Алексей Смирнов - Натюр Морт (сборник)
В конце концов первый этаж вместит, таким образом, приёмное отделение, морг-музей лечебно-боевой славы и отхожую кухню. Помимо указанных служб, уместно рядом выделить место для администрации академии, в том числе предусмотреть зону её отдыха, забав и затей. Особое внимание следует уделить личному кабинету начальника военно-медицинской службы, где будет находиться специально опалённое и обагрённое боевое знамя. На фоне последнего будет осуществляться трагикомически обставленное фотографирование выдающихся пациентов накануне их выписки в музей. Также приветствуется организация различных тематических экспозиций, выставок, обустройство рыцарского зала, площадки для аминазиновых топ-хит-шоу и т. д. — в зависимости от вкусовых предпочтений руководства.
Второй этаж примет на себя собственно лечебный удар. Мне кажется целесообразным выделить четыре психиатрических подразделения различной специализации. Каждому из них хватит пары просторных кабинетов без мебели и вообще без чего-либо: голые стены и пол. По периметру придётся протянуть стальные брусья для защёлкивания на них наручников и пристёгивания цепей. Понятно, что каждое отделение будет обеспечено потребным количеством намордников, ошейников, колод и прочих аксессуаров. В итоге мы получим подразделения доэкспериментальной психиатрии, экспериментальной психиатрии, постэкспериментальной психиатрии и психохирургии, которые мало чем будут отличаться друг от друга. Штатное расписание включит в себя ветеринаров, прозекторов и — для желающих добровольно переселиться в музей — эвтанологов; каждому из этих узких специалистов положен отдельный кабинет с зеркальными стенами и потолками.
Во всех подразделениях планируется учредить карцеры, где круглосуточно, без перерыва отпускаются лечебные процедуры. Психотерапевтическое воздействие возложится на боевые санлистки и прочую наглядную агитацию, которая будет повсюду развешана. Ту же функцию припишем стенду с крупно начертанным распорядком дня; в моём представлении этот документ должен быть приблизительно такого содержания: подъём — карцер — доэкспериментальное подразделение — аминазиновый кабинет — экспериментальное подразделение аминазиновый кабинет — постэкспериментальное подразделение — просмотр телепередачи — карцер — подъём.
Военная специфика академии проявится в принудительной доставке на лечение, контроле над внутренним распорядком, а также в общей гуманистической направленности. Начальник военно-медицинской академии, в свою очередь, не только порождает и направляет лечебный процесс, но и вручает награды и присваивает новые звания, предварительно их изобретая.
Описание лечебного процесса как такового не входит в круг моих задач. Потенциальный руководитель военно-медицинской академии может посовещаться со своим творческим «я» и применить, к примеру, Большой Эуфиллиновый Патрон, раствор серы в персиковом масле или сочтёт за лучшее направить пациента в естественную грязелечебницу. Более квалифицированная терапия требует регулярного чтения фармацевтической литературы с уделением особого внимания разделам «осложнения» и "побочное действие", а также "тератогенный эффект".
Несколько слов об организации досуга больных. Это имеет большое значение. Развлекательную функцию возьмут на себя видео- и библиотеки, где будут собраны материалы, рассказывающие о деятельности родственных военно-медицинской академии учреждений. Исключительную ценность представляют мемуары, но поскольку их, по понятным причинам, напишется не слишком много, допускаются и художественные версии. Библиотека должна располагаться неподалёку от музея, с целью своевременной доставки туда зрителей и логического завершения темы, поднятой в книге или фильме.
Таковы самые общие рекомендации, которые, по моему мнению, окажутся полезны любому начинающему жить человеку. Они помогут ему как в профессиональной деятельности, так и при формировании рационального мировоззрения.
* * *…Болезнь Т. быстро прогрессировала. Он спрятал исписанный лист в стальную капсулу, изготовленную на заказ, пришёл в парк культуры и отдыха. Ещё накануне, под покровом ночи Т. разгрузил там солидный запас белых кирпичей, предназначенных для строительства маленькой пирамиды. Закопав капсулу в ямку, Т. принялся за работу. Дело спорилось; собрался народ. Т. поминутно озирался, подмигивал, скалил зубы и кивал в сторону кособокого сооружения, росшего на глазах. Древнеегипетские настроения овладевали им всё сильнее; Т., отойдя немного от постройки, окинул её любовным взглядом и прошептал: "Загадка Сфинктера!" (медицинские привычки прочно в нём укоренились и неохотно сдавали позиции новому культу). Приехала милиция. Т. схватили только после того, как он, закончив постройку, накинул на верхушку верёвочную петлю. К свободному концу была привязана бутылка шампанского; Т. отбежал подальше, отпустил. Сосуд залихватски врезался в кирпичную стену и разбился. Тут власти решили, что сделанного достаточно, взяли Т. за локти и повели в машину.
В милиции Т. сделал несколько заявлений, после которых его передали коллегам Т. - врачам. Т. не сопротивлялся, не протестовал, и его пассивность расценили как ещё одно доказательство сумасшествия. Отвечая на вопрос, при каких обстоятельствах родилась в мозгу его мысль сделать то, что он сделал, Т. с жаром ответил, что никаких таких обстоятельств он припомнить не может.
"Но что-то же вас подтолкнуло написать трактат, построить пирамиду, разбить шампанское?" — не унимался доктор.
И Т. ответил, что не имеет ни малейшего понятия о том первотолчке.
"В меня вложили Слово, — молвил он, извиваясь в чудовищных корчах. Разве я в силах сочинить что-либо сам? Я в лучшем случае наследую постороннюю, высшую мудрость".
Странное дело — в стенах больницы речи Т. звучали гораздо разумнее, чем можно было ожидать. Но ссылка на Высокое наследство окончательно убедила медиков в тяжёлом заболевании коллеги, и выпускать его на волю поостереглись.
Хотели послать машину в парк — за капсулой с письмом: надо же подшить в историю болезни. Но время стояло суровое, бензина не хватало, и пирамиду не тронули.
3Армия готовилась к переходу в низшее измерение — там ей предстояло воплотиться. Эфир уже уподобился разбухшей грозовой туче, которая из последних сил сдерживает тонны воды. Идеи, слова, пожелания, которые как осмысленно, так и бездумно отпускались в мировое пространство со времён Адама, давным-давно нагуляли себе форму и сделались образами — дело теперь было за материей. Не только герои мифов, не только персонажи бродячих суеверий с нетерпением ждали сигнала к выступлению — с ними вместе томились в ожидании фантастические гипотезы, отвлечённые умопостроения, молитвы, бранные слова и даже междометия. Последние мечтали, как будут они, неуязвимые и вездесущие, шнырять туда-сюда, наслаждаясь безграничной властью.
