Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
Засиделись мы до наступления ночи. Саммерс, уставший, но довольный, распрощался и уехал. Я, слегка перекусив, тихонько прошел в спальню. Анна перед сном читала и уснула, не выключив свет. Ждала меня. Лицо ее, во сне по-детски наивное, было напряжено, и я решил ее разбудить, чтобы прервать неприятный сон. Намеренно громко раздеваясь и без нужды передвигая попадающиеся под ноги предметы, я, наконец, добился своего. Анна проснулась и, увидев, что я раздеваюсь, сердито проворчала «спокойной ночи» и перевернулась на бок. Я улегся и впервые спокойно уснул.
Наутро, едва мы закончили завтракать, подъехал большой автомобиль и из него вышел секретарь президента. Сухо поздоровавшись, он пригласил меня на прием к президенту. Пришлось принять это предложение. Переодевшись, я покорно залез в машину, где рядом и напротив меня расположились люди в штатском, но по выражению глаз было видно, что это надежная охрана. Я впервые ехал в машине, где люди сидят лицом друг к другу, поэтому мне было тяжело смотреть на этих истуканов, глядевших прямо перед собой. Создавалось неприятное впечатление, будто тебя здесь нет, их взгляды проходили сквозь тебя и терялись далеко за твоей спиной. Благо, хоть ехать недалеко.
На приеме у президента была какая-то делегация, поэтому мне пришлось прождать около часа и то только ради того, чтобы президент дал мне указание проверить готовность помещений для завтрашнего заседания. При этом полномочия мне давались неограниченные. Мол, сам заварил кашу, сам и готовь свое представление. Мог бы передать и через секретаря, я бы не обиделся.
Получив высочайшее благословение, я принялся за работу. Конечно же, все было сделано не так: слишком много показухи, а толку мало. Зал был хорошим, экран установили очень большой. На этом не заканчивались нововведения. Амфитеатром располагались мягкие кресла и длинные, полукругом расставленные, столы из красного дерева, инструктированные под старину. Настольные лампы не уступали по своей красоте столам. Аппаратура для голосования и перевода не только не портила общий вид, а наоборот, придавала залу некоторую таинственность.
Да, оформление влетело в копеечку. Зато комната, в которой предстояло находиться мне, была пуста, за исключением стола с компьютером и вращающегося стула, не могли раскошелиться на еще одно кресло! Но это мелочи. Это высокое собрание должно видеть и меня, иначе весь эффект пропадет, а я должен видеть их реакцию до и после «сеанса». Поэтому мне подыскали комнату побольше, установили еще один компьютер, подключенный к камере в зале, и телекамеру. Специалистам пришлось попотеть, чтобы переналадить аппаратуру. Теперь на экране в зале было два изображения – одно от компьютера, другое от телекамеры. Я, сидя в дальнем углу, корректировал работу. И кресло им пришлось подыскать. Они его нашли, не такое шикарное, но очень приличное.
Затем я вызвал специалиста по медицинской электронике и заставил принести и установить в моей комнате прибор, контролирующий мое состояние. Сами они до этого не додумались. Затем мне пришлось заставить электронщиков перевести отключение электроэнергии на ручное управление и поставить дежурного на все время, начиная от момента установки рубильника и до окончания заседания, а к нему – охрану. Мало ли что. И курьерскую связь тоже пришлось организовать. К концу дня я уже валился с ног от усталости, но был доволен. Когда секретарь привез меня на виллу, мне показалось, что он облегченно вздохнул.
Мы с Анной не спали почти всю ночь, складывалось такое впечатление, что мы не разговаривали до этого вообще, а ночью вдруг решили поговорить обо всем. И слова не кончались до самого утра. Заседание было назначено на полдень, поэтому мне все-таки удалось немного выспаться.
Перед отъездом я обнял Анну и поцеловал. Слов уже не было, наверное, они кончились. Но глаза ее говорили яснее ясного. С этой болью я и уехал.
Меня провели в комнату, где мне предстояло вновь встретиться с неизвестными мне силами. Экран компьютера, связанного с камерой в зале заседаний, засветился и я увидел, что Саммерс делает свой доклад. Но звука не было. Проклятые интриганы! Я вскочил и подбежал к двери. Закрыта! Я долго стучал, но она так и не открылась. Я был готов взвыть от ярости. Я мог отказаться от эксперимента, но тогда я бы сорвал все то, чего мы добились. Я снова сел в кресло и, наблюдая за Саммерсом, попытался взять себя в руки.
Саммерс, очевидно, закончил доклад. Реакция слушающих была неоднозначной. Кто-то смеялся, другие многозначительно переглядывались. По лицу президента было видно, что он разочарован этой реакцией. Самым обидным было то, что Саммерсу не было задано ни одного вопроса. Он стоял и в растерянности ждал. В конце концов, он ушел. Встал президент и долго что-то объяснял собравшимся. Из группы восточных представителей отделился один и, подойдя к президенту, улыбаясь и недвусмысленно жестикулируя, объяснил ему несостоятельность предложений Саммерса. Звук не нужен был, все было ясно и так. Лицо президента налилось кровью, но он сдержался. Повернувшись к камере, он дал мне знать, что пора начинать.
Ну что же, пора, так пора. Руки, независимо от моей воли стали влажными и липкими. Я вытер их носовым платком, но они снова вспотели. И самое, что было неприятное, они дрожали. Я боялся! Превозмогая страх, я быстро нашел нужное название и запустил фильм. На экране возникла панорама военного городка. Квартира, в которой суетятся люди. Похоже, что суета утренняя. Завтрак, переодевание. Затем зазвонил телефон. Глава семьи поднял трубку.
– Есть, господин президент! – Коротко ответил он и положил трубку. – Дорогая, – сказал он своей жене, – мне нужно остаться. Возьми мою машину, водитель отвезет тебя. Скажешь ему, чтобы возвратился сюда.
– Что-то случилось, дорогой? – Безмятежно проворковала жена.
– Да нет, ничего. Просто мне должны вскоре позвонить, – ответил он и проводил ее и детей до двери, – до вечера.
Дверь закрылась. Человек прошелся по комнате. От размышлений его отвлек звонок в дверь. Он подошел к двери и открыл ее, на пороге стоял человек в форме.
– А, это ты, Джон! Проходи, рассказывай, что случилось. Еще несколько минут и ты бы меня не застал. – Он прошел в комнату и сел в кресло.
Человек в форме подошел к креслу и молча уставился на него. Сидящий беспомощно сжался и затем вытянулся перед вошедшим. От гостя отделилось сверкающее облако и растворилось в хозяине, заставляя его тело содрогаться в конвульсиях. Затем оно вернулось. Хозяин повернулся и подошел к телефону, набрал номер.
– Диспетчер? Свяжите меня с приемной командующего. Приемная? Генерал Маркони. Мне нужно срочно связаться с командующим, – он немного подождал. – Сэр, мне нужно срочно с вами встретиться. Да, буду через час. Благодарю. – Он снова набрал номер. – Диспетчер? Срочно подготовьте самолет на вылет в столичный аэропорт.
