Уолтер Уильямс - Оголенный нерв
— Я не мог тебя навещать, мне запретили. Но я уговорил их, и они снова разрешили приходить сюда.
Сара собралась было как следует пройтись насчет столь явного вранья, но, взглянув на Дауда, передумала. У бедняги опять появилась надежда, зачем же ее убивать.
— Вот и хорошо. — Сара ласково погладила его по щеке. — У тебя снова есть друг.
НАШИ КОСМИЧЕСКИЕ СПУТНИКИ ОКРУЖАЮТ ВСЮ ЗЕМЛЮ. МЫ ДАЕМ ЗЕМЛЕ НАДЕЖДУ НА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ.
«Мицубиси»
Кроме запаха пальм, в гуще которых на берегу спрятался домик Гетмана, Сара уловила разлитую в воздухе напряженность. Она взглянула на охранников из «Стражей закона». Похоже, эти парни чуют опасность не хуже легавых. Вечером подкупленный сотрудник фирмы «Темпель» собирался сообщить Рено код, который позволит ему проникнуть в компьютерную сеть фирмы.
Гетман уже не верил никому, кроме Сары. Склонившись над компьютером, он непрерывно смолил русские папиросы, время от времени подбадривая себя аэрококой. Сара расположилась прямо за его спиной, блуждая взглядом по металлической мебели. Время от времени подходила к окну, пытаясь разглядеть сквозь пальмовые заросли синь океана.
— У них хорошо защищены даже второстепенные данные, — звучал из компьютера голос Рено. — Я пытался проникнуть туда, но ничего не получается.
— Уже шесть часов, — прошептал Гетман, с трудом скрывая волнение. — Почему он не звонит?
— Не дергайся. Надо подождать. Он сможет позвонить только, когда останется один, — пыталась успокоить его Сара.
Гетман выпустил струю дыма и потянулся к пепельнице. Вокруг глаз собрались глубокие морщины, руки дрожат.
Он обречен. Сара поняла это с внезапной отчетливостью. Жалость накатила теплой волной. Сара отвернулась. Нельзя давать волю чувствам, нельзя распускаться. Так и выдать себя недолго. Тряпка!
— Есть контакт, — сообщил Рено, — я приступаю.
ТО, ЧТО МЫ ПРОИЗВОДИМ, НАЗЫВАЕТСЯ «ГОРДОСТЬ КИБОРГА».
— Начальство теряет терпение, — недовольно сказал Андре. — Почему ты медлишь?
Нервы Сары были взвинчены до предела. За несколько предыдущих встреч она успела разглядеть и запомнить самые мелкие детали внешности Андре: небольшой шрам над ухом, уходящий вверх и теряющийся в волосах; утолщенный сустав пальца, вероятно, разбитый в драке; из нагрудного кармана всегда торчат три ручки.
— Я делаю, что могу, — спокойно ответила она. — Гетман не из тех, кого легко застать врасплох.
— Мы не будем ждать бесконечно. — Лицо у Андре каменное, голос как бритва. — Скоро срок истечет.
— Если твоя фирма подозревает, что ее кто-то предал, то она права. — Сара внимательно следила за его лицом. Похоже, ее сообщение для Андре — настоящая бомба.
Она знает, почему «Темпель» вдруг начал проявлять нетерпение. На днях Рено, проникнув в компьютерную сеть фирмы, сумел вычислить местонахождение двух партий груза и основной склад наркотиков. Люди Гетмана, воспользовавшись этой информацией, захватили товар сразу в трех пунктах.
— Кто предатель? — Андре сверлил ее взглядом.
— Точно не знаю. Некто, имеющий доступ к вашим секретным компьютерам. Ему или ей Михаил дал взятку и захватил три партии вашего товара.
Теперь «Темпель» бросится по ложному следу, в погоню за призраком.
— Откуда ты знаешь?
— Я виделась с Гетманом вчера вечером. Он напился и стал хвастаться. Вот и выболтал кое-что. Андре долго смотрел на Сару и наконец сказал:
— Постарайся точно вспомнить его слова.
— Вряд ли смогу, — покачала толовой Сара. — Я и сама крепко поддала. Плохо помню, что было.
— Попытайся. Это очень важно.
Сара уставилась в пол, притворяясь, что сосредоточенно вспоминает. Нервы на пределе. Но так просто ее не возьмешь. Уж что-что, а врать она умеет. Научилась.
— Приблизительно так: «Я послал своих людей. Три удачных налета. Подкупил нужного человека. Теперь я знаю каждый их шаг».
— Может, он еще что-то добавил?
— Нет, это все. — Сара спокойно взглянула на Андре. На лице маска искренности. Главное — не переборщить. — А потом Гетман, кажется, понял, что сболтнул лишнее, и поспешил перевести разговор на другую тему.
— Он называл фамилии?
— Нет.
— Где происходил разговор? — Сара назвала дом на берегу океана. — Значит, ты нас обманула. Почему ты не сообщила нам этот адрес раньше?
— Потому что раньше я никогда там не была и ничего про тот домик не знала. Водитель Михаила привез меня туда из гостиницы.
— Если ты решила с нами поиграть… — Андре достал из кармана крошечный диктофон, ткнул его Саре в нос. — Если ты думаешь, что сможешь нас провести, то должен тебя разочаровать. У меня есть записи всех наших бесед, мы в любой момент можем передать их Гетману. И тогда… Сама понимаешь, что с тобой будет.
Сара содрогнулась. Гетман ей верит. А она собирается предать его. Может, он даже что-то подозревает, но все равно верит, потому что ему больше некому верить. А она в полушаге от предательства.
— Я не собираюсь вас обманывать, — прошептала Сара, готовая вот-вот сорваться. — Вы должны мне верить.
— Пока мы верим. — Андре немного смягчился и спрятал диктофон в карман. — Но учти, наше доверие не бесконечно. Срок, который мы тебе дали, подходит к концу. Я не угрожаю, я просто информирую.
— А я просто слушаю.
Из последних сил она постаралась скрыть свое отчаяние. Предательство, казавшееся раньше самой пустяковой вещью на свете, навалилось чудовищным грузом, сдавливая горло, набухая слезами. Перед глазами вспыхнули образы тех, кого она предавала. Ковбой, пронзающий на своей «дельте» ночное небо. Гетман, такой домашний на фоне хрупких цезальпиний. Бедняга Рено, бьющийся в электронных сетях. Как же дорого стоит этот проклятый билет в безвоздушный рай.
Сара вымученно улыбнулась своему ненавистному благодетелю. Ненависть к самой себе поднималась черной волной.
«Простите меня. Простите. У меня нет выхода».
Сара стиснула ладони. Выход есть. Просто она запуталась в собственном вранье.
МЫ С ТОБОЙ ВСЕГДА И ВЕЗДЕ.
Голос в телефонной трубке почему-то напомнил Саре о зарослях полыни в долинах Западного побережья.
— Здесь уже холодно. Настоящая осень.
Сара боролась с собой, заставляя себя думать только о Дауде, о том, кто заплатил за врача, за билет наверх. Сегодня брату удалили последние шрамы, теперь он полностью здоров, красив, только немного слаб.
— Листья на осинах начинают желтеть, — продолжал Ковбой. — Надеюсь, ты скоро сама увидишь эту красоту.
— Здорово! — Она потянулась к ингалятору. Надо поскорей задурманить голову, отбить память, чтобы не было так невыносимо тяжело.
