Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
Такое нападение, однако, не было бы предательским. Капитан чужого корабля высказался откровенно. Всем своим поведением он как бы с отвращением признавал бесполезность лжи. Капитан и вся команда «Лланвабона», в свою очередь, постепенно признали достоинство откровенности. Каждый утверждал (возможно, искренне), что желает дружбы между двумя родами. Но ни один не мог поверить в то, что другой не сделает всего возможного, чтобы найти тщательно скрываемый путь к родной планете. И ни один не мог отмести мысль, что другой способен сесть ему на хвост и разведать дорогу. Поскольку каждый считал своим долгом выполнить эту (неприемлемую для другого) задачу, никто не мог, доверившись другому, пойти на риск возможного уничтожения своего народа. Они должны сразиться, потому что ничего другого не остается.
Они могли бы повышать свои ставки перед сражением путем обмена информацией. Но блефовать бесконечно было бы невозможно. К тому же они все равно не обменивались сведениями об оружии, населении и ресурсах. Даже о расстоянии до родных планет от Крабовидной туманности не могло быть и речи. На всякий случай они обменивались информацией, хотя знали, что драка не на живот, а на смерть неминуема, и каждый стремился показать собственную цивилизацию достаточно могучей, чтобы заставить другого отказаться от всякой мысли о возможном покорении ее… и тем самым они преувеличивали опасность, делая сражение неотвратимым.
Любопытно, как существа, совершенно чуждые друг другу, рассуждают все-таки одинаково. Томми, проливая пот у машины над кодированием и раскодированием сообщений, лично для себя отметил это сходство по первой же все увеличивавшейся кипе карточек с высокопарно изложенным текстом. Он видел чужаков лишь на экране и в свете, который, по крайней мере, на целую октаву отличался от света, привычного для их зрения. В свою очередь, он казался им очень странным в передаваемом освещении, которое для них, с человеческой точки зрения, считалось ультрафиолетовым. Но мозги у них работали одинаково. Это поразительное сходство вызывало у Томми подлинную симпатию и даже нечто вроде дружеского чувства к дышащим жабрами, лысым и сдержанно ироничным существам с черного космического корабля.
Это мыслительное подобие толкнуло его на составление (хотя и безнадежное) чего-то вроде графика очередности проблем, стоящих перед обеими сторонами. Он не верил, что и чужаки испытывают инстинктивное стремление уничтожить людей. В сущности, изучение сообщений чужаков вызвало на «Лланвабоне» чувство терпимости, не отличающееся от чувства, испытываемого враждебными сторонами на Земле при заключении перемирия. Люди не испытывали враждебности, и, наверное, то же самое было с чужаками. Но необходимость убить или быть убитыми имела чисто логические причины.
График Томми был своеобразным. Он составил список целей, которые следовало бы попытаться осуществить людям, в порядке их важности. Во-первых, надо доставить на Землю сообщение о существовании других разумных существ. Во-вторых, надо определить местонахождение чужой цивилизации в Галактике. В-третьих, надо привезти на Землю как можно больше сведений об этой цивилизации. Над третьим пунктом работали, но второй скорее всего был невыполним. Первый же (да и все остальное) зависел от результата схватки, которая еще предстояла.
Цели у чужаков были, наверно, те же самые, и поэтому людям, во-первых, надо, чтобы чужаки не доставили весть о существовании земной цивилизации на родную планету, чтобы они, во-вторых, не обнаружили местонахождения Земли, и, в-третьих, нельзя дать возможность чужакам получить такую информацию, которая помогла бы им или натолкнула на мысль о нападении на человечество. И опять же третье осуществлялось, второго остерегались, а первое решилось бы в ходе битвы.
Не было никакой возможности уйти от мрачной необходимости уничтожить черный корабль. Чужаки, очевидно, видят решение своих проблем только в уничтожении «Лланвабона». Но, уныло продумывая свой список, Томми Дорт понимал, что даже полная победа не была бы лучшим выходом из положения. Предел мечтаний — захватить чужой корабль для обследования. Третья цель тогда была бы достигнута наилучшим образом. Томми чувствовал, что ему отвратительна сама мысль о такой полной победе, даже если бы она могла быть одержана. Его возмущала мысль об убийстве существ, которые не являются людьми, но понимают человеческие шутки. И, помимо всего прочего, он не мог примириться с мыслью, что Земле придется создавать флот боевых кораблей ради уничтожения чужой цивилизации, так как ее существование опасно. Чисто случайная встреча между народами, которые могли бы полюбить друг друга, создала положение, имеющее один конец — возможность полного взаимоуничтожения.
Томми Дорт ломал голову, пытаясь найти выход из этого положения. Ведь должен же быть какой-нибудь выход! Слишком много поставлено на карту! Да и абсурдно это — битва двух космических кораблей. Ни один из них не создавался специально для боевых действий. И вот выживший принесет на родину весть, которая положит начало бешеной подготовке к войне с другой ничего не ведающей стороной.
Если бы можно было хоть предупредить оба рода, и если бы каждый знал, что другой не хочет воевать, и если бы они могли поддерживать связь друг с другом, но не определять местонахождения планет, пока не получат должных оснований для взаимного доверия…
Это невозможно. Это химера. Это фантастика. Это чепуха. Но это была настолько соблазнительная чепуха, что Томми Дорт в отчаянии закодировал ее для своего дышавшего жабрами дружка Старины, которого отделяли от него несколько сот тысяч миль светящейся дымки туманности.
«Конечно, — ответил Старина в послании, раскодированном машиной. Мечта прекрасная. Ты мне нравишься, но я все еще не верю тебе… Если бы я сказал то же самое первый, то понравился бы тебе, но ты бы не верил мне тоже. В моих словах больше правды, чем в тебе веры, и, возможно, в твоих словах больше правды, чем веры во мне. Но выхода нет. Сожалею».
Томми Дорт мрачно смотрел на послание. Страшное чувство ответственности навалилось на него. На всю команду «Лланвабона». Если они потерпят неудачу в этой встрече, над человеческим родом нависнет угроза уничтожения в будущем. Если победят они, уничтожение, наверно, будет грозить роду чужаков. Миллионы, миллиарды жизней зависят от действий нескольких человек.
И тут Томми Дорт нашел выход из положения.
Поразительно простой. Только бы удалось его осуществить. В худшем случае это была бы частичная победа человечества и «Лланвабона». Томми сидел совершенно неподвижно, боясь малейшим движением отвлечься от обдумывания мелькнувшей мысли. Он возвращался к ней вновь и вновь, взволнованно споря сам с собой, устраняя противоречия. Да, это выход из положения! Он был уверен в этом.
