстким и нажиться на проекте разным структурам просто не дали. Теперь это обстоятельство радовало генерала так же сильно, как ранее огорчало. Тотальный повсеместный контроль за денежными потоками по этому проекту в своё время заставил его отказаться от какого бы то ни было участия в модернизации Раменок.
Бегемот быстро оделся. Для такого дня, как сегодня, он надел парадный мундир со всеми орденами и медалями, пусть видят! Посмотрел на себя в зеркало и позвонил. Через несколько минут в апартаменты заглянул тот элегантный мужчина, которого он сначала принял за богатого человека, на самом деле тот оказался всего-навсего одним из слуг. «Как там бишь его называли? – напрягся Бегемот. Он заметил, что после отравления его стала подводить память. – А, Константин Фёдорович! Надо же, называть слугу по отчеству… Такое мог придумать только Соболев. – Бегемот опять огорчился. – Чтоб он сдох! Как бы было замечательно, если бы он остался здесь. Но нет, он своего рода пропуск в Раменки, даже больше, чем Аликберов. У него огромное влияние на премьера Мышкина, и он личный друг президента…»
– Возьмите мой чемодан и доставьте его к выходу, а затем проследите, чтобы он был загружен в БМП. – Бегемот повел рукой в сторону чемодана, собранного накануне. Он не хотел в Раменках выглядеть босяком, поэтому взял всё необходимое. Чемодан еле закрылся.
Слуга сверкнул светлыми глазами и перстнем с кроваво-красным камнем на мизинце правой руки, молча взял чемодан за ручку и покатил его из апартаментов.
Генерал Буров отправился к Элькину. То, что он увидел там, его не утешило. И Элькин, и Аликберов были здорово подшофе: или уже с утра добавили, или с вечера не протрезвели. «Да чтоб вас! Самое время показать своё отношение и ко мне, и к Мышкину. Опять нажрались!» – разозлился Бегемот.
Дверь отворилась, и на пороге, тоже в парадном мундире, предстал Соболев. «Свеж и румян, как на парад», – злость в Бурове уже клокотала, он еле сдерживал себя, чтобы она не прорвалась наружу.
– Доброе утро, господа! Если вы готовы, прошу в кабинет, а потом одеваться и на поверхность. Нам пора.
Соболев впереди, Аликберов и Элькин за ним и замыкающим Бегемот, прошли в кабинет Элькина, где их ожидала высокая неразговорчивая медсестра, которую Бегемот уже встречал в медсанчасти. Элькин открыл сейф и вынул оттуда чемоданчик. Поставил на стол и ключом открыл его. Медсестра заглянула внутрь, достала ампулу с именем Соболева. «Слава богу, сейчас сразу и посмотрим, какое действие оказывает инъекция», – обрадовался такой очередности Бегемот.
Соболев снял китель, закатал рукав рубашки, сел на стул и подставил руку. Буров внимательно наблюдал за лицом Соболева. На нём не отражалось ничего, он лишь поморщился, когда инъектор ампулы вошёл в вену.
Вторым был Элькин, потом Аликберов. На их лицах тоже не отразилось никаких эмоций. Бегемот, по примеру Соболева, снял китель и закатал рукав. Когда медсестра стала обрабатывать сгиб локтя, он зажмурился. Игла проколола кожу, вошла в вену. Никаких неприятных ощущений не было, Бегемот открыл глаза и взглянул на медсестру. Ему показалось, что в её лице мелькнуло сожаление. Но в следующий момент её голубые глаза уже опять были пусты и серьёзны, она стала собирать лотки и вату в чемоданчик.
Соболев уже шагнул к дверям, как Элькин предложил:
– Присядем на дорожку.
Все сели. Посмотрели друг на друга.
– Ну, ладно, пошли, – вздохнул Элькин.
Они быстро шагали по коридору. Соболев вёл их дорогой, по которой Бегемот ещё ни разу не ходил. Против ожидания в комнате, где их ждали костюмы ОЗК и противогазы, они оказались быстро. Там уже ждал Константин Фёдорович.
– Вы распорядились доставить чемодан в транспорт? – тихо спросил у него Бегемот. Тот взглянул на него, потом перевел взгляд на Соболева и ответил:
– Конечно, не извольте беспокоиться. Вот ваш костюм. Простите, ОЗК вашего размера не нашлось, но этот даже лучше, – показал он на огромный костюм бактериальной защиты оранжевого цвета. – Давайте я помогу вам переодеться.
Бегемот посмотрел в сторону остальных. Возле Аликберова и Элькина хлопотали три бойца, показывая им, как надеть костюмы и застегнуть их. Соболев, в отличие от остальных, переодевался самостоятельно и быстро.
Генерал Буров отвернулся и позволил упаковать себя в костюм, пристроив пистолет Макарова в карман на бедре. Потом надел противогаз. Сразу же стало душно и тесно. А когда все отправились вслед за Соболевым, стало понятно, что свободно передвигаться может только он. Массивные двери за ними закрылись. Соболев повёл их по переходам к лифту.
На поверхности на территории ЦКБ их уже ждали две БМП. Все сопровождающие были в ОЗК и противогазах, вооружённые автоматами Калашникова. Накануне долго спорили о том, кто будет сопровождать их в Раменки. Соболев настаивал, чтобы это были его бойцы и лучше, если в первой машине пойдёт экипаж из бойцов верхней группы. Но этому сразу воспротивились все остальные. Порешили, что сопровождение будут осуществлять только охранники Элькина. Соболев возражал, что они не были на поверхности и не участвовали в боевых действиях. Но возможность заражения пугала больше, чем мутировавшие.
