Любовь, смерть и роботы. Часть 1 (ЛП) - Миллер Тим

Отряд двинулся по тропе, лошади осторожно ступали по осыпающемуся склону. Охчен уехал вперед, затем остановился. Он позвал всех к себе и указал вперед.

След наконец-то обрывался там, откуда начинался. Это был неровный провал примерно трех метров в диаметре, окруженный замерзшей почвой. Бойцы заглянули вниз. В нос ударил едкий запах, лошади задергались, начали ржать и фыркать. Бойцы спешились и достали оружие.

— Погодин! — сказал Захаров. Вперед вышел сапер отряда. — Пора отрабатывать харчи. С ним двое, будете прикрывать.

Погодин вытащил из седельной сумки два небольших мешка и в компании двух рядовых отправился вниз.

— Товарищ сержант, кто-нибудь пробовал пройти через дыру туда, откуда лезут упыри? — спросил Каминский.

— Одна команда пыталась, — ответил Кравченко. — Никто не вернулся.

— Охчен верит, что они выходят из Нижнего Мира, где живут злые духи. Говорит, что они там рождаются и сразу лезут на поверхность.

Кравченко пожал плечами.

— Кто ж знает-то? Его народ жил здесь задолго до того, как сюда пришел белый человек. Они знают эти края лучше нас.

Команда подрывников запалила фальшфейеры. В их тусклом свете стало понятно, что эта дыра была входом в туннель, который под углом уходил глубоко под землю, вгрызаясь в слои вечной мерзлоты. Подобные геологические образования не были редкостью для топографии Сибири, но эта пещера определенно была не природного происхождения. Она была слишком ровной, слишком однородной на вид. Как именно упыри её вырыли, тоже оставалось загадкой.

На гражданке Погодин был геологом. Опытным взглядом, пожевывая ус, он осматривал стены из известняка, отмечал трещины, падающие с потолка обломки и другие признаки разрушения. Он снял мешки и вытащил из них моток запального шнура и тротиловые шашки.

Сопровождавшие его бойцы стояли рядом, держа оружие наготове. Воздух был холодным, спертым, пропахшим упырями. Бойцы поморщились. Вдруг они замерли.

Далеко в туннеле послышались шаги — звонкие шлепки босых ног и скрежет когтей по камню.

Погодин работал быстро, раскладывая мощную взрывчатку в самых уязвимых местах туннеля. Шпуры бурить времени не было, поставить двойные заряды он тоже не успеет. Он вставил в шашки капсюли и подсоединил к ним короткие запальные шнуры. Концы этих шнуров он примотал к одному длинному, чтобы все шашки сдетонировали одновременно.

Охранявшие его солдаты зажгли фальшфейеры и бросили их дальше в туннель, но света не хватало, чтобы разглядеть хоть какое-то движение. Звук шагов стал громче и ближе, послышалось шипение. Шаги ускорились. Их стало больше. Бойцы заметили в темноте отсветы немигающих глаз.

— Идут! — крикнул один. — Вася, шевелись!

— Держите их! — ответил Погодин. — Я почти всё!

Когда раздались яростные вопли, бойцы кинули в туннель ещё по фальшфейеру, чтобы ослепить противника, затем открыли огонь. В узком пространстве пещеры взревели ППШ, пули высекали искры из каменных стен. На землю упали опустошенные диски. Вопли стихли. Бойцы перестали стрелять, в ушах звенело, а в носу щипало от порохового дыма.

Передышка оказалась совсем короткой. Снова послышались шаги.

— Уходим! — закричал Погодин, дергая запал на конце длинного шнура. Тот зашипел и начал стремительно уменьшаться.

Бойцы развернулись и бегом направились к выходу из провала. Погодин двинулся было за ними, но споткнулся и упал. Те на секунду остановились, подхватили его под руки и побежали дальше. Оказавшись на поверхности, они заметили, что остальной отряд уже отошел на безопасное расстояние. Втроем они направились к ним.

Позади них из провала поднялся столб дыма и обломков.

Захаров подождал, пока осядет пыль, затем подошел к краю провала. Тот был полностью завален. Лейтенант удовлетворенно кивнул и вернулся к остальным.

— Отлично сработано, товарищи, — сказал он. — Провал засыпан.

