Диана Галахер - Темный пришелец. (The Alien Dark)
Рита выпустила рычащую женщину, и Стоша бросился к ней на подмогу. Она увернулась от него и побежала к морозильной камере. Геологу удалось поймать ее, но Лиш принялась царапать его лицо и грудь и даже ноги. Его стоны усилили ее возбуждение, и она вонзила зубы в мягкую кожу его плеча. Стоша ударил ее в грудь, и Лиш отлетела в сторону. С воплем она распласталась на полу под сыплющимися на нее отовсюду осколками стекла и кусками железа.
Израненная и окровавленная, Лиш припала к земле, тряся головой, чтобы не дать струйкам крови попасть в глаза. Пыхтя, она обвела комнату взглядом.
Стоша снова занял оборонительную позицию у дверей в лабораторию. Рита стояла, слегка покачиваясь, и испепеляла ее взором.
Подчиняясь какому-то звериному инстинкту защитить свой род, Лиш, не спуская глаз с врага, ощупывала пол вокруг себя. Ее пальцы натолкнулись на металлический прут с острым стеклянным окончанием. Она сжала его и ринулась к Рите.
Железо и стекло разрезали нежную кожу и тонкие мускулы и прошли меж ребер, пробив клапаны сердца. Рита под тяжестью Лиш рухнула на пол.
Широко расставив ноги, Лиш вытащила свое оружие из тела жертвы.
Издав победный клич, она приподняла железный прут, чтобы нанести повторный удар.
Чья-то массивная рука обхватила ее за шею, и Лиш поперхнулась и закашлялась.
— Прекрати сейчас же!
Лиш узнала голос Вита, но только как голос предателя. Он был ее единственным другом и партнером, но она уже больше не сможет выбрать его. Лингвист участвовал в заговоре против беев.
Обезумев, Лиш завизжала и воткнула прут в бок Вита.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
— Ты делаешь большие успехи, Гейн, — сказал Тагл, глядя на расчеты количества потребляемого топлива на следующие десять лет. Несмотря на кризис дю-агнов, их станция работала с опережением графика.
Гейн, не произнося ни слова, болтался где-то за спиной Тагла, потом медленно развернулся и, оттолкнувшись от каната, подплыл к огромному экрану у противоположной стены.
Тагл с беспокойством наблюдал за его передвижениями.
Лениво приподняв руку, геолог зацепился за веревку и уставился на огромную яркую планету, зачарованный этим зрелищем.
— Юпитер.
Чужое слово прозвучало так тихо, что Тагл едва его расслышал. Штагн-джий подошел к Гейну.
Экран занимал треть поверхности стены, и Таглу казалось, что он смотрел не на проекцию, а прямо в открытый космос. Его внимание привлекал газовый гигант, окруженный туманом, Чай-те 5, известный древним землянам как Юпитер.
Единственным указанием на то, что станция беев вращалась в его плотной, насыщенной водородом атмосфере, являлись разряды электричества, которые фиксировались приборами в центре управления. Заправочная платформа действовала уже более двадцати лет и поглотила лишь каплю водородно-гелиевой смеси, но и этого было вполне достаточно для того, чтобы топливные баки никогда не пустовали.
Команда Верды почти завершила исследование нескольких крупных астероидов недалеко от "Дан тални". Они оценили запасы полезных ископаемых и скоро приступят к строительству простейших горнодобывающих установок и заводов по переработке руды. После прибытия основного корабля колонизаторов будут развернуты широкомасштабные индустриальные работы, и через семьдесят пять лет Хасу-дин начнет принимать первые межзвездные грузы.
"Если корабль прилетит", — подумал Тагл мрачно. Он украдкой взглянул на Гейна и нахмурился. Инженер стоял безучастный ко всему, с отсутствующим взором. Дю-агн. Тагл пристально наблюдал за Гейном с тех пор, как вернулся на станцию, и не заметил никаких признаков пробуждения венья-агна.
Медленно повернувшись, Гейн устремился к компьютерам. Остановившись около одного из них, он мельком просмотрел данные, бегущие по экрану, замер на пару секунд и переместился к другому монитору. Закончив проверку, инженер обернулся к штагну-джию и произнес без выражения:
— Все в порядке, Тагл.
Штагн передвинулся ближе к компьютерам. Гейн упорно избегал прямо смотреть на Тагла. Поняв, что инженер впал в депрессию, Тагл не стал надоедать ему с разговорами. Ему хватало своих собственных забот.
Пошел двенадцатый день из отпущенных им для принятия сигнала сорока дополнительных суток. Однако с Хасу-дин не поступало никаких сообщений.
Обойдя Гейна, Тагл проскользнул в люк, не переставая размышлять над последними событиями. Гейн ди эта, проверенный венья-агн, погрузился в забвение. У всех дю-агнов появились похожие симптомы. Упадническое настроение завладело членами команды несмотря на то, что истекла лишь половина отмеренного им для получения послания с Хасу-дин срока. В такой ситуации нельзя было обойтись без консультации с Бьером. К тому же в то время, как остальные искали уединения и сторонились друг друга, Бьер был единственным, с кем Тагл мог поговорить.
Над люком загорелась желтая лампа, и Тагл перешагнул порог.
* * *
На станции работали восемь беев, но никого из них не было слышно или видно.
Тишина угнетающе действовала на Тагла. Безмолвие добровольной смерти было страшнее не нарушаемого ничем покоя давным-давно покинутых помещений Луна Бейз.
Он замедлил шаги и, прислонившись к стене, прислушался.
Ничего. Ни звука. Было не просто тихо. Стояла мертвая тишина. Даже клацанье машин казалось каким-то приглушенным. Все потихоньку затихало на станции, которой правила смерть.
Тагл прикрыл глаза и попытался вспомнить вечно живой запах, витавший на базе землян на Луне. Не раз он бродил по Луна Бейз, не зная инопланетян, но ощущая их нежелание сдаваться перед лицом неизбежного. Как будто часть их жизненной силы навсегда осталась на заброшенной станции. И теперь, когда Тагл старался вспомнить, он чувствовал, что их незримое присутствие требовало его внимания.
"Странно", — подумал штагн. Этот сильный запах не тревожил его в течение многих месяцев... с тех самых пор, когда он удовлетворил желание Риты и послал на Луна Бейз Норий и Лиш. Странно, что он думал о непокорности инопланетян сейчас, когда беи спокойно умирали по доброй воле.
Джегда тогм погибли... исчезли сто миллионов лет назад... и все же они не были мертвы. Время не сумело победить их дух. Белые стены Луна Бейз хранили силу землян, силу, которая изменила целую планету, сделав ее похожей на их дом — Землю. Тагла поражало это упрямство, эта борьба с неминуемым, со смертью.
Он вздрогнул, почувствовав легкое покалывание в затылке. Невидимые нити связывали его с инопланетянами, с Луна Бейз... и с Ритой.
Неожиданно что-то вырвало штагна из его грез. Его глаза распахнулись, и он в панике ухватился за стену. Тело его задрожало, к горлу подкатила тошнота. Тагл зажмурился и запустил когти в мягкое покрытие стены. Несколько минут он сотрясался в конвульсиях, затем все постепенно прошло.
