Петр Крамер - Дыхание льда
Из коридора в восточном крыле донесся шум – в холле появилась третья группа во главе с Викершамом и мужчинами в штатском.
– Агенты Бюро обеспечат безопасность периметра и разберутся с заговорщиками, – быстро и четко произнес прокурор.
Устремил свой взгляд на военного министра и с нажимом добавил:
– Это дело федерального значения, армии здесь не место. Отведите людей, Стимсон.
В холле повисла звенящая тишина. Еве показалось, стоит раздасться шороху, и вспыхнет искра – солдаты по жесту министра теперь целились не только в нее, но и в агентов Бюро и прокурора. Телохранители по-прежнему заслоняли застывшего на лестнице президента. Ева ничего не понимала, стояла между ними, гадая, куда делся Аскольд.
От напряжения и усталости задрожали ноги. Поморщившись, она осторожно переступила, опасаясь скрипнуть паркетом, смещаясь в центр холла, к резному рисунку многолучевой звезды, обрамленной темным квадратом.
– Момент истины, – вдруг сказал военный министр, когда Ева ступила на звезду.
Пол под ней провалился, она даже вскрикнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях. Хотела вырваться, но развернувший к себе лицом Аскольд хорошенько встряхнул за плечи и, когда наверху загремели выстрелы, увлек куда-то в глубь темного подземелья, мимо оставшихся на месте мужчин в военной форме.
Впрочем, хлопки пистолетов и грохот ружей были слышны недолго. Проем над головой быстро закрылся – в руке у Аскольда зажегся фонарь. Яркий луч хорошо освещал сырые каменные стены прохода. Аскольд молча вел Еву за собой, крепко сжимая предплечье.
Наконец коридор закончился крутой лестницей. На ступеньках к массивной железной двери виднелись влажные потеки, стены пахли плесенью.
– Может, все объяснишь? – не выдержала Ева, чувствуя себя обманутым ребенком. – Там наверху могут убить президента, а ты…
Аскольд обернулся, приложил палец к губам и трижды стукнул кулаком в дверь.
Лязгнули засовы, в лицо ударил слепящий свет…
– Это мы, – сказал Аскольд, отворачиваясь. – Доложите президенту.
Свет погас, их впустили внутрь комнаты, заполненной офицерами в хаки и мундирах секретной службы.
– Куда ты меня привел? – прошептала Ева, шагая следом за Аскольдом.
– В военный департамент.
Она вспомнила про блеск линзы в окне и колыхавшуюся занавеску, когда пробиралась через сад к Белому дому.
– Но зачем?
– Так распорядился президент.
Вновь была лестница, на этот раз широкая и пологая. Преодолев два пролета, они зашли в просторный зал с большими, во всю стену, окнами, заставленный рядами пустующих столов. За одним, в дальнем углу, перед стрекотавшим телеграфным аппаратом сидели двое незнакомцев и боком к ним стоял крупный пожилой мужчина, наблюдавший через стекло за Белым домом.
– Господин президент, – сказал Аскольд, подведя Еву к нему.
Тафт повернулся, кивнул. Выглядел он усталым, под покрасневшими от бессонницы глазами собрались мешки, темно-серый костюм заметно помят – как минимум не менялся пару дней.
Ева прикрыла глаза, затем качнула головой и спросила:
– Но как такое возможно? Простите, сэр, я только что видела…
– Видели моего двойника. – Президент снисходительно усмехнулся и степенно разгладил свои пышные усы.
– Двойника? – Ева недоверчиво взглянула на него, затем на Аскольда.
– Речь об актере театра, – пояснил тот. – А не о двойниках, которых подготовил Макалистер. Господин президент использовал тактику преступников, не без помощи следствия, конечно. – Аскольд неопределенно кивнул и пояснил: – Нас всех очень сильно выручил военный министр.
– Да, – согласился президент и воздел мясистый палец к потолку. – Момент истины – его заслуга.
– Какой момент? Что это значит?
– Лжепрокурор выдал себя вынужденными действиями, – сказал Аскольд. – Наступил момент, когда правда стала очевидной.
– А как же военный министр?
– Он настоящий, – заверил президент.
За спиной у него на столе зазвонил телефон.
– Сэр, закончено, – объявил связист, когда все обернулись. – Господин военный министр сообщает, вы можете вернуться в Белый дом.
– Прекрасная работа, – похвалил Тафт, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Сэр, напоминаю вам о своей просьбе, – снова оживился Аскольд. – Позвольте незамедлительно осмотреть место крушения дирижабля.
– Разумеется, уговор есть уговор.
– Простите, баронесса, но вынужден оставить вас. – Аскольд откланялся и как ни в чем не бывало устремился к выходу из зала.
Ева даже не успела ничего сказать, да и положение не позволяло выплеснуть негодование в присутствии президента. Хотя очень хотелось.
– Самое время поговорить о награде. – Тафт указал рукой на дверь. – Пройдемся?
– Как будет угодно, сэр.
Ева никак не могла отделаться от ощущения, что ее держат за деревенскую дуреху, по-прежнему разыгрывают, только уже не Аскольд, который еще узнает все, что она о нем думает, а лично президент.
– Вас отвезут в одну тихую, но весьма роскошную гостиницу, – сообщил он. – Там безопасно, сможете отдохнуть и привести себя в порядок. Владелец гостиницы – мой добрый приятель. Он уже предупрежден.
Тон президента был спокойным, но явно не подразумевал возражений – сухая констатация фактов. Тафт остановился на полпути к двери, глянул на связистов за столом и произнес:
– Теперь говорите вы, баронесса. Я же обещал…
Гостиница, ненавязчивый намек на…
– Простите, сэр, но мне кажется… – Она смутилась.
– Говорите, Ева. – Тафт все-таки выдал себя тем, что хитро прищурился. – Говорите как есть.
– О гостинице вас попросил Аскольд?
Кивок – и Еве стало все равно. Ее больше не интересовали расследования и минувшие события. Многочисленные вопросы, крутившиеся в голове, вытеснили мысли об одном.
– Спасибо, сэр, я уже получила свою награду.
– Тогда позвольте вас проводить до экипажа. – Президент сдержанно улыбнулся и галантно предложил ей локоть.
– С превеликим удовольствием, сэр.
Глава 11
Ответы
За окнами небольшого, со вкусом обставленного номера была ночь. Аскольд растянулся на свежих простынях, обнимая Еву, устроившуюся у него под боком. Пальцы нежно поглаживали ее распущенные волосы. Каждый думал о своем. Но направления мыслей, независимо от обоих, совпадали. Их волновало будущее.
– Хочешь вина? – спросил Аскольд, отстраненно глядя в окно поверх ее головы, лежавшей на его груди. В рассеянном свете фонаря виднелось дерево, которое покачивалось под холодным, пронизывающим ветром, пригнавшим в Вашингтон ближе к вечеру тучи и дождь.
– Чуть-чуть. Всего глоток.