Он извлек секстант. Местоположение каждого провала должно быть тщательно задокументировано. Когда он записывал координаты в блокнот, земля под его ногами задрожала.

Охчен тревожно закричал. Его обычно непроницаемое азиатское лицо было искажено от ужаса. Он указывал на север. Захаров нахмурился и достал бинокль. От увиденного его сердце замерло.

— В чём дело? — спросил Кравченко.

Вместо ответа лейтенант передал ему бинокль.

Кравченко взял бинокль, посмотрел и выругался по-украински. В нескольких сотнях метров от них из воронки в земле поднималось облако пыли. Из этой воронки по-обезьяньи выползали упыри, десятки и десятки тощих тварей, освещенных ярким светом полярного сияния.

— Полноценное вторжение, — сказа он.

Захаров мрачно кивнул.

— Как и шесть лет назад. После уничтожения полка НКВД в воздух подняли бомбардировщики и залили всю округу ядовитыми газами.

— Вот почему упыри нападали на нас малыми силами. Они заманивали нас на север, растягивали наши силы. Мы здесь — единственная линия обороны.

Захаров понимал, насколько серьезной была сложившаяся ситуация. Немецкая армия захватила почти всю западную часть Советского Союза, поэтому всё жизненно важное производство было эвакуировано за Урал. Сырье для этих предприятий поставлялось из Сибири. Вторжение упырей угрожало важным для обороны заводам.

Лейтенант запрыгнул в седло.

— Отходим! — скомандовал он.

Отряд отступал к хребту. За их спинами поднялся жуткий вой. Упыри их заметили и ускорили темп, зловеще сверкая глазами. Захаров прекрасно знал, что они способны бежать быстрее лошадей и были гораздо выносливее них.

В этом забеге им не выиграть.

Когда они добрались до вершины, Захаров скомандовал остановиться. Затем он схватил Погодина за рукав и приказал:

— Лети, сломя голову! Предупреди майора! — Он сунул ему в руки планшет с документами и блокнот с данными о местоположении провала.

— Есть, товарищ лейтенант! — ответил Погодин, пришпорил лошадь и ускакал.

Захаров повернулся к Кравченко и напряженно прищурился.

— Их нужно задержать, чтобы Погодин успел уйти.

Кравченко коротко кивнул. Он спешился и обратился к бойцам:

— Товарищи, будем держать оборону здесь. Ни шагу назад!

Все прекрасно знали, что означали его слова, но подчинились беспрекословно. Сейчас они сражались не за Сталина, не за коммунизм, даже не за Родину. Они сражались за то, за что сражались все воины с самого начала времен — за самих себя.

Они спешились и заняли оборону среди валунов на вершине хребта, достали запасной боекомплект и отпустили лошадей. Держать их дальше смысла больше не было. В других местах склоны хребта были слишком отвесными, чтобы обойти его, упырям придется пройти дюжину километров, поэтому прорываться они будут здесь.

В небо взлетела красная вспышка, хотя все понимали, что это бесполезно. Подмога к ним просто не успеет. Несколько бойцов перекрестились — старый православный обычай, которому по привычке до сих пор следовало немало солдат Красной армии. В небо отправилась последняя осветительная вспышка, упыри злобно зашипели, щурясь от яркого ослепительного для них света.

Охчен улегся на камни и принялся отстреливать тварей настолько быстро, насколько это было возможно из винтовки с ручной перезарядкой. Он убивал упырей с дальней дистанции, останавливаясь лишь для того, чтобы перезарядить оружие.

Вскоре к нему присоединился Каминский с пулеметом, его диск медленно вращался, на землю летели пустые гильзы, пространство впереди разрезали красные трассеры.

Осветительная ракета погасла, и снова опустилась тьма.

— Приготовиться! — крикнул Захаров.

На холм накатывалась скрипящая волна смерти.

— Огонь!

Затрещали ППШ. Упыри в первых рядах спотыкались и падали, но их место тут же занимали другие. Невзирая на потери, твари продолжали наступать, перепрыгивая через павших. Бойцы расстреливали их толпами, в воздухе появилась едкая вонь от трупов. Они швыряли гранаты, раскаленные осколки разрезали серые тела. Холм превратился в бойню, а твари продолжали наступать.